Я всхлипнула, надавливая ладонями на глаза, чтобы прекратить поток слез.
— Даже тогда, Адам был сильным. Даже когда его душа была разбита. Он молился, просил о снисхождении, просил дать ему какой-нибудь знак, просил меня о том, чтобы избавить его от страданий. — Экейн посмотрел на меня, и от его бесстрастного взгляда мне стало нехорошо. — Именно после этих слов, я пришел к нему. Я пришел, и сказал, что никогда не стану помогать ему. Я сказал, что такова его судьба.
— Почему ты с ним так поступил? — простонала я, вытирая глаза уголком одеяла. — Он был всего лишь ребенком.
— Я поступил так, как должен был поступить, Аура, — голос Экейна ожесточился. — Я выбрал Адама, потому что чище и светлее никого не могло быть. И я сделал так, чтобы Падшие обратили на него внимание, именно поэтому. Я знал, что даже без души, этот человек никогда не будет полностью принадлежать им.
— Я не понимаю… — мне было сложно дышать, и сложно было держать глаза открытыми. Мое сердце ныло, словно то, что произошло с Адамом, пережила я сама.
— Адам никогда бы не смог совратить твою душу. Я знал, что, если заинтересуюсь им, Падшие воспримут это как вызов — они настолько глупы, что никогда бы не поняли моего плана.
— Так это был твой план? — мой голос преломился.
— Адаму пришлось пережить все это, потому что я не мог позволить Истинному Падшему прийти в этот мир, и попробовать совратить тебя, Аура. Ты все время напоминала Адаму его сестру, поэтому он бы никогда не смог довершить дело до конца. Я знал, что в будущем, он не забудет о своей сестре, и никогда не сможет забрать тебя на их сторону.
— Ты сделал все это с Адамом из-за меня? — спросила я, с трудом хватая ртом воздух. — Ты выбрал его, потому что знал, что он не сделает мне больно?
— Если бы Падшие выбрали другого человека, и превратили его в свою марионетку, ты не смогла бы остаться чистой. Но Адам никогда не был их марионеткой. Он продал душу, потому что он разочаровался во мне и ненавидел меня всю свою жизнь, но он не утратил остатки человечности. Я не мог повлиять на твою судьбу, Аура, но на нее могли повлиять другие люди — такие, как Адам и Кристина.
— Ты сломал их жизни из-за меня… это… это жестоко!
— У Адама и Кристины другая судьба. — Экейн убрал прилипший к моей щеке локон, влажный от слез, и заправил за ухо.
— Не прикасайся ко мне. — Я отшатнулась, продолжая давить ладонями на глаза, заставляя слезы прекратиться. — Ты убил этих людей. Адам ведь так просил тебя о помощи! Почему ты не помог ему?!
— Аура, прошу…
— Уходи… теперь, когда я знаю, как ужасно ты поступил, я… просто не могу… смотреть на тебя… я никогда не думала, что ты такой…
— Сотни тысяч людей оказались в опасности, — сказал Рэн. Хладнокровие в его тоне заставило меня поднять на него глаза. Он встал, возвышаясь надо мной, с неодобрением во взгляде. — Если бы ты сдалась, погибло бы множество людей. Я был уверен в Адаме с самого начала, и никогда не сомневался в том, что он поступит правильно. И теперь ты спрашиваешь меня, почему я так поступил? Я сделал это не потому, что хотел уберечь тебя, и я сделал это не ради тебя. Я хотел уберечь твою жизнь, чтобы сохранить их жизни.
— Ты жестокий!
— Сюрприз.
Адам думал, что умер, но смерть все не приходила. Вместо этого, он чувствовал, что лежит на постели, и чувствовал, что больше не истекает кровью. Это было странно и подозрительно: Адам распахнул глаза и резко сел. Тело прострелила боль, и он поморщился. Он сидел на незнакомой постели, без рубашки, в одних штанах. Вокруг его талии был обмотан бинт, и с боку он уже пропитался кровью.
Рядом с ним свернувшись клубком, лежала Ава. Ее рыжие волосы разметались по подушке, на ее милом личике было умиротворение. Ей сейчас снился забавный он — она в саду со своей мамой, спорит о том, какое делать варенье — из черники, или ежевики. Тут сон поменялся, и вместо матери, Аве стал сниться он сам. Адам в ее сне отлепился от дерева, и медленно направился к спящей, на ходу расстегивая черную рубашку. Когда он разделался с рубашкой, он расстегнул ширинку на штанах, и выразительно поиграв бровями, остановился рядом с краснеющей Авой, предлагая ей самой раздеть его.
Адам недовольно нахмурился, и спустил ноги на пол. Он потрогал поясницу, теперь понимая, почему он остался жив — потому что Ава остановила кровь. Смерть отступила. Это плохо.
Он перевел мрачный взгляд на спящую девушку. Она еще сильнее съежилась, словно ей неуютно было спать одной в постели, и, прижимая к груди тоненькое покрывало, что-то невнятно пробормотала.
Теперь его ждут еще сотни лет рабства у Темной стороны; еще сотни совращенных, исковерканных людских душ; еще тысячи лет тяжких страданий, неимоверных ситуаций, когда он не сможет поступить иначе, чем уничтожить людскую человечность. Но это произойдет в том случае, если до него не доберется Хозяин. Он подчиняется самому дьяволу. Хозяин совратил душу Кэтрин, а она взяла себе в помощники Адама. Но Орден Света выследил Кэтрин, и казнил; теперь Адам напрямую связан с Хозяином. Он отдаст его под суд Сатаны, что добром не кончится.
Теперь, когда он остался жив, его ждет Суд.
Адам потер лицо руками, медленно придвинулся к небольшому окну в крохотной комнатке мотеля, где очутился не по своей воле. Здесь было две небольшие кровати, с ужасным на вид, постельным бельем. Одна не тронута. Почему Ава забралась к нему в постель, если могла лечь отдельно? Странная девушка.
Выглянув в окно, Адам не увидел ничего примечательного: каменистая дорога, ведущая к шоссе; на той стороне автобусная остановка. Вокруг ни машин, ни людей.
Адам задался вопросом, как Ава смогла притащить его сюда полумертвого, и когда обернулся снова бросить на нее неодобрительный взгляд, он со смятением обнаружил, что она пристально наблюдает за ним.
Взяв себя в руки, он равнодушным тоном, спросил:
— Зачем ты это сделала?
Ава резко села, словно до нее только что дошло, что все происходящее не сон. Ее роскошные рыжие волосы рассыпались по ее худым обнаженным плечам.
— Я сделала это потому, что не могла оставить тебя. Прекрати быть занудой. — Ее голос был полностью бодрым, словно она давно проснулась. — Кроме того, как я могла тебя бросить, после того, что ты сказал? — она изменила голос, и попытавшись скопировать низкий голос Адама, с драматизмом произнесла: — «Ава, я не хотел быть один в этот тяжелый для меня час. Ты моя поддержка, и я хочу, чтобы ты была со мной сейчас».
Адам вскинул брови:
— Должно быть, я сказал это после того, как предложил выйти за меня замуж.
