Возможно, брат Фил, именно вышеизложенный текст поможет нашему совместному поиску ренегата Абдала Тимитара.
Ответ рыцаря Филиппа рыцарю Микеле был краток и не лишен горького сарказма:
— Дорогой сэр!
Проверьте поименно список потенциальных рекрутов Западно-Европейской конгрегации. Если вы еще этого не сделали…
«…Вот тебе, дедушка, и яички ко Христову дню, носи, дорогой, на здоровье!..
Бывает, на всякого мудреца довольно болта с обратной резьбой. Яко изрекоши Пал Семеныч, нежданный конфуз, камуфлет и афронт вылезли боком. И мне, олуху царя небесного, дерьма полная запазуха и сущемудрому экселенцу Микеле по самые шулята…
М-да… Потерянную в темноте монетку действительно следовало бы искать под ярким уличным фонарем. Оказалось-то, подальше утратишь — поближе найдешь. Предвосхищение вяще предзнания.
Что ж, будем купировать пренеприятную орденскую ситуацию, милостивые государи и государыни…»
Педантичный инквизитор вернулся к рабочим файлам и прежде всего внес дополнение:
«Сквайр Константин пятого круга посвящения освобождается от подозрений в нелояльности ордену Рыцарей Благодати Господней…»
На сей раз сквайру Константину спустили сверху минимум сведений о предстоящей операции, не имеющей кодового наименования. Он всего лишь ситуативно обеспечивает силовое прикрытие втемную по аноптической методике «заочные истины». И далее действует в одиночку, сообразно четкому плану купирования секулярной ситуации, доведенному до него дамой-зелотом Вероникой.
Арматор Вероника ничего напрямую о целях и задачах операции ему не сообщила, но малое предзнание и огромное чувство самосохранения указали хитромудрому сквайру: дела внутренней орденской инквизиции вершатся под грифом «строго секретно, ограниченный круг лиц».
И не дай Бог кому-нибудь из этого круга сделать что-то не так. Легче сразу застрелиться, чем в ужасе дожидаться того, что с тобой сделают инквизиторы-дознаватели, походя превратив в живой мешок с костями в кошмарном ритуале распознавания умов и злых умыслов…
Темной ночью Кастусь Полупанич как примерз за рулем серо-зеленой мышастой «мазды», стекла которой перехватывают и оптически локализуют инфракрасное излучение. Вокруг него, обложив квартал панельных пятиэтажек, в скрытном боевом охранении находится взвод профессионалов-спецназовцев, не задающих докучных вопросов.
Сейчас они — профи без гражданства и национальной принадлежности. Им без разницы, кто их снабжает замечательным сверхсовременным оружием, сверхвысокими боевыми технологиями, запредельно и непомерно платит за пустяковую по сути работу. Частная ли это фирма или государственная служба, не важно, своя она или иностранная, из ближнего или дальнего зарубежья — критериального значения не имеет. «В реальном военном деле всем безразлично: быть на страже или на стреме», — констатировал благорассудительный сквайр.
В назначенное время настороженный в ритуале боевой артефакт «зрак соглядатая», используемый сквайром, выявил у торца соседней пятиэтажки первого «сумеречного ангела». Как бы разорванные клочья тумана быстро и легко скользят над землей.
В обычную оптику и невооруженным глазом на экспериментальную маскировочную плащ-накидку СУА-10 таращиться не рекомендуется, — учил новичков старый седовласый полковник Полупанич. Можно заработать страшную резь в глазах с последующим ослаблением зрения на несколько суток.
По прошествии четверти часа от появления первого «сумеречного ангела» в квартире на пятом этаже зажегся свет, и у подъезда появились вторая и третья неизвестные фигуры в таких же плащ-накидках.
Такого беспредельного ужаса сквайр Константин никогда в жизни не испытывал. Хорошо еще, что сверхъестественная паника через пару секунд отпустила. Не то пулей вылетел из машины и побежал, полетел бы кувырком, пополз, залез куда-нибудь. Лишь бы подальше от неотвратимой смерти.
Ярость адепта! — слыхать о ней сквайр слыхал. Но лучше бы ее не испытывать на собственной шкуре, — рассудил он, глядя, как окна кухни и комнаты озарились невидимыми секулярам радужными сполохами высшей орденской защиты…
По истечении двух с половиной часов, задолго до зимнего восхода солнца из подъезда выскользнули три «сумеречных ангела» и растушевались в непроглядной ночной тьме. А сквайр Константин, не терявший все это время бдительности, в соответствии с планом, поднялся в однокомнатную квартиру на последнем этаже. В том, что там круто поработали три орденских адепта, осмотрительный сквайр непоколебимо уверен. «Обычная мокруха у адептов не катит».
Обезвоженные и расчлененные фрагменты мужского и женского тел, предоставленные ему рыцарями-адептами, его в целом удовлетворили. Хотя он кое-что и добавил из биологических материалов к мощам на ковре, как ему было предписано кавалерственной дамой-зелотом Вероникой.
Затем Кастусь Полупанич приступил к непосредственной деятельности, оставленной по традиции ордена на усмотрение высококлассных профессионалов его ранга. Прерогативы титулованного сквайра пятого круга посвящения нечасто и далеко не всем позволено преступать.
Сквайр методично осмотрелся в квартире и еще раз прикинул, где и как ему установить противотанковую кумулятивную мину снизу и каким зарядом подкрепить ее сверху. Поставленную задачу обрушить потолочные перекрытия, стропила и кровлю, особо не повредив стен соседних квартир, устроить возгорание — требовалось выполнить любой ценой.
Огрехи и небрежности в работе, приравненные к утрате лояльности ордену, адепты никому не прощают. Останки двух тел на ковре способны в этом убедить кого угодно.
Помимо биологических, горючих и взрывчатых веществ сквайр Константин оставил в квартире на пятом этаже защищенный модуль флэш-памяти с незамысловато зашифрованными сведениями, уличающими итальянского подданного Джованни Сквирелли в связях с международными нелегальными торговцами оружием. Но о последнем обстоятельстве сквайру знать не полагалось.
Сквайр Константин дал отбой группе боевого прикрытия, убедился, что орденская задача выполнена оптимальным образом, дождался приезда пожарных и спасателей. И уехал никем не замеченный, не потревоженный, в отменном расположении духа.
Кастусь Полупанич прекрасно знает, куда он сейчас скрытно проникнет. Потому что сегодня у точеной, как унитарный патрон, фотомодельной красотки Ксюши Сиськи-на-Каблуках отгул до обеда. Он ей-то и скажет о вчерашнем распоряжении госпожи Триконич:
— …Костик, сделаешь дело — трахайся смело.
