– Нормально. Все прошло, – она заваривала кофе, а Виталий держал ее руки, не давая поднять чайник, – смотри, обожгу ведь. Слушай, а ты на работу не идешь? – Даша повернула голову.
– Иду. Даш, ответь мне на один вопрос, – он вышел, оставив Дашу в полном смятении – вдруг он обнаружил какие-то следы ее вчерашних похождений? Это было б совсем не кстати, потому что утро внесло в просветлевшую Дашину голову новое видение ситуации – она пришла к выводу, что выяснение отношений только усугубит ситуацию. Надо было просто немножко переждать, пока муж убедится, что та, другая, не «свет в окошке» и ничем не отличается от прочих женщин. Тогда все вернется на круги своя, и даже, возможно, на более высоком уровне.
Как будет развиваться ее собственная жизнь в период этого ожидания, Даша еще не решила, но, в конце концов, с собой всегда договориться проще, чем с кем-либо.
– Я тут вчера книжку взял… – Виталий вернулся с листком.
– Ты захотел почитать? – Даша ехидно прищурилась. Если б он заявил, что захотел прыгнуть из окна и немного полетать, это выглядело б более естественно.
– Короче… – Виталий смутился, – я, вот, в шкафу нашел, – он протянул листок.
– О, господи! – Даша радостно прижала ладони к щекам, – это ж еще из студенческих времен!.. Парень один у нас стихи писал. Нам нравилось, а что?
– А кому он их писал?
– Ой, не мне! – Даша засмеялась, – мы с ним не дружили… ну, в том смысле… ты понимаешь, о чем я. И, вообще, он ни с кем из девчонок не сходился особо близко.
– И что с ним потом сталось?
– Понятия не имею. А зачем тебе?
– Просто… – Виталий не знал, как доступно объяснить свой интерес, – что-то запало, сам не пойму… Значит, ты не в курсе, что с ним?
– Говорили, что поэтом он так и не стал. Где-то работает, то ли грузчиком, то ли сторожем. Пьет. А тебе, правда, его стихи понравились? У меня где-то еще остались, только поискать надо. Знаешь, он был из категории непризнанных гениев – такой самый умный и самый талантливый; критику не воспринимал напрочь; если его не понимали, становился в позу и отсылал всех к грядущим поколениям. Но они, видно, его тоже не поняли…
– А как его звали?
– Витя Лисицын. Ты что, найти его хочешь?
…Неужели ради любовницы он готов даже учить стихи?.. – Даше стало обидно. Сколько лет она пыталась приобщить его к литературе, а тут все оказывается так просто, в один момент, – хотя, причем здесь Витька? Это раньше он казался неординарным, потому что сидел за соседним столом… и писал стихи!.. – Даша пробежала строчки, освежая их в памяти, – впрочем, если смотреть объективно – есть, конечно, оригинальные образы и экспрессия, но техника, рифмы!.. Сплошной непрофессионализм!..
– Столько лет прошло, – Даша сложила листок и подала мужу, – я уж и не представляю, как Витька сейчас выглядит, да и меня он вряд ли помнит. Вокруг него всегда столько поклонниц крутилось, да все без толку. Он говорил, что для него существует только Муза… Слушай, если тебе надо, у меня сохранилась записная книжка – мы там после диплома адресами обменивались. Только не знаю, может, он там и не живет уже. Но по старому адресу всегда можно найти новый.
– Принеси, пожалуйста, если не трудно.
Когда Даша вышла, Виталий привычно устроился в углу дивана и неожиданно сообразил, что все происходит не так, как обычно – разве когда-нибудь, чтоб разыскать человека, ему требовались записные книжки? Да никогда! Сколько он нашел загулявших мужей и малолетних беглецов, а тут чувствовал, что не может ничего сделать. …Неужто эти «путешествия» настолько истощают энергетику? Тогда зачем я ими занимаюсь? Еще неизвестно, принесут ли они дивиденды в дальнейшем, – Виталий вспомнил о бизнесмене, которому назначил встречу на десять, правда, уже забыл, в какой именно день. Странно, но это воспоминание не вызвало угрызений совести, – почему так? Уж я-то, как никто другой, знаю, что ничего в жизни не происходит случайно. Но если эти путешествия не нужны мне, значит, они нужны кому-то другому… Дашке? В принципе, это ее идея. Но вряд ли. Похоже, у нее интерес пропал также внезапно, как и появился. Может, Кристине, блуждающей сейчас в египетском небе? Тоже сомнительно. Она только и мечтает выбраться оттуда… Да, надо сначала вытащить ее, а после решать, кому это было нужно. Вот, свалилась она на мою голову!..
– Смотри, – вернувшаяся Даша положила на стол ветхий блокнотик, – Виктор Леонидович Лисицын… Тебе переписать?
– Я так запомню, ты ж знаешь, – Виталий взглянул на страницу и встал, – все, Даш, я пошел. Когда вернусь, не знаю. Поговорю с этим твоим приятелем, там видно будет.
Даша только пожала плечами – а что она могла ответить, если не понимала ничего из происходившего в последние дни?
Нужный дом оказался серой пятиэтажкой с облезлыми дверями, сугробами на козырьках подъездов и огромными сосульками соединявшими балконы в некую футуристическую конструкцию. К подъездам вели узенькие тропинки, а проезжая дорога заканчивалась у мусорных баков, где Виталий и вынужден был бросить машину. По другую сторону двора находилась школа, но в ней тоже царила тишина – наверное, шел урок. Вкупе с серым небом это мертвенное спокойствие являло весьма удручающую картину.
Кодовый замок оказался выломан вместе с куском двери, поэтому в подъезд Виталий проник беспрепятственно – остановил его ударивший в нос запах кошачьих экскрементов, но, слава богу, квартира располагалась прямо на первом этаже.
Виталий несколько раз надавил звонок, но не услышав характерного звука, громко постучал. Через минуту ободранная (а в прошлом коричневая) дверь, открылась безо всяких лишних вопросов. На пороге стоял мужчина. Если б его внешностью занялся приличный стилист, то из него вполне мог получиться былинный богатырь, а так, неухоженная борода торчала клоками, длинные спутавшиеся волосы падали на лоб, но самыми трудно исправимыми являлись глаза, опухшие и бесцветные; к тому же, вместо богатырского меча, он держал недопитую бутылку пива. Хозяин окинул Виталия равнодушным взглядом.
– Пузырь есть, заходи.
– «Пузыря» нет.
– Все равно заходи. Сгонять недолго, – хозяин пропустил гостя вперед и запер дверь.
Сняв пальто, Виталий глянул на грязный пол и решил не разуваться, тем более, хозяин не настаивал. Оба прошли на кухню и остановились.
– И чего? – ожидая ответа, хозяин сделал очередной глоток.
Виталий в это время разглядывал закопченные углы, украшенные кружевами паутины, грязную сковородку на столе, два стакана, две вилки, поллитровую банку, наполненную окурками, из которой распространялся неприятный кислый дух.
