Подъезжая к «Колесу Фортуны», Виталий увидел стоявшего возле церкви священника. С ним он разговаривал прошлый раз или нет, Виталий не помнил, но священник улыбнулся и поднял руку в знак приветствия. Виталий притормозил, хотя уже показал что сворачивает во двор; до половины опустил стекло.
– Доброе утро, святой отец.
– Я хотел узнать, сын мой, преодолел ли ты искушение?
– Я уж и думать о нем забыл.
– Что же теперь занимает твои мысли?
– Честно говоря, я не хочу этого обсуждать, – Виталий поднял стекло и пропустив ехавший прямо грузовик, свернул к салону. …К чему пустая болтовня, если есть конкретное дело, не терпящее отлагательств? И, вообще, стоит раскрутить стрелку, и через секунду я сам превращусь в бога Атона. А чем тот бог хуже этого?..
Виталий запер за собой дверь и сбросив пальто, сразу направился к своему замечательному прибору. Уже занес руку, но неожиданно зазвонил телефон. Он ни с кем не хотел общаться, но нельзя же вычеркнуть себя из этой жизни – в нее ведь еще придется возвращаться. Поэтому он поднял трубку.
– Здравствуйте, – произнес мужской голос. (Виталий решил, было, что это тот злополучный бизнесмен), – извините, не знаю вашего имени-отчества. У вас работает Кристина – это моя дочь. Сегодня она не ночевала дома. Знаете, такое случается с ней впервые, и я очень волнуюсь. Скажите, вчера она была на работе?
– Конечно. Не волнуйтесь, все нормально. У нас тут срочный заказ, – на ходу сочинял Виталий, – поэтому я попросил ее задержаться, а ночью добираться, сами знаете…
– Могла б такси вызвать! – видимо, мужчина успокоился и его волнение трансформировалось в гнев, – почему она, паршивка, даже не позвонила? Или отец для нее пустое место?..
– Успокойтесь. Она звонила – я свидетель, но связь у нас…
– Да? – из рассерженного, голос сделался подозрительным, – а сейчас она где?
– Я отправил ее с документами. Не волнуйтесь, сегодня мы все закончим, и она придет.
– И то слава богу! – на другом конце бросили трубку.
…Блин, может, надо было сказать, что я вообще ее не видел и пусть сама выпутывается?.. Да, наверное, так было б лучше, но теперь уж поздно рассуждать. Надо поскорее тащить ее обратно, пока папаша не обратился в милицию, – Виталий представил, как появляется ниоткуда на глазах изумленных следователей, устроивших засаду в салоне, – и ведь ментам не объяснишь, что я создал машину времени!.. – он вновь подошел к колесу Фортуны, – так, все на фиг! Полетели!..
Даша прошлась по квартире, внимательно изучая мебель. Что она хотела найти, неизвестно. Вроде, ничего не изменилось, только, вот, пустота, окружавшая ее, казалась слишком пронзительной, звенящей в ушах и давящей виски, как во взлетающем самолете. Никаких мыслей не было, и это тоже пугало, потому что человек, переставший мыслить, медленно, но верно, погибает.
Взяв оставленный Виталием «отчет о командировке», Даша присела на диван. Описание древнего города заинтересовало ее гораздо больше, чем предыдущие «династические» разговоры – здесь чувствовалась жизнь, которую можно, либо увидеть, либо придумать. Причем, для последнего необходимо обладать достаточным воображением, а у Виталия таковое отсутствовало – это Даша давно проверила на практике.
…Или это опус его любовницы? Может же она быть неглупой и начитанной девочкой? Не зря он и стихами заинтересовался… впрочем, что мне до ее талантов, ведь свое решение я уже приняла – ждать, пока все само образуется… От слова «ждать» сразу повеяло тоской и одиночеством. Четыре стены, замыкавшие пространство, стиснули ее в своих объятиях, и вырвать из них мог, либо маленький симпатичный мобильник, валявшийся на кухне, либо тоненький белый проводок, тянущийся от стационарного телефона к коробке на лестничной клетке, а потом еще дальше, дальше…
Даша машинально подняла трубку и набрала номер, который странным образом отложился в памяти, хотя пользовалась она им всего раз. И, вообще, вчерашний день, прошедший в каком-то тумане, рождал в памяти очень противоречивые эмоции, поэтому она молча дышала в трубку, думая, положить ее сразу или все же сказать что-нибудь.
– Даш, я знаю, что это ты. Говори, я тебя слушаю.
– У меня есть продолжение египетских записей…
– Приезжай. Я как раз работаю. Знаешь, я прочел и твою книгу, и его заметки – кое-что безумно интересно! Я сейчас увязываю все это в кучу – классно получается. Приезжай.
То, что Женя даже не намекнул на вчерашнее, с одной стороны, обрадовало Дашу (ведь все-таки ездила она не за тем, что произошло в итоге), но, с другой стороны, внутри шевельнулась крошечная обида – получалось, для него их отношения совсем ничего не значили, тогда зачем оно было?.. Но, несмотря на возникшие противоречия, она знала, что поедет. Куда ей еще деваться?
– Хорошо, я сейчас, – она хотела добавить «…с условием, что мы не будем…», но язык почему-то не повернулся закончить фразу. Она положила трубку и подняла глаза, наткнувшись на собственное изображение в зеркале. …Господи, что я делаю?.. Что со мной происходит?.. «Зазеркальная» Даша смотрела испуганно и тоже не знала ответа.
Женя вернулся к столу. Сегодня у него даже не возникло мысли о предстоящей встрече, как о некоем выдающемся событии – он был занят противостоянием Алексы и Витуса, трагической безысходностью Анхесенамон, безуспешными (он не знал, но предчувствовал это) стараниями верного Синатхора. Сейчас ему, словно дрова для топки, нужен был материал, а не женщина.
Когда услышав звонок, Женя открыл дверь, Даша даже растерялась. Перед ней стоял совсем другой, можно сказать, незнакомый человек. В отличие от вчерашнего, милого и внимательного, этот был небрит, а его отсутствующий взгляд из-под покрасневших век равнодушно блуждал поверх ее головы. Сначала Даша не поняла, что там можно искать, но потом вспомнила их первую встречу и решила, что он опять пил, правда, запах перегара отсутствовал напрочь. Наконец она догадалась – он просто боится, что глаза закроются сами собой и поэтому бездумно таращит их в пространство.
– Что с тобой? – она пыталась решить, нужна ли здесь сегодня или нет.
– Ничего, – Женя пожал плечами и попытался улыбнуться, – после того, как прочитал записки твоего мужа, работал весь день и всю ночь… смотри, – он направился в комнату, а Даша осталась в коридоре, выискивая взглядом знакомые тапочки. Наконец, увидела их, задвинутыми под шкаф, и вздохнув, начала расстегивать шубу.
Прежде, чем войти в комнату, она механически поправила перед зеркалом прическу.
– Видишь? – Женя гордо указал на раскиданные по полу листы. Еще в комнате висела густая пелена табачного дыма, и Даша, не привыкшая к табаку, даже закашлялась.
