На этот раз начавшие сгущаться с новой силой тучи развеял товарищ Баев:
– Управление государственной безопасности не находится в подчинении у прокуратуры. И мы, как его сотрудники, не можем руководствоваться даже официальными документами этого ведомства – тем более частным мнением товарища Вышинского, представленным в научной работе. Даже принимая во внимание, что он – генеральный прокурор. В настоящее время, как вы, безусловно, знаете, Коммунистическая партия особенно подчеркивает необходимость соблюдения законности и искоренения разного рода перегибов на местах, имевших место в органах внутренних дел под влиянием проникших в них преступных элементов – эта генеральная линия отражена в постановлениях нескольких Пленумов. А вот директивы партии – мы, как коммунисты, игнорировать не имеем права! – он снял съехавшую с волос завязку из бинта, и откинул назад красиво поблескивающие локоны. Его внешний вид сейчас меньше всего соответствовал сухому казенному тексту – из-за неумеренно длинных волос и экзотической расцветки пижамы Саша был похож то ли на корсара из Малаги, то ли на странствующего менестреля, возвратившегося с таинственного Востока, – Если у вас нет каких-либо значимых документов, позволяющих идентифицировать вашу личность, как не соответствующую паспортным данным, и более того, установить факт совершения вами преступных деяний – то не будем терять времени на пустой разговор о судьбах Отечества. Вернемся к вашим прямым служебным обязанностям государственного нотариуса, от которых вас никто пока не освобождал!
От такого логического построения у Прошина просто дух захватило. Вот он – практический результат систематического классического образования с его формальной логикой и отдающей древней пылью риторикой! Впрочем, и сам бывший ротмистр был впечатлен не меньше. Он на несколько секунд задумался и сознался:
– Что касается наград – у меня сохранился географический атлас – прекрасной работы и очень редкий, времен царствования Павла Первого, его привезли из похода на Мальту. Он с дарственной надписью, сделанной рукой покойного государя…
Корнев, что бы скрыть недоумение, принялся промакивать пот со лба клетчатым платком, а Баев безразлично уточнил:
– Государь пожаловал упомянутый атлас де Лурье во время империалистической войны? – Прошкин мысленно поставил еще одну зарубку – он лично, в простоте своей, формулируя такой вопрос, непременно ляпнул бы «до революции», и конечно спровоцировал новую дискуссию о том, как именовать события, произошедшие в октябре 1917 года, в результате которой всплыли бы новые вопиющие факты.
– Да что вы! – смутился Мазур, – Атлас был пожалован адмиралу Колчаку. А уже Александр Васильевич – по своей доброте, нашел возможность отметить таким образом мои заслуги. Увы, довольно скромные.
– Вот послушайте, что я вам скажу – просто для наглядного примера – Евгений Аверьнович! – благодушно улыбнулся Корнев, и указал на Прошкина, – У известного вам Николая Павловича хранится в служебном сейфе ладан, – так что же его на этом основании признать тайным церковным иерархом?
– Ладан этот вещественное доказательство по делу… – больше для порядка пробурчал Прошкин, твердо решив вышвырнуть опасное вещество и из сейфа и из кабинета при первой же возможности.
– Или вот Александр Дмитриевич, – Корнев широким жестом указал на Баева, – Знаете, что у него над кроватью висит? Зеленый мусульманский флаг с надписью «Аллах акбар»!
– Там написано «Нет Бога кроме Аллаха, и Махаммад – пророк его!» Цитата из Корана, – уточнил Баев, и добавил, – Мне папа на день ангела подарил…
Прошкин так и не понял, кто именно подарил зеленое знамя Саше – покойный эмир или поощряющий национальные чувства своего воспитанника Деев. А Корнев продолжал:
– Так что же – Александру Дмитриевичу на этом основании объявить себя шахом шахидов? Или Аятоллой? Эдак каждый, у кого сохранился портрет – как вы изволили выразится, почившего государя, может прибежать в органы внутренних дел и требовать ареста на том основании, что он чудесно спасшийся престолонаследник!
– Во многих музеях нашей страны хранятся и даже экспонируются портреты представителей царской семьи, как представляющие значительную художественную ценность, – вяло добавил Александр Дмитриевич, видимо встревоженный упоминанием чудесно спасшегося наследника, – хотя я не сомневаюсь в том, что ваш Атлас – примечательный с научной и исторической точки зрения предмет…
– Может, Евгений Аверьянович, этот ваш атлас и артефакт, но уж никак не доказательство, во всяком случае, в вашей ситуации. Да с такими доказательствами до полного абсурда можно дойти!
Ротмистр был человеком настоятельным, и, по всей видимости, твердо решил испить чашу наказания до дна. Причем, делать это в одиночестве он не собирался:
– Смею надеяться, еще нет постановлений, которые бы лишали доказательственной силы показания очевидцев? – узкая аристократическая кисть потомка пришлых слуг Петровых описала дугу и указала на Борменталя, – Вот, Георгий Владимирович знает меня достаточно долго…
– Знаю. И готов присягнуть, – дернул плечом Борменталь. Он – как и говорил Мазур, – оказался человеком порядочным, – Евгений Аверьянович, Мазур – нотариус. Я лечил его, некоторое врем назад. Гражданин Мазур обращался ко мне за консультацией в связи с атопическим нервным тиком… И не в каких других качествах, он мне знаком не был.
Упрямый ротмистр продолжал настаивать на установлении истины:
– Что же, раз позиция Георгия Владимировича такова – мне остается ее только уважать. По счастью, меня в лучшие дни знавал еще один достойный и вызывающий доверие человек. Гражданин Чагин. Он благословлял наш выпуск в пажеском корпусе, да и потом, в дни смуты, посетил одно из подразделений, в котором я состоял. Он, конечно же, сможет подтвердить и мой титул, и офицерский чин! Надеюсь, его показания вас убедят. Он служитель культа и врать ни перед Господом, ни перед людьми не будет.
– Гражданин Чагин – скончался! – Корнев сообщил эту удручающую информацию мало подходящим к ее смыслу победным голосом.
– Как скончался? Это не мыслимо… Я сам, лично сам! Своими глазами видел его всего несколько дней назад… В сопровождении сотрудников вашего ведомства… в автомобиле… Он умер от естественных причин? – как всегда заподозрил тайные преступления новой власти ротмистр.
– Ему шел восьмой десяток – в таком возрасте знает не долго от естественных причин скончаться. От сердечно недостаточности например, – пристыдил подозрительного собеседника Владимир Митрованович.
