— Ну, я услышу сегодня что-нибудь определенное? — не унимался Мика, и Юра испытал непреодолимое желание запустить в него тяжелой вазой с яблоками.
— Тебе мало того, что произошло? В тебе что, вообще ничего святого нет, Мика? Или тебе уже не хватает твоих поездок в Калугу?
— При чем здесь Калуга? — Лицо Мики, хранящее полную бесстрастность, дрогнуло, но Юру уже было не унять.
— Тебе напомнить о таджиках и прочих чурках, которых ты со своими дружками-скинами потрошите в электричках, а потом скидываете под колеса? Допинга не хватает, Мика? — Юра уже почти кричал.
— Мои личные дела, Гюрза, не имеют к тебе ровно никакого отношения, — чеканя каждое слово, произнес Мика. Он положил перед собой крупные, угрожающего вида кулаки.
Юра хотел ответить, но безумный смех Нелли заглушил его голос.
— Боже мой… Да вы свихнулись, оба, — проговорила она, отсмеявшись. — Точнее, мы все психи, и место наше в «дурке» с подушками на стенках. О чем вы говорите? О ЧЕМ, РАДИ БОГА??
Она расплакалась. Жуля прекратил есть и недоуменно воззрился на девушку.
— Ты спрашиваешь, что нам делать дальше. Я тебе скажу, Мика. Возьми свою цепь или кастет и убей меня. Ну, что вылупился? Я же бомж. Квартира не моя, работы у меня, скорее всего, тоже не будет. Разве что не воняю, но с такой жизнью это всего лишь вопрос времени… Что молчишь?
Лицо Мики пошло красными пятнами, но он выдержал пронзительный взгляд Нелли.
— Вы что, совсем ничего не понимаете? — сквозь слезы продолжала она. — Мы с вами давно умерли. Эти оболочки, которые мы называем мики-жули-гюрзы и так далее, — не более, чем гребаная скорлупа от стухшего яйца. А гнилье внутри скорлупы — мы и есть. Мы даже хуже.
Жуля посмотрел на Юру и покрутил у виска пальцем.
— Лично я в психушку пока не собираюсь, — сказал Мика.
— Да к черту все! — Нелли вскочила из-за стола. — Я не хочу больше этого! Ненавижу вас! Ненавижу себя, ненавижу за то, что у меня не хватило сил удержать Алешку от вашей акции… ненавижу… — она, качаясь, вышла из комнаты.
— Сучка, — процедил Мика, сцепив пальцы в крепкий замок.
— Заткнись, — бросил Юра. — Сам затеял этот базар.
В комнате повисла гнетущая тишина.
— Чего-то Нелли долго нет, — озабоченно сказал Юра.
— Красится, наверно, — равнодушно предположил Мика. По его виду было заметно, что ему уже надоело здесь находиться и он с удовольствием покинул бы их общество.
Юра вышел из комнаты.
— Нелли! — позвал он. Тишина. Он проверил кухню, туалет. Подергал ручку ванной. Заперто. Он постучал и прислонил ухо к двери. Оттуда донесся какой-то шорох.
— Нелли, открой, — стараясь, чтобы его голос звучал успокаивающе, сказал Юра. Его просьба осталась без ответа. Тревожное чувство обхватило его шею скрюченными пальцами. Он постучал сильнее.
— Нет… Нет, нет, нетнетнетнетнет! — неожиданно закричала захлебывающимся голосом Нелли. — Не хочу… уходи!
— Нелли, если ты не откроешь, я выбью дверь! — крикнул Юра. Тревожное чувство переросло в страх, и он понял почему — голос Нелли звучал так, словно она разговаривала не с ним, а с кем-то посторонним. Ее слова явно были адресованы кому-то другому.
«Что за бред», — попытался он себя одернуть, но страх все сильнее сжимал его горло.
— Я прошу тебя… Ну не нужно, ну пожалуйста… Я умоляю… умоляю…
Последние слова Нелли проговорила почти шепотом, и Юра еле их расслышал.
Она снова крикнула, послышался глухой удар, и вслед за ним — звон разбивающихся пузырьков и склянок. Юра ударил ногой в дверь. Та хрястнула, возмущенная подобным обращением.
— НЕ-Е-ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — Нелли уже не кричала и даже не вопила — она хрипло выла, и в этом жутком звуке уже не было ничего человеческого. Слыша этот животный, охваченный смертельным испугом вой, Юра подумал о волчице, которая провалилась в яму с кольями, пропоров себя насквозь. Послышалась какая-то возня, затем снова удар.
В коридоре появился Жуля, держа в руках бутерброд. Челюсти его ритмично двигались.
— Че за шум, Гюрза?
Юра ударил снова, и дверь жалобно застонала, от замка шрапнелью отлетели болты, и ручка звякнула, повиснув на одном шурупе. Еще удар, и дверь вылетела из коробки. Юра шагнул в ванную. Нелли стояла, как-то необычно пригнувшись, словно у нее вынули несколько позвонков, голова безвольно опущена вниз, как цветок на надломленном стебельке.
Второе, что Юра увидел, это кровь. Много крови. На зеркале — россыпь ярко-красных точек, в центре вмятина, от которой тоненькими лучиками разбегались трещины.
Она била кулаком в зеркало.
На полу, как тающий лед, поблескивали красные лужицы. Он протянул руку к Нелли, но она отшатнулась назад, чуть не упав, и посмотрела на Юру. Тот отступил, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Одного глаза у девушки не было, из дырки беспрерывно хлестала кровь. В руке она сжимала пилку для ногтей.
— Нелли, нет! — крикнул Юра. Шокированный увиденным, он подался вперед, но было уже поздно. Рука девушки описала причудливую дугу, и со звуком падающего в жидкую грязь камня пилка вошла во второй глаз. На Юру брызнуло теплым, он на мгновение зажмурился, затем схватил Нелли, которая уже начала заваливаться на пол.
— Что ты наделала! — простонал он, обхватывая ее голову.
От удара пилка сломалась, и из пустой глазницы теперь торчал уродливый обломок. В ванну осторожно заглянул Жуля, держа в руке недоеденный бутерброд с сыром и ветчиной.
— Жуля, Мика!!! Бинты, вату, что угодно, скорее! Вызывайте «Скорую», БЫСТРО!!! — взревел Юра.
— Ага, — испуганно пробормотал Жуля и исчез.
Невероятно, но Нелли улыбалась, и теперь эту улыбку можно было назвать почти счастливой. В красивом вечернем платье, дорогих туфлях на шпильках, она лежала на кафельном полу в луже собственной крови. Прическа сбилась, волосы беспорядочно рассыпались по побелевшему лицу.
— Господи, как хорошо… я больше никогда не увижу это… это… — произнесла она слабеющим голосом. — Юра, это ты?
— Да, — сдавленным голосом проговорил Гюрза. Он старался не смотреть на лицо Нелли, но глаза сами по себе возвращались к страшным дырам. — Господи, Нелли, зачем ты?..
— Не уходи, ладно? — попросила его девушка. Она на ощупь дотянулась до руки Юры и крепко обхватила его своей ладошкой. Он увидел, что в этот раз она сделала прекрасный маникюр, и у него защипало в глазах от слез.
— Не уйду, — сказал он. Затем заорал: — Жуля, ну чего там?!!
Тот, страшась заходить в ванную, крикнул из коридора:
— «Скорую» вызвали, сказали, сейчас приедут. Бинты че-то не найду, может, платок носовой подойдет? У меня есть.
Воспользоваться Жулиным носовым платком Юра не решился.
— Подстрахуй меня, — сказал он Жуле. — Отнесем ее в комнату. Захвати полотенца.
Юра поднял на руки Нелли и отнес в комнату, с величайшей осторожностью положив ее на кровать. Все молчали. На кухне в аптечке Жуля наконец нашел вату, и Юра, как мог, начал останавливать кровь. Вытаскивать обломок пилки он побоялся.
Нелли снова вцепилась в него, не отпуская, и Юра покорно сидел рядом. Он молил бога, чтобы Нелли потеряла сознание и перестала чувствовать ужасную боль. Однако она просто молча лежала, дыша, как выброшенная на берег рыба, и крепко, по-детски, сжимала его руку. «Скорая» приехала через сорок минут, и все это время Нелли была в сознании.
У костра сидели Жгут и Кеша. Первый — сильно сгорбившись, будто испытывал сильные рези в желудке, уставившись в одну точку. Черты лица бывшего зэка еще больше заострились, казалось, еще чуть-чуть, и кости прорвут пергаментную кожу.
— Чесать мой лысый череп, вот и наш фраерок. Рад видеть тебя без петли на шее, ага, — «поздоровался» он с Ростом. Тот перехватил тревожный взгляд Кеши.
— Как самочувствие? — спросил он, усаживаясь на бревно.
— Нормально. Сру, как все, — Жгут попытался улыбнуться, но появившаяся на его лице гримаса скорее заставила бы отшатнуться. — Теперь жрать хочу. У тебя есть чего?
— Нет, я же не ходил в город, — отвечал Рост, искоса поглядывая на собеседника. Он продолжал сидеть в полусогнутом состоянии, обхватив живот, как если бы прятал под рубашкой мешок с золотом. — А разве больше ничего не осталось? Я вчера принес пять банок тушенки и сайры!
— Тебе че, впадлу с братвой поделиться? — хрипло спросил Жгут. Кеша испуганно посмотрел на Роста и на всякий случай отодвинулся от зэка подальше.
— Он все… съел, — сказал он несмело, словно опасаясь мести со стороны Жгута за то, что «сдал» его Росту.
— Да ради бога, на здоровье, только не будет ли тебе еще хуже? — удивленно спросил Рост. Он вспомнил про мух, о которых рассказывала Даша, и нахмурился.
— Жрать хочу… — еще тише проговорил Жгут, покрепче обхватив живот. Кеша торопливо встал:
