— С чего бы? Вот только Джейн осталась собой именно благодаря мне. Я специально это сделала, чтобы она мучилась осознанием того, кем стала и что вынуждена совершать. Впрочем, она об этом тебе говорила. А вот твоей участи в этом мире я не завидую.
— А я твоей. Извращения и порок — это для меня неприемлемо, — говоря это, Кейт ощущала необыкновенный прилив уверенности.
— Тогда ты сдохнешь.
— Именно это и должно произойти со мной, если я изменю своим принципам. А теперь проваливай отсюда. Больше нам не о чем говорить.
— Ладно, я уйду, — открыто изображая разочарование, сказала Элизабет, отпуская девушку и вставая. — Ты такая смелая, потому что думаешь, что если я сейчас на тебя наброшусь, то, будто из ниоткуда, появится Джейн и спасёт тебя?
— Отнюдь. Просто Джейн дала мне понять, что никакие вы не всесильные. Вы лишь жалкое сборище извращенцев — и ничего более.
Вампирша остановилась у синей стены и произнесла:
— Если я уйду, то больше не вернусь. Эта дверь за мной закроется, и ты останешься здесь навсегда.
— Это мои проблемы.
— Ну, как знаешь. Джессика в своё время тоже отказалась от моего предложения — исход известен. Жаль, конечно, что ты такая дура, но я не отчаиваюсь — найду себе другую.
Кейт не удержалась и рассмеялась. Этот неестественный смех был подобен вырвавшемуся через неплотный стык трубы пару. Она не могла остановиться, даже когда Элизабет скрылась в синей стене, которая после этого быстро исчезла.
* * *
Через секунду после того, как Джон пришёл в себя, он зашёлся сильным кашлем. Казалось, в его горло впились сотни маленьких иголок, от которых невыносимо першило. Чтобы хоть как-то обуздать страшный зуд, он принялся усиленно глотать слюну. Практически никакого эффекта это не дало. Тогда, едва успевая вздохнуть в коротких перерывах между очередным спазмом, он инстинктивно рванулся в ту сторону, откуда раздавался звук льющейся жидкости. К счастью, источник находился не далеко, и Стивенс, не думая о том, что может течь из отверстия в стене, приник к живительной струе.
Он выпил, пожалуй, не меньше литра, прежде чем испытал облегчение. Кристально чистая вода оказалась очень приятная и освежающая, и Джон впервые после того, как провалился в этот каменный лабиринт, почувствовал себя сносно.
Отстранившись от источника и оглядываясь, Стивенс не узнал место, в котором находился, даже если делать поправку на неверное освещение — уже знакомое ему синее сияние, источающееся отовсюду.
Он помнил, что, несмотря на стойкое нежелание, таки "познакомился" со странным туманом поближе. Настолько, что отключился. Но это произошло в ином месте, вне всяких сомнений — потому что теперь Джон находился в более широком и проветриваемом коридоре, в котором отчётливо ощущался лёгкий ветерок. Да и запаха плесени здесь почти не присутствовало.
— Выходит, всё не так уж и плохо, — с облегчением и надеждой в голосе сказал Стивенс.
"И было бы ещё лучше, если б я знал, насколько далеко ушёл от Кейт", — додумал он.
Размышлять же о том, каким таинственным образом он переместился из одного места в другое, находясь без сознания, как-то не хотелось. Лучше не отвлекаться на пустые теории и сосредоточиться на поисках выхода. Если ранее существование оного ставилось под сомнение, то теперь появился надёжный свидетель — ветер. Конечно, это не окончательное доказательство, однако уверенность (какую-никакую) вселяет.
Джон поглядел на источник, без преувеличений, спасший его, вновь поразившись чистотой воды. Отметил он также то, что отверстие, поначалу классифицированное им как "дыра в стене", являлось искусственным и имело форму идеального или близкого к таковому круга. Для чего понадобился данный родник, оставалось загадкой — жидкость из него изливалась прямо на пол и текла по наклонной поверхности одной ей известным маршрутом. Памятуя о восхитительном вкусе, Джон решил, что это на редкость необоснованное растрачивание ресурсов. Наверное, под отверстием должна была находиться какая-то тара, от которой нынче не осталось ни следа.
Поднявшись, он двинулся в ту сторону, откуда веял приятный ветерок.
Пройдя несколько футов, Стивенс остановился и в замешательстве поглядел себе под ноги. Ему показалось, что он слышал отзвуки чьих-то шагов, раздававшиеся практически синхронно с его собственными.
"Может, эхо? — предположил он. — В таком каменном мешке обычное дело".
Хотя эта версия звучала довольно убедительно, Джон почувствовал себя неуютно. Он оглянулся, потом бросил взгляд вперёд. Синее сияние давало достаточно освещения, чтобы не натыкаться на стены, но его определённо не хватало для полноценного обзора. Окружающее представлялось Стивенсу мутным, как в тумане.
Он повёл бровями и продолжил движение, старательно прислушиваясь.
Поначалу он даже решил, что в первый раз просто обознался, однако не успело успокоение воцариться в его сознании, как он отчётливо расслышал шарканье, явно ему не принадлежащее. Вновь остановившись, Джон вскинул голову и посмотрел вверх, ведь именно оттуда раздавались непонятные звуки. Вернее, непонятно было, кто или что их издаёт. Скорее всего, сверху имелся такой же коридор, как и здесь, и некто там "прогуливался". Пока это не представляло угрозы — кто бы ни имитировал шаги Стивенса, их разделяла каменная преграда, служащая одному потолком, а другому полом. А что в дальнейшем?
На всякий случай Джон извлёк револьвер из кармана куртки — лучше перестраховаться — и медленно побрёл вперёд. Разумеется, неизвестный последовал за ним, но теперь он уже не старался попадать в такт шагов человека, что могло означать одно — противник ("Может, конечно, и друг… нет, исключено") понял, что его обнаружили и, видимо, не сильно огорчился по данному поводу, раз не попытался скрыться, предпочтя открытую игру.
Гадая, что за чертовщина творится, Стивенс осторожно продвигался вперёд по коридору, большую часть внимания уделяя слуху, и в то же время не забывая вглядываться в расплывчатый полумрак перед собой. Нет никаких гарантий, что неведомый пришелец здесь один.
Минуты две-три Джон двигался в таком темпе, сопровождаемый неведомым спутником, а потом не выдержал и побежал. Звук его шагов гулким эхом отзывался от стен, приглушая все иные шумы, так что пока он не слышал ничего подозрительного. Нестись сломя голову сквозь мутную пелену, не позволяющую толком видеть — занятие довольно рискованное, особенно в столь неприятном месте, поэтому довольно скоро Стивенс остановился и прислонился к стене, переводя дыхание. Воздух, поначалу показавшийся более-менее свежим, теперь обволакивал его едва выносимым смрадом. Спасительный ветерок уже почти не ощущался, и Джон почувствовал укол страха — что, если он в спешке пропустил нужный поворот? Оглянувшись, он не увидел ничего, кроме плавно растворяющегося в синем тумане коридора. Аналогичная картина представала и в противоположном направлении.
