(ТОНИ, МНЕ НУЖЕН ТВОЙ ОТЕЦ! ПОЖАЛУЙСТА, ТОНИ, ПОЖАЛУЙСТА!)
Она все еще не открывала глаз, но почувствовала горячие слезы на ресницах и щеках.
– Помоги, Тони. Мне очень страшно, – прошептала она.
Глава 8
Теория относительности Абры
Последний рейс поезда «Хелен Ривингтон» назывался «Предзакатным круизом», и очень часто, если Дэн был свободен от дежурства в хосписе, именно он управлял локомотивом. Билли Фриман, который, по самым скромным подсчетам, за годы работы на муниципалитет Фрейзера проделал этот круиз тысяч двадцать пять раз, был только рад посадить его в кресло машиниста.
– Как я погляжу, тебе это никогда не надоест, – заметил он как-то, глядя на Дэна.
– Тяжелое детство.
На самом деле его детство не было таким уж тяжелым, но после того как у них закончились деньги, полученные в качестве компенсации, им с матерью приходилось часто переезжать с места на место, и она все время меняла работу. Поскольку колледж она так и не закончила, все это был низкооплачиваемый труд. Им хватало на жилье и еду – но не более того.
Однажды – он учился в старших классах, и они жили в Брейдентоне неподалеку от Тампы – Дэн спросил маму, почему она ни с кем не встречается. К тому времени он достаточно повзрослел и понимал, что она все еще очень привлекательная женщина. Но Уэнди Торранс ответила ему с кривой усмешкой:
– Одного мужчины в жизни оказалось для меня более чем достаточно, Дэнни. А теперь у меня есть ты.
– Она знала о твоих проблемах с алкоголем? – спросил его Кейси К. во время одной из встреч в «Санспоте». – Ты ведь начал достаточно рано, насколько я понимаю.
Дэну пришлось задуматься над ответом на этот вопрос.
– Вероятно, она знала гораздо больше, чем я догадывался, но мы с ней никогда не обсуждали эту тему. Мне кажется, она боялась говорить об этом. Кроме того, в то время у меня ни разу не возникало проблем с полицией, да и школу я закончил с отличием. – Он невесело улыбнулся, глядя на Кейси поверх своей чашки кофе. – И разумеется, я никогда не поднимал на нее руку. Наверное, это тоже сыграло свою роль.
Ему так и не купили железную дорогу, но одна из банальных сентенций, которые не уставали повторять члены АА, звучала так: «Не пей, и жизнь станет намного лучше». И ведь устами бывших алкоголиков глаголила истина. Теперь у него была самая прекрасная игрушечная железная дорога, о какой только мог мечтать мальчишка. Причем, как верно подметил Билли, она ему не надоедала. Вероятно, он все же устанет от нее лет через десять или двадцать, но и тогда Дэн наверняка время от времени будет проситься в последний рейс, чтобы провести «Рив» под закатными лучами солнца к развороту вокруг Клауд-Гэпа. Вид оттуда открывался потрясающий, а когда течение Сако становилось плавным (то есть почти всегда после безумного весеннего половодья), ты мог видеть все чудные краски великолепного пейзажа дважды: вверху и внизу, отраженными в водах реки. В дальней точке маршрута «Рив» царила такая тишина, словно сам Бог затаил дыхание.
Больше всего Дэну нравились поездки в промежутке между Днем труда и Днем Колумба[16], незадолго до того, как поезд убирали на зиму в депо. Наплыв туристов заканчивался, и все немногочисленные пассажиры были из числа местных жителей, большинство из которых Дэн знал по именам. Вот и сегодня на последний рейс билеты купили человек десять. Что Дэна вполне устраивало.
Уже почти совсем стемнело, когда он плавно подвел состав к платформе вокзала Игрушечного городка. В своей сбитой на затылок кепке («МАШИНИСТ ДЭН», – сообщали вышитые над козырьком красные буквы) облокотился о первый пассажирский вагон и пожелал горстке сошедших с поезда людей доброй ночи. Билли сидел на станционной скамейке, и красноватый кончик сигареты то и дело озарял в сумраке его лицо. Ему было уже около семидесяти, но он выглядел хорошо, полностью оправился от сделанной два года назад операции и заявлял, что на покой пока не собирается.
– А куда мне податься? – спросил он Дэна, когда тот как-то затронул эту тему. – Снять себе комнату на той фабрике смерти, где ты работаешь? Дожидаться, чтобы твой любимый котяра нанес мне визит? Благодарю покорно.
Когда последние три пассажира сошли на платформу и удалились, вероятно, в поисках места, где можно поужинать, Билли загасил окурок и присоединился к Дэну.
– Я сам загоню его в депо, если, конечно, ты не хочешь сделать и это тоже.
– Нет, давай загоняй. Ты, наверное, уже всю задницу себе отсидел на той скамейке. И когда только ты бросишь курить, Билли? Ты же помнишь, доктор сказал, что твоя проблема во многом возникла из-за этих самых сигарет.
– Я и так свел курение к минимуму, – возразил Билли, красноречиво отводя взгляд. Дэн легко мог узнать, сколько сигарет выкуривал Билли в день, причем ему не нужно было даже прикасаться к другу, чтобы получить такую информацию, но воздержался. Как-то минувшим летом он встретил паренька в футболке с рисунком в виде восьмиугольного дорожного знака. Но только вместо слова «СТОП» внутри значились буквы «СМИ». Когда Дэн спросил, что это значит, тот сочувственно улыбнулся, как, вероятно, улыбался всем сорокалетним старцам, и ответил: «Слишком много информации». Дэн поблагодарил его, подумав: Прямо-таки история моей жизни, приятель.
У каждого есть секреты. Это он усвоил с раннего детства. И хорошим людям не возбраняется держать их при себе, а Билли, несомненно, был хорошим человеком.
– Не хочешь выпить по чашке кофе, Дэнни, если есть время? Мне не понадобится и десяти минут, чтобы загнать этот драндулет под крышу.
Дэн с нежностью похлопал локомотив по капоту.
– Охотно, – сказал он, – но только будь повежливее. Это вовсе не драндулет, а…
В этот момент его голова взорвалась.
2Он пришел в себя на скамейке, где прежде курил Билли. Тот сидел рядом с обеспокоенным видом. Точнее, перепуганным насмерть. В руке он держал мобильный телефон и тыкал пальцами в кнопки.
– Не надо. Убери свой сотовый, – прохрипел Дэн. Откашлялся и добавил: – Со мной уже все в порядке.
– Ты уверен? Боже правый! Я уж подумал, что с тобой случился удар. Инсульт, не иначе.
И у меня были такие же ощущения.
Впервые за многие годы Дэн вспомнил о Дике Холлоране, в свое время – непревзойденном шеф-поваре «Оверлука». Дик моментально понял, что маленький сын Джека Торранса обладает таким же даром, что и он сам. Жив ли он еще? – подумал Дэн. Едва ли. Ему уже в те дни было почти шестьдесят.
– Кто такой Тони? – спросил Билли.
– Что?
– Ты говорил: «Пожалуйста, Тони, пожалуйста». Кто он, этот Тони?
