И все равно не успеваю.
Возле самого кафе «Парус» мне навстречу устремляется толпа перемазанных сажей людей – они мчатся, вытаращив глаза, полные слепого ужаса. Как звери от степного пожара.
– Что? Что там?! – кричу им. Бегущие не слышат: они сами орут, визжат, лопочут что-то, размахивают руками и шарахаются в стороны от меня.
Кто-то хватает меня за руку, останавливает.
– Молния! – говорит плешивый мужик. Очки и руки у него забрызганы кровью. – Не ходите туда.
– Вызовите скорую. Вызовите скорую, – причитает какая-то старушка, размазывая грязные ручейки слез по сморщенным, в трещинах, словно высохшая глина, щекам.
– Лучше полицию. Врачи там уже ничего не сделают, – роняет огромный детина в кожаной косухе. Глаза у него красные и блестят.
Я стряхиваю с себя руку плешивого и подбегаю к стеклянной двери кафе. Она разбита. На пороге, припорошенная осколками, лежит Айгуль. Вся левая сторона ее головы почернела, обуглилась, руки и ноги еще конвульсивно трепещут, клочки пестрой блузки дымятся. Нестерпимо пахнет шашлыком, и я сглатываю подкатившую внезапно слюну. Идиотский смешок срывается с моих губ плевком – раз, другой.
– Автомат… Кофейный автомат у них не заземлен был, – подойдя ко мне, дрожащим голосом поясняет плешивый.
– Электричество замкнуло, – гудит детина в косухе.
Какой-то дядька в разодранном пиджаке, тряся головой, истово ему поддакивает:
– Напряжение на линии скачет, шайтан его дери.
– Да, конечно. Ври чего не знаешь! – Плешивый в очках вспыхивает и обижается на всех сразу.
Начинается свара. Мужчины спорят, остервенело наскакивают друг на друга, словно разряд электричества застрял в их жилах и все еще искрит.
Внезапно черное тело Айгуль скручивает судорога: покойница садится и вновь падает на землю, вскидывая руки и ноги. Мужчины взвизгивают и разбегаются.
Меня мутит, тошнота кислым комком стоит в горле.
Я отхожу в сторону и, с трудом попадая негнущимися пальцами в иконки, набираю сообщение «Кириллу»: «Зчем т эт сдела?» И еще: «?????!!!!»
Спустя минуту приходит ответ: «Чтобы у меня была подруга. Неужели непонятно?:)»
* * *
– Кто ты, сука? Кто?!
– Тот, кто тебе помогает.
– Ты мертвый, сука!
– Нет. Я цифровой. Существуют домашние духи. Лесные, речные. Горные. А я вот такой. Я помогаю тебе.
– Мне не нужна твоя помощь!
– Ну почему? Я многое могу…
– Сука! Ты убил Айгуль.
–:):):):)
Он хихикает! Он ржет. Клянусь, ему весело.
– Ты, псих, сумасшедший выродок, – я почти кричу. Я еще не знаю, что сделаю, что скажу, но мне хочется как-то припугнуть мерзавца. Втащить ему в харю… Размазать кровавую юшку по сопатке…
– С кем это ты разговариваешь? – озадачивается Леша Гальцев, мой одногруппник, остановившись рядом со мной. Я поворачиваю голову и вижу, что каким-то образом оказался опять в стенах универа. Будто и не покидал их.
В окна бьет солнечный свет. Новый день пришел, а я не заметил?
– Да что с тобой? – Леша удивленно таращится на меня, заглядывает в глаза. – Ты нормальный?
Я отпихиваю его в сторону.
– Да, – говорю. – Норм. А ты чего здесь?
– В библиотеку деканша послала. Сейчас ее лекция, попросила методички принести.
– Давай я схожу.
– Ты?
– Я. Какие методички?
– Баранова-Назарян. Технологические процессы… Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой года.
– Сейчас.
Кивнув, обхожу Лешу стороной и по стеклянному коридору маршевым шагом – в библиотеку.
* * *
«Хочешь узнать мою силу? Давай я покажу тебе».
Круглолицая девочка с пшеничной косой – библиотекарь – с заученной улыбкой спрашивает, поднимая глаза из-за стойки:
– Что вы хотели?
– Пособие для второго курса. Технологические процессы, Баранова-Назарян. На группу, сколько есть. Побыстрее. У нас сейчас лекция у декана…
Девчонка щелкает кнопками клавиатуры, листает электронный каталог.
– У нас нету такой методички. Не числится.
Я выкатываю глаза на библиотекаршу.
– Как это – нету? В пятницу мы брали двенадцать штук. Не могли же с параллельного потока все разобрать?
Улыбка сползает с ее лица. Чего она? Боится, что я ударю ее?
– Нет, – пищит девушка. – Такой брошюры нет в каталоге…
– Брось! – свирепею я. – Ты что, издеваешься?!
Девчонка вздрагивает, голосок становится тонким, жалобным – кажется, вот-вот заплачет:
– Да вот же, смотрите сами: Баранова-Назарян, тысяча девятьсот восемьдесят седьмой год. Методическое пособие. Только не технологические, а «Эсхатологические процессы…» Вы сами неправильно называете, а хотите…
От Кирилла Емшанова приходит насмешливая эсэмэска: «:):)!!! Спроси у нее Толстого, Анну Каренину».
– Что?! Ты сумасшедший?
«Спроси, спроси!:)»
Девчонка-библиотекарша смотрит на меня с ужасом и уже оглядывается по сторонам в поисках поддержки. Но рядом никого нет. Девчонка мечтает сбежать. Мне нисколько не жаль ее.
– А Лев Толстой, роман «Воскресение», есть в вашей библиотеке? – со всей возможной вежливостью спрашиваю я.
Девица опасливо косится в мою сторону, снова щелкает кнопками и вглядывается в монитор.
– Есть Лев Худой, роман «Погребение», – еле слышно бормочет она. – Вы снова что-то перепутали.
Я рывком поворачиваю к себе монитор библиотечного компьютера и вижу несколько десятков строк с именем «Лев Николаевич Худой», а в графах таблицы «произведения» – все… От «Сан-Францискских рассказов» до «Ванны Калениной» и четырех томов «Борьбы и пира».
У меня темнеет в глазах. Я отшатываюсь, засовываю мобильник с хихикающими эсэмэсками от Кирилла поглубже в карман и вцепляюсь в деревянную кафедру библиотеки обеими руками: у меня кружится голова. Не упасть бы.
Девушка-библиотекарша смотрит с горьким разочарованием: мир оказался не таким уютным, как представлялось ей до сих пор. А спустя мгновение что-то с хлюпающим звуком прорывается внутри ее бело-розового лица – и я вижу, как проступают на нем фиолетово-черные трупные пятна.
– Может быть, посмотреть для вас что-то еще? – спрашивает девица, и левый глаз ее с упругим звуком откупоренной бутылки вина выпрыгивает из глазницы.
Заслонившись от этого зрелища рукой, я убегаю из библиотеки.
* * *
Он надоел мне со своими эсэмэсками. И посланиями по электронке. И сообщениями в соцсетях.
Он торжествует. Ему хочется общаться. А я подавлен и ошарашен. Сбежав из библиотеки, на лекции я не вернулся. Пошел прогуляться по городу: хотелось подышать свежим воздухом.
Выйдя из универа, я одолел пешком примерно квартал и вскоре застыл поблизости от большого магазина электроники. Не знал, куда пойти теперь.
