Фил проверил на прочность похожий на козлы стол, надавив на него двумя руками, отчего тот заскрипел. Дом занял единственное сидение — грубо сколоченный деревянный стул, стоявший во главе стола — и, морщась, попытался снять ботинки. — Хатч, взгляни-ка. Я не могу шнурки развязать. Боюсь посмотреть, что там. У меня колено как бочонок с гвоздями. Мне нужен тот волшебный спрей, который был у тебя утром. Потом сможешь развести огонь.
Сидя на корточках, Хатч скривился и посмотрел на Дома через плечо. — Я на полном серьезе подумываю оставить тебя здесь утром.
Дом вокруг них скрипел и покачивался, как деревянный корабль, застрявший во льдах. — Этот хибара вообще надежная? — спросил Фил.
Хатч чертыхался над печкой. А потом, не поворачивая голову, ответил, — Я бы не стал проверять ее на прочность.
Люк снова посветил фонариком на стены и потолок. Он был самым высоким из всех, и, стараясь не удариться об низкие балки, приложился головой об одну из железных ламп.
Вся троица расхохоталась. — Ты в порядке, дружище? — запоздало спросил Хатч. — Нехороший звук.
— В порядке. — Люк посветил фонариком на узкую лестницу, ведущую на второй этаж. — Там уже был кто-нибудь?
— С таким коленом, — сказал Дом. — я с места не сдвинусь, пока Хатч не вызовет помощь и в саду не приземлится вертолет шведских ВВС. Разве это нормально, ты, никчемный йоркширский засранец? А своей картой можешь растопить огонь, пользы больше будет.
Все рассмеялись над его словами. Даже Люк не удержался, и снова испытал тепло по отношению к Дому. Он был слишком чувствительным, и эта прогулка по жуткому лесу довела его до отчаяния. Казалось, его ноги продолжали двигаться, словно он все еще карабкался по каменистым склонам и перелазил через валежник. Все просто устали, вот и все. — Не хочу показаться дураком, но…
— Это был бы подвиг, — пробормотал Дом, стягивая второй ботинок. — Хатч, где твой спрей?
Люк посмотрел на Дома. — Иди к черту. — Затем повернулся к Хатчу. — Но я определенно слышал что-то там. В лесу.
Дом скривился. — Не начинай эту чушь. И так тут все хреново и без твоего дерьма.
— Я не вру. Это было похоже на… не могу описать. Какой-то грохот.
Никто его не слушал.
— Хочу себе новые ноги, — Фил встал в одних носках. — Пойду, проверю спальни.
— Моя та, что с ванной, — сказал Хатч. Он ковырял дверцу печки перочинным ножом, купленным в Стокгольме в туристском магазине. Недешевая штука, как и все в этой стране. Люк тоже купил себе такой, потому что ему нравилась идея отправиться на природу с ножом. Дом отказался от покупки, сочтя нож слишком дорогим, и сказал, что если потребуется, возьмет у Хатча. Фил потерял свой в первый же день. Оставил его на месте первого лагеря.
Снаружи раздался раскат грома. За ним последовала яркая вспышка молнии, похоже, совсем рядом с домом. Она осветила пыльный деревянный пол у дверного проема. Фил задержался на первой ступени лестницы и потрогал пальцем темное распятие. Как бы про себя, он сказал, — Можно подумать, они дадут вам почувствовать себя в безопасности. Как бы не так.
Фил буквально скатился с лестницы. Их внимание привлек даже не топот его ног, а его тяжелое дыхание.
Снизу на него уставились три пары выпученных глаз. Лучи трех фонариков осветили подножие лестницы.
Слетев по ступеням, Фил упал на колени. Переместившись на задницу, он отполз от лестницы в сторону.
В голове Хатча возник образ висящего на дереве куска мяса.
Дом скинул ноги со стола. — Какого черта?
Люк, сидевший у самой двери, уставившись на дождь, будто не способный признать, что они собираются провести здесь ночь, вскочил на ноги. Пригнулся, словно в ожидании удара. Открыл рот, но не смог произнести ни слова.
Хатча от страха накрыла какая-то глупая зевота.
Фил попытался кричать, но из него вырвалось только какое-то скуление. — Там что-то есть! — судорожно сглотнул он.
Хатч посмотрел на потолок. Он понизил голос до шепота. — Ты шутишь.
— Валим отсюда, — сказал Дом.
Хатч поднял руку. — Шш.
Дом и Фил шарили у стола в поисках ботинок. Опустив голову, Дом спросил что-то шепотом у Фила. Фил быстро повернул к Дому голову. — Я не знаю! Я видел это. В кровати.
Это было абсурдное заявление, но никто не рассмеялся. Никто не мог даже сглотнуть. Сама идея кровати в этом месте должна была сбросить напряжение, но каким-то образом лишь усугубила его.
Хатч поднял обе руки грязными ладонями наружу. — Тихо! Остынь. Просто успокойся. Здесь никого не может быть. Посмотри на пыль. Когда мы входили, следов нигде не было. Это невозможно.
Пухлое, бледное лицо Фила подрагивало. Он с трудом выговорил. — Оно там. Наверху.
— Что именно? — спросил Дом.
— Животное? — спросил Люк.
Хатч посмотрел на Люка. — Займись своим делом.
Люк нахмурился.
— Нож, — сказал Хатч, и поднял свой вверх.
Дом надел один ботинок, а другой, валявшийся на полу, пытался нащупать голой ногой. — Ерунда какая-то. Полная ерунда.
Хатч вытянул вперед шею. — Послушай, это не может быть животное.
Дом натянул второй ботинок и поморщился. — На хрен. Я пас.
— Дом, заткнись! Послушай. — Хатч медленно подошел к подножию лестницы.
Люк отошел от двери, чтобы выпустить Фила и Дома. — Осторожней, Хатч. Вдруг там медведь.
Хатч покачал головой. — Он бы уже спустился к нам.
Он посмотрел на Фила и Дома, стоявших на крыльце и вглядывавшихся вглубь дома. Порыв влажного воздуха и запах сырой древесины усилился в помещении, словно хотел заменить их присутствие. — Фил, там наверху какая-то дыра, или что?
— А?
— Дыра? В крыше? Окно разбитое? Это было какое-то животное?
Фил сглотнул. — Оно сидело там. И смотрело на меня.
— Что именно? — спросил Дом.
— Не знаю. Я видел чьи-то глаза в свете фонарика. И что-то черное. Что-то большое. Но оно не двигалось. Оно просто сидело там и смотрело на меня.
Дом откинул голову назад. — Боже мой! Не могу поверить в это!
Хатч бросил на него сердитый взгляд. — Дом, остынь. Если бы там было что-то живое, мы бы давно его услышали. Вы же слышали мышей под полом, а они совсем маленькие.
Хатч посмотрел на Люка, пытаясь внушить мысль. Но по выражению лица Люка не было похоже, что он убедил кого-то в отсутствии жизни в доме. Снаружи, по стенам градом барабанил дождь, заглушая шарканье их ног.
Хатч посмотрел на потолок. — Мы не можем вернуться в лес. Через час температура упадет камнем, а все промокли. Мы замерзнем.
Несколько секунд никто не разговаривал, все только переглядывались.
