Много ламуров было ранено, покалечено, затоптано, прежде чем они сообразили, в чем же дело. Тогда войско остановилось, и командиры бросились за советом к Свирону. Тот, пританцовывая от бешенства, приказал устилать путь на вершину щитами, которых, как выразился главный маг, хватит, чтобы закидать тысячу таких холмов. Воины так и сделали — и стали продвигаться, хоть и медленно, к вершине. Но как только они приблизились — тысячи стрел полетели в ламуров и их союзников. И вновь раздались вопли. Но на этот раз заминка была совсем короткой — ламуров погнала вперед железная воля Свирона. Теперь он уже не раздавал приказов своим капитанам, а стоял у шатра и пристально смотрел в спины атакующих.
А те бежали, чувствуя, как необъяснимая сила толкает их вперед и, натыкаясь на колышки, падали, но подняться уже не могли из-за напирающих сзади товарищей. Они рвались к вершине, чтобы через мгновение упасть и тоже быть растоптанными ногами бегущих следом.
Защитники Холма не дремали — они осыпали стрелами нападавших. Пока среди защищающихся жертв не было, тогда, как у ламуров счет шел уже на сотни. Но вдруг ламуры остановились, расступились, дав возможность выйти на первый план арбалетчикам. Упруго рванулись стрелы, и на вершине раздались крики и стоны раненых и убитых. Обороняющиеся укрылись за валунами. Но стрелы, перелетая камни, все равно находили свои жертвы. Видя это, Лис приказал выставить деревянные щиты. И это помогло защититься от разящих стрел.
Калина и Ольга находились в каменном домике, что в самом центре Холма. Им хотелось быть рядом с друзьями, но, несмотря на упорство и протесты, девушки вынуждены были согласиться с доводами мужчин.
Лис лежал за валуном рядом с Малевичем, который планомерно постреливал в постоянно сменяющихся арбалетчиков — ни один выстрел милиционера не пропал даром. К ним, пригнувшись, подбежал капитан Лок и что-то тихо сказал на ухо Лису.
— Что-то случилось? — спросил Малевич.
— Да, — в досаде скривил губы Лис. — Двое наших друзей ранены.
— Кто? — встревоженно вскрикнул следователь.
— Ребята с корабля ламуров — Сергей и Алекса. Да не беспокойся. Раны не опасные. Ими сейчас занимаются ваши девушки.
Между тем, арбалетчиков сменили меченосцы и копьеносцы. Они вновь бросились к вершине, видимо, решив, что стрелами нанесен достаточный урон защитникам Холма и силы их ослабли. Ламуры рвались наверх, и сейчас их было намного больше, чем муравьев в погожий день.
Свирон бушевал. Он не мог простить злой шутки, которую сыграл с ним Лис. А еще он винил Лярву, потому что его человека, его агента подсунули ему, Свирону, в обмен на девушку. Агенту он тут же собственноручно отсек голову и чуть было не казнил заодно и Лярву, но вовремя остановился — тот был пока нужен, поэтому буквально через час потребовал его к себе. Лярва вполз в шатер своего властелина на коленях: он скулил, плакал и просил милосердия. Свирон же вначале высказал все, что он о нем думает, а затем потребовал совета:
— Сейчас начинается атака на воинов вероломного Лиса. Возможно, она будет отбита, но это не важно. Скоро к Холму подтянутся еще 50 тысяч ламуров, зеров, клоков с Ледяных гор и Соленых озер. А завтра в полночь прилетят воины из моего города Мертвых, уж перед ними точно никто не устоит. Тем более, жалкая горстка защитников этого Холма. Меня волнует другое — я чувствую, знаю, что кто-то спешит, чтобы помешать мне победить Лиса. Тебе что-нибудь известно об этом?
— Да, мой господин! — угодливо завилял «хвостом» Лярва. — Завтра к утру на помощь Лису прилетят сироны.
— Это не то… — отмахнулся Свирон.
— Также на помощь Лису под водой пробирается около восьмисот воинов подводного короля.
— И это не то…
— До меня дошли слухи, — на этот раз осторожно начал говорить Лярва, — что на пустынном побережье появились молодой человек и зверь по кличке Тимур и тут же исчезли…
— Куда же они могли исчезнуть? — Свирон привстал с кресла, заинтересовавшись сообщением.
— Есть в тех местах оазис, в котором живет племя лопатей.
— Нужно было дознаться у лопатей, куда исчез этот человек. А если они молчат…
— Лопати тоже исчезли без следов, оставив свои дома и вещи.
— Это дело рук Солока. Это он что-то замышляет против меня. Нужно скорее взять штурмом эту горку и заставить Василия передать Книгу из его рук в мои.
— Ну, нет, Лис на это не пойдет — этим он нарушит закон.
Свирон усмехнулся и вновь нахмурил брови, услышав звуки, известившие о том, что отбита очередная атака:
— Раньше я считал ламуров хорошими воинами, но они, оказывается, дети в сравнении с людьми Лиса. Иди, прикажи капитанам, чтобы готовились к еще одной атаке.
Лярва поднялся с колен и собрался нырнуть под полог шатра, но, поборов сомнения, задержался.
— А, может быть, дождемся ночи и вместе с ушастыми проведем последнюю атаку? — посмел предложить он Свирону.
— Никак ламуров стал жалеть? А может, у тебя имеется что-то личное?
— Нет, нет! — вновь закрутился Лярва. — Просто ночная атака и снизу, и сверху будет более эффективной. И потери будут меньшими…
— Иди и выполняй мой приказ, — ледяным голосом сказал Свирон. — И запомни — ламуры — мои слуги! И ты мой слуга! А слуги не должны обсуждать приказы хозяина, — Свирон замолчал и махнул рукой. — Пошел вон!
Вечерело, когда была отбита еще одна атака. Не раз схватывались в рукопашную воины Лиса с ламурами и вновь сбрасывали врагов вниз. В последний раз положение было особенно опасным. И, наверное, захлебнулись бы защитники Холма в волнах ламуровского воинства, но помогли камни. Лис приказал своим людям во время последней атаки врага поднатужиться и столкнуть огромные валуны вниз. Нелегко это было сделать, но все же камни тронулись с места. Для ламуров это было ужасом: камни накатывались на них, подминали, ломали, прокладывая в тесных рядах широкие дорожки. А тут еще Валентин Валентинович вспомнил про подарок Змея, который хранил до поры до времени в своей сумке. Он достал глиняный горшочек, вышел вперед и что есть силы бросил его в сторону нападавших. Раздался ужасный взрыв. Ламуры, находившиеся в эпицентре взрыва, разлетелись в разные стороны. Среди них началась паника, и ламуры не выдержали, побежали, осыпаемые стрелами защитников Холма.
Нападавшие откатились на порядочное расстояние от подножья Холма и на этот раз успокоились, затаились. Тогда и на вершине стали залечивать раны, считать убитых. Их было много. За день полегла половина всех воинов. Не стало черного Зура, Кола, Дума. Были изранены Толом, Линь, Срез (он не досчитался четырех своих сыновей), Алекса, Сергей, Валентин Валентинович (в то время, когда он стрелял из лука в ламуров, шальная стрела попала ему в плечо). И даже Василий (ведь не зря говорят в народе, что Бог шельму метит) — стрела из арбалета, пробив шатер, попала ему в левую руку. Беспокоясь, как бы ненароком его не убило очередной стрелой, Василия решили перевести в каменную избу.
