– Вы про убийство слышали?
Сердце забилось как бешеное, руки мгновенно похолодели, а ладони увлажнились.
– Убийство? – пролепетал он вслед за кассиром. Надо было сказать что-нибудь еще. Но что? Знает он, к примеру, об убийстве или еще нет? Ну конечно же, знает! Об этом вчера весь день говорили по радио, а вечером передавали по телевизору в новостях.
– Вы о трупе, который нашли в парке Волонтеров? – спросил он. Нормально получилось. И голос звучал прилично, и интонация что надо. Интерес, несомненно, присутствовал, но в меру.
– Она была здесь перед тем, как ее убили, – тем временем сказал кассир.
Колени сразу же ослабли. Когда он начал вынимать бумажник, то не сумел удержать его в дрожащих пальцах и тот упал на пол.
– Черт, – простонал он и нагнулся, чтобы его поднять. Впрочем, это оказалось ему на руку, он получил несколько секунд, чтобы продумать ответ. Кроме того, он, что называется, въехал, и когда вылез из-под прилавка, то смотрел на кассира круглыми от удивления глазами.
– Здесь? – переспросил он. – Вы хотите сказать, что перед смертью она заходила сюда?
Кассир с готовностью закивал. Как только он заговорил снова, стало ясно, ему приходилось пересказывать эту историю как минимум раз десять.
– Она заходила сюда каждый вечер, чтобы выпить чашечку кофе перед тем, как идти домой.
– Вы хотите сказать, что знали убитую? – спросил Мясник, особенно налегая на слово "знали". Таким образом он хотел дать понять этому пустомеле, насколько он, Мясник, потрясен его осведомленностью.
– По правде сказать, я вовсе ее не знал, – быстро заявил кассир и оглянулся. Ему вдруг пришло на ум, что всякий, кто видел убитую за час или два до смерти, автоматически подпадает под подозрение. – То есть я ее видел, конечно, но не чаще, чем все те, кто здесь работает.
Заметив, как разыгрались нервы у кассира, Мясник сразу приободрился и уже совершенно спокойно протянул ему двадцатидолларовую купюру. Дождавшись сдачи, он взял пакет, куда кассир положил газеты и жестянки с супом, и вышел на улицу. Едва сдерживая нетерпение, он двинулся домой, дав себе слово не прикасаться к "Геральд", пока не окажется дома. Но как он ни старался идти неторопливым шагом, искушение оказалось сильнее, и оставшуюся часть пути он проделал чуть ли не рысью, втайне надеясь, что его примут за человека, опаздывающего на деловую встречу. Через три минуты, которые показались ему вечностью, дверь квартиры наконец захлопнулась за ним, и он выхватил газеты из пластмассовой сумки, хотя при этом на пол вывалились жестянки с куриным супом. Не обратив на выпавшие жестянки ни малейшего внимания, он развернул "Геральд" и принялся тщательно изучать первую страницу.
Но как же так?! Сообщение об этом должны были поместить на первой странице!
Но на первой странице ничего не было. Ничего! Если не считать болтовни о парке, который городские власти собирались разбить в пригороде.
Кому, черт возьми, это интересно?
Он перешел за стол с регулируемым положением столешницы, служивший ему одновременно и рабочим местом, и обеденным столом. Там он принялся просматривать страницу за страницей, причем его негодование возрастало с каждой секундой. Снова ничего!
И только на третьей странице второй тетради газеты он обнаружил то, что искал. Тут уж он дал волю гневу.
Подумать только, куда его засунули!
Как ужасно, что о нем не упомянули ни на первой странице, ни даже на второй!
Он принялся читать заметку, и с каждым прочитанным словом его ненависть к газетчикам находила для себя новую пищу.
В ПАРКЕ ВОЛОНТЕРОВ ОБНАРУЖЕНО ТЕЛО УБИТОЙ ЖЕНЩИНЫ
Сегодня утром в парке Волонтеров был обнаружен обнаженный труп женщины. Жертва, в которой опознали миссис Джойс Коттрел, пятидесяти семи лет, работала сестрой в регистратуре отделения реанимации одного из учреждений общественного здравоохранения на Капитолийском холме.
По заявлению полицейских источников, жертва, которая проживала одна, была зарезана в собственном доме на Капитолийском холме между одиннадцатью часами вечера и четырьмя часами утра. Судя по всему, тело перенесли в парк Волонтеров ближе к утру, где оно и было обнаружено пробегавшей мимо Энн Джефферс (репортером нашей газеты).
Расследование еще не закончено, но представители сил правопорядка подчеркивают тот факт, что нет никаких причин связывать это преступление со смертью Шанель Дэвис, чье тело было найдено на квартире, которую последняя снимала.
Мясник дочитал заметку до конца и смял газету в бесформенный комок.
У них, значит, "нет причин связывать"?
Как можно печатать такую чушь! Да они хоть одним глазком посмотрели на содеянное им?
Оба убийства похожи. Да что там похожи – они абсолютно идентичны по манере исполнения, если не считать того, что Джойс Коттрел он разделал еще лучше, чем Шанель Дэвис!
Что ж, в следующий раз все будет по-другому. В следующий раз они поймут, с кем имеют дело.
Продолжая исходить гневом, он швырнул скомканную газету на пол. Может быть, ему прямо сейчас выйти на улицу и показать им всем, чего он стоит?! А что? Найти кого-нибудь, пройти за ним до подъезда и...
Нет!
Так серьезные вещи не делаются! Надо вести себя разумно! Сохранять спокойствие и предельную осторожность.
Что бы ни случилось, нельзя давать волю гневу.
Он постарался успокоиться. Через пару минут он нагнулся и поднял скомканную газету, расправил страницы и аккуратно вырвал кусочек с оскорбительной для него статьей. После этого он направился к гардеробу, который служил не только местом для хранения одежды, но и тумбой для телевизора. В верхнем ящике гардероба лежала папка, куда он складывал все заметки из газет и журналов, посвященные Шанель Дэвис. Туда же он положил разгневавшую его заметку.
Завтра же или даже сегодня вечером он купит себе альбом и вклеит туда все статьи в хронологическом порядке.
И еще: в следующий раз он не станет убивать женщину, хотя процесс убийства Джойс Коттрел доставил ему такое удовольствие, которого он не испытывал никогда в жизни.
Он не может позволить себе ни единого проявления слабости.
Он убивает для того, чтобы угодить своей матери.
Убийство – вот что важно, а никак не удовольствие.
Поэтому не стоит вводить себя в искушение. В следующий раз он изберет себе другой объект. И уж никак не женщину.
Он найдет для себя иную жертву.
Начиная с сегодняшнего дня, он будет убивать всех без разбора.
Возможно, что позже, когда он отправится за альбомом, он не ограничится одним только походом в магазин.
Очень может быть, что одновременно он отправится на охоту.
