– Я не могу. Я плавать не умею.
Таня опять махнула рукой, взгляд у нее стал беспокойный.
– Говорю, плавать не умею.
Таня рассерженно топнула ногой, метнулась к Лене, ледяными пальцами схватила ее за запястье и толкнула в воду. Лена взвизгнула.
«Сейчас утопит, – мелькнуло в ее голове, – утопит, и никто потом не найдет».
Лена стала упираться. Но Таня оказалась сильнее. Она дернула Лену к себе, удачно поставила подножку. Лена плашмя ухнулась в Киржач, раскрытым ртом наглоталась воды, задохнулась, попыталась поднять голову, но ее что-то держало, не давая всплыть. Руки сами собой забили по воде. Лена в панике поднырнула еще глубже, освобождаясь от давящей тяжести, сделала несколько резких гребков и выбралась на поверхность. Перед ней под водой маячило довольное лицо Тани. Она улыбалась синюшными губами, на зеленоватых щечках появились ямочки.
Лена опять забарахталась, пару раз ушла под воду с головой, но ледяные пальцы все время выталкивали ее вверх. От этого она начинала работать руками и ногами еще сильнее. И сама не заметила, как доплыла до своего берега.
На дрожащих ногах она вышла на травку, с наслаждением повалилась на теплую землю.
Таня сидела у кромки воды и, задорно запрокинув голову назад, смеялась тонким, нежным смехом.
– Как ты? – Голосок у нее был нежен и звонок.
– Дура, я же утонуть могла! – Лена никак не могла отдышаться.
– Зато теперь ты умеешь плавать.
– Откуда я знаю, что тебя зовут Таня?
– Потому что меня так зовут, – просто ответила Таня.
– Ты утонула?
Таня кувыркнулась в воде, в ладошку набрала горсть мокрого песка. Лицо ее лучилось счастьем.
– У меня хорошо. Приходи как-нибудь. А их не бойся. Они все перепутали. Ты мне не подходишь.
Лена решила пропустить мимо ушей приглашение прийти в гости.
– Они – это барабанщицы?
– Глупая! – Лицо Тани мгновенно изменилось, из светлого оно стало темным. – Я ее утоплю! – Она яростно стукнула кулачками по мелкому песчаному дну. Всплеснулась вода, побежала нарастающая волна, с шумом ударилась о противоположный берег.
– Кого? – Лена на всякий случай отползла чуть дальше от берега.
– Да, это я! – Таня гордо задрала нос. – Барабанщиц вылепили с меня. Правда, похоже?
Лена бы так не сказала. В барабанщицах было много грубого, резкого. У Тани же были мелкие, скорее мягкие, чем резкие, черты лица, небольшой вздернутый носик, тонкие губы, кругленькие аккуратные щечки.
– Очень. – Лена решила с ней не спорить. Похожа – так похожа.
– Значит, я должна ими командовать, – в тоненьком голоске Тани слышалась обида.
Лена вскочила:
– Подожди! Так это ты их оживила? Это из-за тебя они бегают по лагерю?
– А что такого? Нельзя, что ли?
Видимо, при жизни эта Таня была очень своевольной и капризной.
– Почему? Можно, – замялась Лена. – Но ведь они, это… Ну… ребят убивают.
– Ерунда какая. – Лицо Тани опять стало светлым и радостным. – Я думала, мне с ними будет веселее. А они решили для меня отряд создать. Зачем мне отряд?
Новый удар по воде. Новая волна.
– Так останови ее! – потребовала Лена. – Она же всех попереубивает.
– Тебе-то какое дело? Тебя не тронут.
– Почему?
– Ты особенная. Ты не такая, как все. Ты умеешь бояться. Искренне бояться. Все остальные этого не умеют. Они живут так, как будто, кроме них, больше ничего нет. А мы есть, нас много. Это огромный интересный мир. Ты о нем знаешь, видишь во сне, но боишься, потому что не понимаешь его. Мы тянем из тебя страх, питаемся им. В мире есть все ужасы, что напридумали люди. Чем больше они чего-то боятся, тем реальней это что-то становится. Барабашки, Фреди Крюгеры – все они есть. В этом лагере всегда боялись барабанщицу, вот она и стала страшной…
– А вторая? Та, которую разбили? Она ведь неплохая.
– Никакая. – Таня начала скучать. – Ее поставили охранять лагерь, вот она и охраняет. Дуры! Они мне все испортили. Это было такое развлечение!
– Ничего себе – развлечение! – возмутилась Лена. – Ребят-то нет! Их как будто стерли. Про них никто не помнит.
– Да не убивает она их. Страх забирает, больше ничего. А без страха человек сам исчезает. Это долго объяснять. Когда человек ничего не боится, ему становится незачем жить. Нет страха голода, смерти, страха одиночества или страха неудачи. Вот они и бродят здесь, как лунатики, подчиняясь командам. Чего из них сделать можно?
– Останови ее! – потребовала Лена, она даже к воде подошла – до того ее возмутило спокойствие девочки. – Немедленно останови и верни все обратно.
– Тебе-то какое дело? Одним человеком больше, одним меньше.
– Ты что! Она же не остановится, пока всех не заберет!
Лена присела рядом с Таней, попыталась заглянуть в ее холодные глаза.
– Я не могу. – Таня недовольно нахмурилась. – Они теперь живут самостоятельной жизнью. Я только немного помогла. – Таня старалась не смотреть на Лену. – Они и без меня освободились бы. Они меня бросили. Обещали со мной играть и бросили. – Таня неожиданно приблизила свое лицо к Лениному. – А ты забавная. – И она плашмя, спиной вперед, плюхнулась в речку.
Это было жуткое зрелище – девчонка, медленно уходящая под воду. Течение тут же подхватило ее и поволокло по дну. Она еще успела подмигнуть Лене и помахать рукой.
– Подожди! – Лена побрела за ней по воде. – Куда ты? Как тебя можно найти? Почему тебя раньше никто не видел?
Таня резко выпрыгнула из воды.
– Меня никто не хочет видеть, вот и все.
Нырнула. Пробежали круги.
«Утопить могла», – устало подумала Лена.
Ей вспомнились слова барабанщицы. Как она могла их забыть?! Она собиралась идти к мальчишкам. Сама сказала, что их заперли в изоляторе. Ой, ой, ой! Как бы не опоздать!
Лена вбежала в подозрительно притихший лагерь. На дорожках никого не было, томная жара обтекала корпуса. Сердце предательски ухнулось в пятки и подпрыгнуло обратно.
Неужели это барабанщица?
«Сколько меня не было? – лихорадочно соображала Лена, косясь по сторонам. – Час? Два? Она не могла успеть увести всех».
Казалось, что административный корпус плавится от жары. От него несло зноем и горячим камнем. Лена взбежала по ступенькам.
«Надо было сначала в корпус заглянуть, вдруг их уже отпустили, и они преспокойненько валяются на кроватях».
Непонятно откуда взявшаяся смелость толкнула Лену вперед. Она решительно рванула ручку двери на себя и чуть не налетела на выходящего Петухова. Решительность ее тут же улетучилась, сменившись безысходной тоской.
– Здравствуйте, – еле слышно прошептала она, стараясь не глядеть на начальника.
– Здравствуй, – грустно ответил Сергей Сергеевич. – Что ты здесь делаешь?
