Рита вспомнила, как давно, еще в школе Святой Розы, она видела кулон в руке Дейрдре. Вспомнила она и тот день, когда Рэд Лониган показал ей имя Стеллы на могильной плите.
– С той самой Стеллой, которую застрелил собственный брат? – спросила Рита.
– Да. А вообще, отец рассказывал жуткие истории об этом семействе. Стелла была, пожалуй, самой бешеной и неуемной в своем поколении. Еще при жизни своей матери она едва ли не каждый вечер устраивала шумные сборища. Все вокруг сияло в огнях, выпивка, которую доставали из-под полы, лилась рекой, играл целый оркестр… Одному Богу известно, как к этому относились мисс Карл, мисс Милли и мисс Белл. Но когда она стала водить домой кавалеров, Лайонел решил вмешаться и застрелил сестру. Он был невероятно ревнивый. Все присутствовавшие в зале слышали, как он угрожал убить ее, прежде чем ею овладеет другой мужчина.
– Подожди, о чем ты говоришь? – удивилась Рита. – Получается, брат с сестрой были любовниками?!!
– А почему бы нет, прелесть моя? – ответил Джерри. – Вполне возможно. Ведь никто так и не узнал имя отца Анты. Как считали, им вполне мог оказаться Лайонел. Ходили даже слухи… Впрочем, Стелле было наплевать, кто и что о ней думает. Поговаривали, что, даже будучи беременной Антой, она собирала своих подружек на пирушки. И ее ничуть не волновало, что у нее будет внебрачный ребенок.
– Слушай, я просто ушам своим не верю! – прошептала Рита. – Джерри, это в те-то времена!
– Что было, то было, дорогая. Кое-какие подробности мне довелось узнать от других – отец-то не все мне рассказывал. Когда Лайонел выстрелил Стелле в голову, тут такое началось… Все как с ума посходили, в панике поразбивали окна и бросились прочь. Анта в это время находилась наверху. Услышав шум, она спустилась вниз. Представь себе зрелище: ребенок спускается в зал, не понимает, почему и зачем все бегут, и вдруг видит на полу свою мать, мертвую…
Риту передернуло. На память пришли слова Дейрдре о том, что ее мама, по слухам, тоже умерла молодой, но о ней никогда не рассказывали.
– После убийства Стеллы Лайонел попал в сумасшедший дом и провел там остаток жизни. Отец не раз повторял, что наследника Мэйфейров свело с ума чувство вины. Лайонел постоянно упоминал какого-то дьявола, который не оставляет его в покое, и утверждал, что дьявол послан его сестрой-ведьмой, дабы забрать его. Во время одного из припадков он и умер – подавился собственным языком, а рядом никого не оказалось. Когда открыли дверь обитой войлоком палаты, он был уже мертв и даже успел почернеть. В этот раз всё сделали по правилам: позвали прозектора и произвели вскрытие. Однако царапины на лице мертвой Анты до конца дней не давали покоя моему отцу.
– Бедная Диди. Она должна была что-то чувствовать.
– Конечно, – согласился Джерри. – Такие вещи даже новорожденный младенец чует. А когда мы с отцом уносили тело Анты со двора, то слышали, как маленькая Дейрдре буквально выла, словно чувствуя, что ее мать умерла. И никто не взял этого ребенка на руки, не покачал, не успокоил. Говорю тебе, с самого рождения над ней висело проклятие. При всем, что творилось в их семье, у нее не было шансов остаться в здравом уме. Потому-то дочку Дейрдре и отослали подальше от этого дома, на запад. И на твоем месте, дорогая, я не стал бы совать нос в их дела.
Рита вспомнила элегантную Элли Мэйфейр. Наверное, летит сейчас домой, в Сан-Франциско.
– Говорят, ее приемные родители в Калифорнии – люди богатые, – продолжал Джерри. – Мне об этом рассказывала сиделка Дейрдре. У девчонки имеется личная яхта, чтобы плавать по заливу Сан-Франциско. Стоит прямо под окнами их дома. Отец – крупный адвокат, хотя и изрядный сукин сын, но деньги грести умеет. Если над Мэйфейрами и висит проклятие, этой девочке посчастливилось выскользнуть из-под него.
– Джерри, ты же не веришь в проклятия.
– Не спорю, дорогая, но как же тогда быть с изумрудным кулоном? Дважды мой отец отмывал его от крови. У меня всегда создавалось впечатление, что мисс Карлотта считала эту вещицу проклятой. Когда застрелили Стеллу и отец в первый раз чистил изумруд, знаешь, о чем его просила мисс Карлотта? Чтобы кулон похоронили в гробу вместе со Стеллой. Но он отказался. Это правда – отец сам мне рассказывал.
– Джерри, а может, камень вовсе и не настоящий.
– Да ты что, Рита Мей?! За этот изумруд можно купить целый квартал на Кэнал-стрит! Так вот, у них с мисс Карлоттой вышел спор из-за этого камня. Та настаивала, чтобы кулон положили в гроб рядом с ее сестрой. А у отца был знакомый ювелир, Хершман с Мэгазин-стрит, – они, можно сказать, дружили. И тогда он позвонил Хершману, а тот заявил, что камень настоящий и очень редкий, – во всяком случае, ему самому еще не доводилось видеть такие изумруды. Назвать стоимость он не решился, сказав, что для безошибочной оценки камень следует отправить в Нью-Йорк. Этот ювелир точно так же отзывался обо всех драгоценных камнях Мэйфейров. Однажды его попросили почистить их для мисс Мэри-Бет – еще до того, как они перешли к Стелле. По его мнению, подобные камни рано или поздно попадают в музей, где им, собственно, и место.
– И как же Рэд объяснил свой отказ мисс Карлотте?
– Сказал, что ни в коем случае не станет класть в гроб изумруд, стоящий не меньше миллиона долларов. Отец отмыл кулон в специальной жидкости, раздобыл у Хершмана бархатную коробочку, положил камень туда и отдал ей. То же самое мы сделали через двенадцать лет, когда Анта выбросилась из окна. Но тогда мисс Карл уже не просила нас хоронить кулон вместе с покойницей. И не стала требовать, чтобы гроб выставили в зале.
– В зале?
– Ну да. Стелла лежала в зале, прямо у них в доме. В прежние времена они всегда так делали. Старого Джулиена Мэйфейра тоже повезли на кладбище из зала, как и мисс Мэри-Бет, которая умерла в двадцать пятом году. Стелла хотела, чтобы и ее тело было выставлено там же. Она оговорила это в завещании, и ее просьбу выполнили. Но с похоронами Анты было по-другому. Мы с отцом принесли кулон назад. Мисс Карл находилась в двухсветном зале. Огней в нем не зажигали, и там было очень темно, потому что дневной свет загораживали террасы и деревья. Так вот, мисс Карл просто сидела и качала в люльке маленькую Дейрдре. Отец отдал кулон ей в руки. Знаешь, что она сделала? Коротко поблагодарив отца, она повернулась и положила коробочку прямо в люльку к ребенку.
– Но почему?
– Почему? Да потому, что кулон перешел к Дейрдре. У мисс Карл не было никаких прав на эти драгоценности. Мисс Мэри-Бет оставила их Стелле, Стелла назвала преемницей Анту, а единственной дочерью Анты была Дейрдре. Так у них всегда было заведено: все драгоценности переходят к одной из дочерей.
