Итак, разглядывая что-то или просто ведя взглядом вдоль стены ближайшего дома, я случайно обратил внимание на широкое стекло-витрину переполненного «Старбакса». За столиками молодые люди читали газеты или щелкали по клавиатурам своих лэптопов. Первое, что привлекло мое внимание, это лицо сидевшей за одним из столиков у окна молодой женщины, буквально лучившееся сочетанием неземной красоты и неподдельной, истинной доброты.
«В жизни своей, — вдруг зазвучал в моей голове голос, — ты больше никогда не увидишь ничего прекраснее».
От пальцев до плеч по рукам моим будто побежали колючие электрические импульсы. Мальчик — молодой мужчина — тянулся через стол и что-то говорил этой женщине. Я обратил внимание, что на юноше были две торчащие одна из-под другой футболки, как на Марке, прежде чем понял, что передо мной Марк. Он повернул лицо к окну, ко мне, и в эти полсекунды меня осенило: Марк как будто повзрослел и... Марк безмерно счастлив.
Это была награда Не единственная, но первая. Марк и его «Люси Кливленд», чье настоящее имя я знал, покинули свое где-то там на достаточно долгий срок, чтобы показаться мне во всей полноте своих новых жизней. Выходит, где-то там — это совсем рядом.
Загорелся зеленый. Сзади раздраженно загудели клаксоны, и я буквально заставил себя медленно тронуться. Широкая дуга Проспект-авеню, а затем Истен-Шор-драйв приведет нас к дому. Я почувствовал, что во мне поселилась частица той искрящейся радости, и она останется со мной навеки. От нее веяло вечностью. То, что я увидел — торжество неземной красоты, — огнем горело в моей памяти. Увиденное мной там и тогда, на Джефферсон-стрит около половины пятого пополудни, и сейчас пылает во мне, в то время как я сижу в просторной экстравагантной гостиной Тома Пасмора и жду новостей от сержанта Полхауса или одного из его подчиненных.
«Дай бог счастья Марку Андерхиллу, — звучало в унисон в моей душе, в моем сердце и рассудке. — Дай бог счастья и Люси Кливленд. Хотя сейчас у них на двоих счастья столько, что впору поделиться со мной».
Была еще одна награда, и мне пришлось хранить ее в секрете до того дня, когда Филип позвонил мне, чтобы обвинить в укрывательстве своего сына в моем номере. Я мог бы сказать: «Вообще-то через два дня после своего исчезновения Марк прислал мне е-мэйл», — но кое-что в том послании заставило меня придержать язык, по крайней мере до приезда в Миллхэйвен. Строчки «Тема» и «От» вызвали бы вопросы, на которые я не смог бы ответить, к тому же они могли бы заставить Филипа и следствие поставить под сомнение их подлинность. Кое-что другое в послании Марка, на что мог обратить внимание только я, придало направление моим поискам. Филип и сержант Полхаус точно отбросили бы это как фальшивку, а я решил приберечь все для себя. Однако, получив ту невероятную награду, я был не в силах устоять — я должен был поделиться тем, что знал. И показал «посмертное» письмо Марка Тому.
Он приготовил нам напитки. Мы развалились на диванах в уголке большой, сложной архитектуры комнаты, где располагалась аудиоаппаратура. Том откинулся головой на спинку, как Генри Хиггинс, закрыв глаза и слушая музыку с компакт-диска, который поставил сам. Фортепьянные сонаты Моцарта — то ли Мицуко Усида, то ли Альфред Брендел: я не обращал внимания ни на музыку, ни на то, что о ней говорил мне Том. В тот момент Моцарта мог бы играть и Литтл Ричард — я едва ли что-то слышал. Свист и трепет ангельских крыльев в моих ушах наполняли мой слух и заглушали все звуки.
— Боюсь, ты решишь, что я сошел с ума, — сказал я.
Том открыл глаза
— Когда мы остановились у Соборной площади, в окне «Старбакса» я видел Марка Он был с Люси Кливленд.
— В смысле, с Лили Калиндар? — уточнил Том.
— Неважно, как она себя называет, — сказал я. — Жаль, ты не видел ее.
— Так же прекрасна, как Марк рассказывал своему другу?
— Ты даже представить себе не можешь.
— Если б ты сказал мне, я б тоже на них взглянул.
— В тот момент я просто онемел. А потом испытал радость и облегчение.
— Ты уверен, что это был Марк?
— Том, я не мог ошибиться.
— Как он выглядел?
— Немного старше. Взрослее. И очень-очень счастливый.
— Как я понимаю, это явление не было случайностью.
— Он хотел, чтоб я увидел их. Он хотел, чтоб я знал: у него все хорошо.
И тогда Том произнес нечто странное:
— Возможно, ты чувствуешь, что у Марка все хорошо потому, что «убийцу из парка Шермана» сегодня вечером арестуют. — Когда до него дошло, что я не понял, Том добавил: — Ведь он может сообщить нам, где спрятаны тела
— Прости, что-то я тебя не пойму.
— Места их последнего упокоения и тому подобное. Пристойные похороны. Родственники больше не терзаются догадками. Все могут предаться скорби.
— Мне не надо предаваться скорби по Марку, — упорствовал я. — Я снова увижусь с ним, там, здесь — где угодно он может показаться мне. При этом с ним рядом всегда будет Люси Кливленд.
— Могу предположить, что так оно и есть, — сказал Том. — И ты сможешь видеть его где угодно.
— А это означает, Том, что Марк не стал жертвой монстра, с которым я сегодня общался. Его не похитили и не мучили. Он не был объектом вожделения этого выродка То, что случилось с Шейном Ослендером, Дьюи Дэллом и другими, обошло стороной Марка Андерхилла. Его имени нет в скорбном списке.
— Понимаю, — проронил Том Это означало, что он ничего не понимает.
— Поймешь, — сказал я. — Я сейчас покажу тебе кое-что. Пойдем прогуляемся до твоей компьютерной комнаты.
— Ты хочешь показать мне это «кое-что» на компьютере? — Он уже поднимался.
— Я хочу показать тебе кое-что на моем компьютере.
Том повел меня наверх. Войдя в компьютерную, он пошел вдоль столов, включая лампы.
— Все равно, какая машина? — спросил я.
— Нет, садись, пожалуйста, вон за тот, на котором я искал адрес.
Я устроился перед клавиатурой и напечатал «Gotomypc.com» — это сайт, который позволяет с помощью удаленного компьютера видеть изображение на экране монитора, стоящего у меня дома
Я зашел на сайт и ввел имя пользователя и пароль. Намного быстрее, чем на компьютере Марка, экран обновился и запросил у меня код доступа — я ввел код.
На красивом девятнадцатидюймовом экране Тома появился мой семнадцатидюймовый, чуть поменьше и не такой чистый, как в реальной жизни, зато такой родной...
— Поразительно, — раздался за спиной голос Тома. — Ты пользуешься такими программами?
