— Он сказал, что ты ему срочно нужна, — добавляет Сара, — там что-то произошло…
Я так стремительно выпрыгиваю из постели, что стягиваю вместе с собой простыни прямо на пол. Потом шарю руками на ощупь все вокруг в поисках костюма, так как сплю я в пижаме, позаимствованной у Сары, и собираюсь с мыслями, стараясь не паниковать заранее.
— А ты в курсе, что там у них стряслось? — спрашиваю я. — Тебе уже известно… ну, он сказал тебе что-нибудь конкретное…
Соня пихает мне костюм прямо в руки, говоря при этом:
— Нет, он просто сказал, что дело срочное, у них что-то случилось, и попросил нас немедленно разбудить тебя.
— Хорошо. Я уверена, что все будет в порядке, — говорю я, хотя сама не понимаю, зачем я это сказала и как мои слова могут успокоить их. Жаль, что нельзя сейчас включить свет, потому что его отключают по ночам, а включается он только через центральный распределитель. Это еще и способ экономить энергию. Кроме того, таким образом здесь создается видимость ночи и дня. Вот почему свет включается только в определенные часы.
Наконец мне удается надеть костюм, я быстро застегиваю молнию и направляюсь к двери. В этот момент меня зовет Сара. Она держит в руках мои полусапожки.
— Спасибо тебе, спасибо вам обеим, — говорю я.
Они кивают мне несколько раз.
Я натягиваю обувь на ноги и выбегаю из комнаты.
И тут же врезаюсь во что-то твердое.
Это человек. Мужчина.
Я слышу, как он делает резкий вдох, чувствую его крепкие руки на своей талии и понимаю, что кровь в моем теле готова выплеснуться наружу.
— Адам. — Мне не хватает воздуха.
Он не отпускает меня. Я слышу, как тревожно бьется его сердце, так громко и отчетливо в полной тишине. Он стоит на месте, такой напряженный, и я осознаю, что он изо всех сил пытается совладать с собой.
— Привет, — шепчет он, и у меня создается впечатление, что он затаил дыхание и вообще перестал дышать.
Мое сердце грозит остановиться.
— Адам, я…
— Я не могу отпустить тебя, — говорит он, и я чувствую, как дрожат его руки, немножко, конечно, но все же мне это заметно. Словно ему трудно удержать их в одном положении. — Я не могу тебя отпустить. Я пытаюсь, но я…
— Тогда я буду тут как раз к месту, да? — Кенджи выхватывает меня из рук Адама и набирает в легкие воздуха. — Боже мой! Вы, ребята, уже все закончили? Нам пора идти.
— Что… что тут происходит? — запинаясь, выговариваю я, стараясь взять себя в руки как можно быстрее. Мне не нравится, что Кенджи постоянно вмешивается в мою жизнь в самые ответственные, в самые уязвимые моменты. Мне хочется, чтобы он видел меня сильной и уверенной в себе. Но уже в следующее мгновение я удивляюсь себе самой: и давно меня начало интересовать мнение Кенджи?
— Все в порядке? — интересуюсь я.
— Понятия не имею, — отвечает Кенджи и направляется вперед по коридору. Он, наверное, знает все эти переходы наизусть. Лично я ничего не вижу перед собой. Мне приходится почти бежать, чтобы не отставать от него. — Но, — добавляет он, — я совершенно уверен в том, что случилось что-то дерьмовое, и утверждаю это вполне официально. Примерно пятнадцать минут назад Касл передал мне сообщение. Там говорилось, чтобы я взял с собой тебя и Кента и привел вас к нему в кабинет. Как можно скорее. Вот именно этим, — подытоживает он, — я в данный момент и занимаюсь.
— Но… почему сейчас? Почему среди ночи?
— Я понимаю, что экстренный подъем среди ночи никак не вписывается в твое расписание, принцесса.
Я решаю, что пока мне лучше всего будет промолчать.
Мы следуем за Кенджи и подходим к единственной двери в конце очередного коридора.
Он стучит два раза, выжидает. Стучит три раза, выжидает. Потом стучит еще один раз.
Я думаю о том, надо ли мне все это запоминать или не стоит.
Дверь со скрипом сама собой открывается, и Касл жестом приглашает нас зайти.
— Закройте за собой, — говорит он из-за письменного стола. Мне приходится несколько раз моргнуть, чтобы привыкнуть к освещению в кабинете. На столе у Касла стоит самая обыкновенная настольная лампа. Но она горит достаточно ярко, так, что хорошо видна вся небольшая комната. Я пользуюсь моментом и оглядываюсь по сторонам.
Кабинет Касла — это самая обыкновенная комната с несколькими книжными шкафами и письменным столом, исполняющим роль автоматизированного рабочего места. Все тут сделано из металлолома. Стол, например, подозрительно напоминает часть кузова бывшего пикапа.
На полу лежат кипы бумаг и книг. Тут же я вижу всевозможные механизмы, части компьютеров, засунутые между книгами на полках, тысячи проводов и элементы каких-то электроприборов, выдернутые из своих корпусов. Они либо повреждены, либо сломаны, а может, составляют часть какого-то неведомого мне проекта, над которым сейчас трудится Касл.
Другими словами — не кабинет, а полный бардак.
Чего я никак не ожидала увидеть, учитывая тот факт, что Касл — человек исключительно собранный.
— Присаживайтесь, — предлагает он. Я снова оглядываюсь, но вместо стульев нахожу только две перевернутые урны и старенькую табуретку. — Я сейчас вами займусь. Дайте мне всего одну минуточку.
Мы киваем. Садимся. Ждем. Рассматриваем его кабинет.
Только теперь я понимаю, почему Каслу вовсе не нужен порядок в этом месте.
Похоже, он серьезно чем-то занят, но чем именно, мне не видно, да это и не важно. Я внимательно наблюдаю за тем, как он работает. Его руки движутся вверх и вниз, перемещаются влево и вправо, и все то, что ему требуется в данный момент, притягивается к нему само по себе. Нужный чертеж? Блокнот? Часы, заваленные книгами на дальней полке? Ему требуется карандаш, и он поднимает руку; чтобы схватить его на лету. Он ищет записи и для этого всего-навсего поднимает один палец.
Ему действительно не нужен никакой порядок. Он обладает своей собственной неповторимой системой.
Это невероятно.
Наконец он поднимает на нас взгляд. Откладывает ручку в сторону. Кивает. Снова кивает.
— Хорошо. Хорошо, вы все здесь.
— Совершенно верно, — подтверждает Кенджи. — Вы же говорили, что мы срочно нужны вам для важного разговора.
— Все верно. — Касл складывает руки на столе. — Все верно. — Глубоко вздыхает. — Верховный главнокомандующий прибыл в штаб-квартиру Сектора 45.
Кенджи тихо чертыхается.
Адам застывает на месте.
Я смущена:
— А кто он такой, этот Верховный главнокомандующий?
Касл внимательно смотрит на меня.
— Отец Уорнера. — Он прищурился и изучает меня. — Разве вы не знали, что отец Уорнера и есть Верховный главнокомандующий Оздоровления?
