– Господин Каниглия, – обратился к нему Элс, – с завтрашнего дня вы и ваши люди не должны пускать во дворец господина Коприя, господина Грасия и господина Вергу.
Мало кто из слуг жил в самом дворце: Палудан экономил на их кормежке и содержании.
– Больше они здесь не служат. Что касается остальных – подумайте, кто может их заменить, и завтра доложите мне. Господин Натта? Вы тоже хотите заняться поисками новой работы? Нет? Господин Монтель, насколько я понял, именно вы подыскиваете новых слуг, когда в этом возникает нужда.
– Э-э-э… Да, сударь. Но только по хозяйству. Теми, кто ведет дела, я не занимаюсь. И охранниками тоже.
– Скоро нам понадобятся новые люди, потому что мы собираемся избавиться от тех, кто не любит работать. Сколько здесь трудится ваших родственников? Кто-нибудь из них делает хоть что-нибудь?
Монтель что-то неразборчиво забормотал, перемежая свою речь хмыканьем и ойканьем.
– Они не потеряют своих должностей, – перебил его Элс, – если действительно готовы работать. Это место больше похоже на свинарник – вы, я надеюсь, не станете мне возражать? Мы всё тут поменяем. Людей у нас достаточно. Начнем прямо сегодня. Все, кому нравится бить баклуши и получать за это жалованье, могут последовать примеру господина Коприя, господина Грасия и господина Верги. А, только демона помяни… Здравствуйте, господин Грасия.
Грасия был жирным толстогубым коротышкой с лысиной, сильно смахивающей на тонзуру. Обрамляли ее седеющие рыжие волосенки. Остряки спорили между собой, что случится раньше: волосенки окончательно выпадут или все же успеют сначала поседеть?
– Простите за опоздание, – пропыхтел Грасия. – Непредвиденные обстоятельства.
Кто-то из подслушивающих под дверью слуг успел его предупредить.
– Лучше поздно, чем никогда. – Элс все равно собирался избавиться от господина Грасия, не сейчас – так после. – Когда мы закончим беседу, разберемся с вашими записями и счетами. А то Бруглиони получают меньше, чем должно.
Грасия побледнел как полотно.
– Господин Негроне, господин Пагани, если я не ошибаюсь, уборка и хозяйство в вашем ведении? Жду от вас предложений. Подумайте вместе, как нам все здесь вычистить, починить и покрасить с помощью кучи бездельников, которые привыкли получать жалованье ни за что и резаться в карты весь день напролет. Госпожа Ристоти?
Кухня, где царила госпожа Ристоти, была единственным приличным местом во всем дворце.
– Зовите меня просто Карина. У меня есть кое-какие соображения.
– Превосходно, госпожа Ристоти. И давайте сразу договоримся. Никакого панибратства. Только деловые отношения. Это касается всех. Итак, госпожа, я слушаю. Какие у вас соображения?
Госпожа Ристоти проявила поистине фельдмаршальские способности в том, что касалось подковерных интриг. От нее не ускользала ни одна мелочь, и она всегда была в курсе всего, что происходит во дворце.
– Превосходно, – прервал ее Элс через три минуты. – Отныне вы будете моими глазами и ушами. Сумеете совмещать новые обязанности с работой на кухне? Господин Негроне? Вы хотите что-то возразить?
Негроне Тейдж тоже отвел три минуты.
– Иными словами, – заявил он, когда тот закончил, – предложить вы толком ничего не можете, а перечите госпоже Ристоти потому лишь, что она женщина.
– Ну, не стоит так упрощать…
– А мы больше не будем ходить вокруг да около. Господин Грасия, полагаю, вам известно, кто и сколько здесь получает. Какой именно суммы лишится господин Негроне, если его отсюда попросят?
Негроне что-то забормотал, не дожидаясь ответа.
– Считаю наше обсуждение законченным, – отрезал Элс. – Если у кого-то появятся новые полезные предложения, я с удовольствием выслушаю. Разумеется, они должны быть убедительными. А если кто-либо из слуг откажется подчиняться, доложите мне. Повыдергаю мерзавцам руки-ноги или просто велю господину Каниглия не пускать их на порог. Итак, приступим. Идите и подумайте, как нам превратить эту дыру в пригодное для жизни место. А вот вас, господин Грасия, я попрошу остаться.
Толстяк явно занервничал.
– Итак, господин Грасия, уверен, вы наслышаны о судьбе отца Обилада.
– Да.
– И знаете, что в гневе Палудан Бруглиони творит страшные вещи?
– Да, сударь.
– Вы должны изыскать способ вернуть деньги. А пока будете у меня здесь главным любимчиком. Ведь я держу вас, строго говоря, за яйца.
– Да, сударь.
– Надеюсь, остальные будут так же благоразумны, как и вы. Приступайте к работе, господин Грасия.
Элс направился в кухню, где Поло внимательно выслушивал «соображения» госпожи Ристоти, но по дороге его перехватили Каниглия со товарищи. Лица их были уж слишком мрачны – не затеяли ли какую-нибудь глупость?
Один из караульных протянул Элсу сложенный лист бумаги.
– Гонец оставил Диано письмо для вас, – сказал Каниглия.
– Как я погляжу, печать куда-то задевалась, – заметил ша-луг.
Каниглия что-то прокряхтел.
– А что же у вас такие мрачные лица?
– Вы велели кое-кого не пускать, так вот они очень разозлились. Сказали: если я и завтра их не пущу – разозлятся и того пуще.
– Я разберусь.
Услышав это, Каниглия не обрадовался, он ждал совсем другого ответа.
– И от кого письмо? – поинтересовался Поло.
Прислонившись спиной к стене в их общей комнате, Элс как раз читал послание.
– От одной женщины из далекого прошлого. Ее зовут Анна Мозилла. Она вдова и несколько месяцев назад перебралась в Брот. Теперь прослышала, что я тоже здесь, и шлет весточку. Видимо, больше на меня не злится.
– Что – занятная история? – хихикнул Поло.
– Да не особенно. Анна хоть и овдовела, но еще слишком молода, чтобы отказываться от приятной стороны замужества. Во всяком случае, раньше она была совсем не прочь поразвлечься. И видимо, до сих пор.
– Думаете, с ее появлением у вас начнутся неприятности?
– Вряд ли. Надеюсь, наоборот.
– Открывайте, – велел Элс. – Поглядим-ка, кто приходит на службу вовремя.
Каниглия отпер ворота для слуг, которые не запирали многие годы. Даже после предательства отца Обилада. Палудан упорно закрывал глаза на все, что ему не нравилось.
Каниглия и его молодой помощник Диано устроили целое представление, пропуская слуг строго по одному и осматривая, кто и что принес с собой. Значит, раньше они этого не делали. И уж тем более не проверяли слуг, когда те уходили вечером.
Элс жалел, что так плохо разбирается в счетах. Кое-что удалось раскопать, но наверняка в бухгалтерских книгах господина Грасия можно было найти гораздо больше интересного.
Как ко всему этому отнесется Палудан? Глава клана, похоже, не желал иметь ничего общего с цифрами и буквами. Хотя в Броте дела с этим обстояли гораздо лучше, чем Элс помнил по Святым Землям. Там арнгендцы, если возникала нужда что-нибудь сосчитать, прочитать или написать, хватали первого попавшегося дэва.
И какую роль во всем этом играет Джервес Салюда? Не наживается ли он на Бруглиони? Ведь в тех краях, откуда был родом Элс, именно так и обстояли дела в любом крупном хозяйстве или дворце.
– А это кто еще такой?
Через ворота прошел красивый юноша с ящиком инструментов в руке.
– Марко Деметриус, – отрапортовал Каниглия. – Он плотник и доводится родней нашей кухарке. Всегда приходит, когда нужно что-нибудь сколотить. Хороший парень и работать умеет.
– А, значит, за ним послала госпожа Ристоти.
Сама кухарка редко покидала дворец, хотя официально здесь не жила.
В ворота попытались проскользнуть Коприя и Верга.
– Господин Верга, – громко сказал Элс, – вы, кажется, забыли, что больше здесь не служите. Не срамитесь. Вам и господину Коприя следует извиниться перед людьми в очереди, которых вы задерживаете. А потом ступайте себе.
– Посторонись, – буркнул Верга. – Ты не имеешь права.
Элс со всей силы ударил его прямо в грудь. Мужчина, задыхаясь, упал на колени. Он едва не потерял сознания.
– Вы больше здесь не служите, – повторил Элс.
Коприя оказался не таким упрямцем: он помог товарищу подняться, и оба они поковыляли прочь. Тейдж надеялся, что эта сцена послужит остальным уроком.
– Мне нужно знать, – сказал он Каниглия, – кто опаздывает. Теперь будете закрывать ворота через десять минут после начала рабочего дня. Копуш пускать не будем, и жалованья они тоже не получат.
Анна Мозилла поселилась в небольшом домике, похожем на ее жилище в Сонсе. Элс поднялся на крыльцо и постучал дверным молоточком. Дверь открылась почти сразу же. С их прошлой встречи Анна ничуть не изменилась.
– За тобой следили.
– Да, причем не слишком умело.
– И ты позволил им?
– Позволил.
– Почему?
– Я сказал, что ты моя бывшая любовница. Твое письмо вскрыли.
Анна нежно прильнула к нему и потянула за собой в дом.
– Поэтому я и не сообщила в нем никаких подробностей, – тихо проговорила она. – Подумала, что ты именно так все и объяснишь.
