– И куда же мы теперь? – разочарованно протянула Александра.
– На ту сторону! – ответил Виталий и уверенно, словно зрячий, спрыгнул с дрезины.
Подойдя к краю озера, он сложил руки рупором и заухал по-совиному.
Через минуту в ответ донеслось такое же уханье, и в темноте над озером возникло большое белое пятно. Оно приблизилось и превратилось в огромную белую сову. Мягко, бесшумно хлопая крыльями, сова опустилась на плечо Виталия.
Александра уже перестала удивляться, все происходящее казалось ей каким-то нереальным. Не сон, не глюки, не видения – просто иная жизнь, существующая параллельно с обычной. Однако сова была настоящей, и Сильвестр – вполне живым, от него пахло копченой рыбой и машинным маслом, а сова живо вертела головой и хлопала крыльями.
– Здравствуй, Варвара! – проговорил Виталий. – А хозяйка твоя где?
– Вот я, вот я! – донесся из тьмы визгливый голос. – Плыву, плыву уже! А ты пока Варю мою угости!
Сова тоже намекала на угощение: она заглядывала в незрячее лицо Виталия и громко щелкала клювом.
Виталий запустил руку в карман и достал кулек семечек.
– Ну, ладно, вы уж тут сами разбирайтесь, – проворчал Сильвестр. – Мне с Аней встречаться неинтересно, она женщина грубая…
Дрезина тронулась задним ходом и поехала прочь, медленно набирая скорость и постукивая колесами. Вскоре этот звук растаял в глубине туннеля.
Сова осторожно склевывала семечки с ладони Виталия.
Прошло не больше минуты, и из темноты донесся негромкий плеск, а затем появилась приближавшаяся к берегу лодка-плоскодонка. На носу плоскодонки горел тусклый керосиновый фонарь, рядом с ним сидела совершенно лысая женщина в прожженном ватнике и кирзовых сапогах, с коротким веслом в руке.
– Ну, кто тута? – осведомилась она, вглядываясь в берег. – Ты, что ли, слеподыр? А кто это тут с тобой? Что за краля? Фу-ты ну-ты, пальцы гнуты! Прям эта… мотопедаль! То есть, тьфу, фотомодель! Где это ты такую фрю откопал?
– Нам, Аня, на другую сторону переправиться нужно! – проговорил Виталий, помогая женщине вытащить лодку на берег.
– Чего вам там делать? – недовольно осведомилась лодочница. – На том берегу, сам знаешь, кто обитает! Приличным людям, к примеру, таким, как мы, там делать нечего!
Слово «людям» лодочница произнесла с ударением на второй слог.
– Учитель мне велел эту девушку доставить к Воротам.
– Ну, велел так велел! – проворчала лодочница. – Наше дело маленькое, отвези – привези, до всего остального нам дела нету… А ты Анюте сахарку принес?
– Само собой! Я порядок знаю! – Виталий вытащил из другого кармана пакетик колотого сахара, показал его женщине. Та необыкновенно оживилась, забормотала:
– Сахарок! Сладенький! Давай Анюте сахарок! – и протянула руку к пакетику.
– Э, нет! – Виталий вытряхнул ей на ладонь один кусок, остальное бережно спрятал обратно. – Я порядок-то знаю: тебе сразу все давать не положено! Ты сахару наешься, станешь плясать и песни петь, а нам еще плыть…
– Ну, знаешь так знаешь… – Анюта вздохнула и столкнула лодку в воду. – Поплыли, что ли? Садитесь! Варвара, отправляемся!
Сова глухо ухнула, перелетела к лодке и уселась на самом носу, перед фонарем. Виталий помог Александре забраться в плоскодонку, оттолкнул лодку от берега, запрыгнул в нее и устроился на корме. Лодочница заработала веслом, и плоскодонка быстро поплыла в темноту.
Вскоре берег подземного озера исчез.
Лысая лодочница вовсю работала веслом, лодка бесшумно плыла по неподвижной черной воде, но Александре казалось, что она стоит на месте. Фонарь освещал круг воды на пять-десять метров от бортов лодки, и за его чертой начиналась густая темнота. Минуты шли за минутами, и совершенно ничего не менялось – тот же равномерный плеск весла, тот же круг освещенной фонарем воды, та же тьма вокруг.
– Мы правильно плывем? – не выдержала наконец Александра.
Она не понимала, как лодочница находит дорогу в этой тьме без компаса, без звезд, без каких-либо примет.
– Правильно, правильно! – отмахнулась от нее Анюта и повернулась к сове: – Варя, слетай на разведку!
Сова громко ухнула и улетела в темноту.
Лодочница повернулась к Виталию и жалобно проговорила:
– Молодой-красивый, дай Анюте сахарку! Анюте сладенького хочется!
Виталий выдал ей кусочек сахара, и Анюта с аппетитом им захрустела.
Сова отсутствовала несколько минут и наконец появилась, бесшумно вылетев из мрака. В клюве у нее что-то блестело и извивалось. Опустившись на борт плоскодонки, сова бросила на дно крупную серебристую рыбу и негромко, но выразительно заклекотала.
– Молодец, Варя! – похвалила ее лодочница. – И на разведку слетала, и рыбку поймала! Ты, красавица, будешь рыбу есть?
– Что, сырую?! – ужаснулась Александра.
– Сырую, сырую! – лодочница облизнулась. – Сырая – она как раз самая вкусная!
– Нет, спасибо! – Александра невольно передернула плечами.
– И ты, слеподыр, тоже не будешь?
– Нет, я рыбы не ем!
– Ну, вот и хорошо – Ане с Варей больше достанется!
Александра отвернулась, чтобы не видеть дальнейшее, и вгляделась в темноту.
И вскоре ей показалось, что эта бесформенная тьма начинает постепенно приобретать какие-то очертания. Тьма сгущалась, придвигалась, становилась еще плотнее и непрогляднее, и наконец в свете фонаря проступила уходившая отвесно вверх каменная стена. Подземное озеро подходило к само́й стене, касаясь ее волнами темной маслянистой воды.
Лодочница немного повернула нос плоскодонки, направив ее вдоль стены, и вскоре они подплыли к спускавшимся в воду широким каменным ступеням. Вверху, там, где они подходили к стене, были видны огромные запертые ворота, по обе их стороны возвышались статуи из черного гранита. Это были две фигуры с человеческими телами, у одной из них на плечах была голова льва, у другой – быка.
– Вот они, Ворота, – проговорила лодочница, опасливо оглядываясь и невольно понизив голос. – Ну, наше дело маленькое, обещали переправить – и переправили, а тут уж вы сами разбирайтесь, нам здесь делать нечего… верно, Варя?
Сова утвердительно ухнула и на всякий случай перелетела на плечо хозяйки.
– Сахарку бы мне еще… – лодочница умильно взглянула на Виталия. – Работала я, утомилась…
– Сахарку – это можно, – спутник Александры вытряхнул на ладонь еще один кусок сахара и отдал его Анюте. – Только я тут не останусь, мне Учитель не велел. Я сейчас девушку высажу и с вами обратно поплыву.
– Это что же – мне тут одной придется остаться?! – Только теперь до Александры дошло, что ее ожидает. – Нет, я не согласна!
– Раз Учитель велел – значит, так и нужно делать! – строго ответил юноша. – Учитель лучше знает, как надо! Все равно возвращаться вам нельзя, а другой дороги отсюда нет!
