Надо заметить, что из одежды на главной волчице было нечто столь минималистичное, что и упоминания не заслуживает, и саму Иветту это нисколько не смущало. Конечно, для лечения нужно соприкосновение именно с голой кожей. А, живя в стае, учишься относиться к таким вещам намного проще. Это в фильмах только, если оборотни оказываются в полузвериной форме, их "срамные места" драпируются какой-нибудь тряпочкой. Жизнь она попроще будет. Если взялся перекидываться в одежде - то можешь с ней попрощаться.
Иветта вышла, а я посмотрела на Андре. Тот старательно изучал расцветку постельного белья. Джентльмен, блин.
– Можешь смотреть, она ушла, - усмехнулась я.
– Хм.
– Что-то в постели факт общей неодетости тебя не смущал.
– Ну… все-таки не вежливо.
– Забей. Иветта и сама не замечает наготу, и к своей относится равнодушно.
– Совсем?
– Зависит от цели.
– Вот как.
– Да ладно. Ты ведь тоже тут не в костюме лежишь, - на всякий случай я даже рукой проверила.
– Не совсем. Эй, что ты делаешь?
– А на что похоже?
– На то, что когда войдут твои подруги, то станут свидетельницами весьма пикантной сцены.
– Мда?
– Я ведь не буду лежать и смотреть.
– Ладно, сначала ванна и еда, а то еще от тебя понадкусываю.
– А можешь? - я бы поверила в эту настороженность, если бы не бесенята в глазах.
– Если уж совсем потеряю голову.
Не знаю, сколько бы мы еще дурачились - на нас временами находит, но вернулась Иветта с Ингой на хвосте. Входить в образ тяжело больной мне не хотелось, поэтому я просто сказала:
– Привет.
– Привет, - лицо Инги озарилось радостью. - Я вижу, ты сегодня уже совсем молодцом.
– Хочется верить. Но для полного счастья мне необходима ванна. И некоторые не пускают меня туда без твоей резолюции.
– Разве я могу куда-то не пустить свою патру? - усмехнулась вертигрица.
Я выразительно посмотрела сначала на Андре, потом на Иветту, и если первый ничего не сказал, то вторая не смущаясь заявила:
– Как вожак я должна заботиться о своей кайо, ведь так? - а глаза такие честные-честные. Ну-ну.
– Ладно, идемте в ванную. Все равно нужно сменить повязки, а там посмотрим.
– Пошли, - тут же оживилась я, откидывая одеяло.
Мда, знатно они меня запаковали! Бинты шли почти от бедер и до самой груди эдаким корсетом. Оглядев это богатство, я не могла не прокомментировать:
– Вы из меня мумию что ли сделать пытались?
– Почти. Нужно было стянуть края раны так, чтобы она начала срастаться, а пластырь не справлялся. К тому же лишь тревожил рану при снятии.
– Понятно. Хорошо хоть не в гипс.
Андре благоразумно не стал увязываться в наш дамский коллектив, а пошел на кухню распорядиться насчет завтрака или обеда. Не знаю уж, что там натикало.
Разматывая эту километровую повязку, Инга уже серьезно спросила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Вполне сносно. Хотя рана побаливает. Да и слабость некоторая есть, - призналась я.
– Еще бы! Столько крови потерять! - воскликнула Иветта. - Мы боялись, что придется прижечь рану, а потом снова открыть, чтобы зажило нормально, и ты не истекла кровью.
– Мой организм все-таки справился?
– Не совсем. Пришел Танат и что-то такое сделал, что кровотечение сразу прекратилось. Сказал, что теперь все заживет, правда не так быстро, как обычно, - объяснила главная волчица.
– А что он сделал?
– Со стороны показалось, что просто дважды провел по ране рукой, - сказала Инга, снимая последний слой бинтов. - Но силой дыхнуло такой, что о-го-го!
– Понятно, - наконец, меня освободили от этих бинтов, и я спросила: - Ну, что там?
– Сама посмотри. Рана начала затягиваться, но до полного заживления еще дней пять, судя по скорости процесса.
– Мда? - я оглядела багровый рубец, едва подернутый новой кожей. Кажется, он даже пульсировал.
– Так что еще дня два никаких нагрузок. Кожа еще совсем тоненькая. Рана даже от щелчка снова открыться может.
– Ладно-ладно. Я все поняла, - поспешила заверить я, включая воду.
– Давай, мы тебе поможем, - подхватилась Иветта, скидывая халат, которым успела задрапироваться ранее, дабы не смущать Андре.
– Да я вполне могу сама.
То, что меня откровенно шатало, да и руки тряслись как у потомственного алкоголика, убеждало совсем в обратном. Поэтому мои возражения пропустили мимо ушей, а я решила на своем не настаивать. А то придумают что похуже.
Поэтому мыли меня как в детстве, в четыре руки, не давая мне наклоняться и вообще. Честно говоря, я и по собственному почину держалась неестественно прямо. При попытках нагнуться-потянуться рана нещадно дергала, зараза. Да, веселые меня ожидают деньки.
Заметив, что я посмурнела, Иветта сказала:
– Выше нос. Ты ведь и в худших передрягах бывала, и доставалось тебе сильнее.
– Да, всякое случалось, - согласилась я, засовывая голову под душ.
В такие минуты понимаешь, как хорошо, что мы у Андре. Мало того, что в его ванне без труда помещалась сама ванна, умывальник и немаленькая душевая кабина, так еще и оставалось достаточно места, чтобы и диван при желании вместить. Так что мы втроем разместились без труда.
Вымыли меня со всем тщанием, потом так же старательно вытерли, а вот в одежде отказали. На мое возмущение Иветта сказала:
– Ты что, собралась совершить светский раут? Лучше не тревожить рану понапрасну. Вот этого вполне хватит. Удобно и комфортно.
"Этим" оказался длиннополый шелковый халат и нижнее белье в виде трусов. Хватая оные, я буркнула:
– Ладно, черт с вами.
– Погоди. Инге нужно еще повязку на рану наложить.
– Опять спеленаете меня как мумию?
– Нет. Совсем чуть-чуть, чтобы рану поддерживать в стянутом состоянии, - улыбнулась вертигрица, доставая бинты.
Прикосновения Инги были легче пуха, но я все равно корчила недовольные рожи. Заметив их, мой доктор рассмеялась:
– Вы все-таки очень похожи с Андре.
– Чем же?
– Он корчил такую же мину, когда я из него осколки выковыривала.
– И как только удалось его уговорить на такое, - хмыкнула я.
– Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается, - заметила Инга.
Я удивленно заломила бровь, а Иветта хохотнула:
– Суровый медицинский юмор, не обращай внимания. Хотя угрозы имели место быть. Андре был представлен выбор: или он позволяет себя лечить добровольно и с песней или его будут "держать за руку". В качестве кандидатов на последнее выступали я и Танат, так что сама понимаешь…
– Понимаю, - усмехнулась я, надевая халат. - А Эрику лечить не пришлось?
