от лишая, старый тулуп с помойки и рваные штаны со стоптанными ботинками. Стандартный набор любого опустившегося на дно.
– Барри. – Покорно ответил тот трясущимися губами. – Меня зовут Барри.
– Тебя что, ломает, Барри? – Спросил Тони. – Выглядишь не очень.
Барри соизволил промолчать.
– Расскажи, что произошло ночью. – Сказал я. – Что ты видел и слышал.
– Ничего, сэр. Ничего не видел. – Пробормотал Барри. – Я спал.
– Если будешь и дальше врать… – Начал я.
– Я тебя отправлю в изолятор, мой вонючий друг. – Подхватил Тони. – Там ребята тебя отработают, и бить будут до тех пор, пока ты не превратишься в один большой рибай. Днями тебя лупить будут.
– Потом за неимением других подозреваемых, мы повесим убийство на тебя. – Продолжил я. – Скажем прессе, что бездомный наркоман совсем спятил и зарезал невиновного парня. Может, и благодарность получим. Ты же знаешь, мы копы так часто делаем. Думаешь, очень нам нужно возиться с этим дерьмом каждый день?
– Я не убивал. – Прохрипел Барри. – Не я!
– Рассказывай давай Барри. – Давил Тони. – Мне не очень-то хочется мараться о тебя.
– Я, я… – Бомж начал запинаться.
– С самого начала Барри. Как ты оказался в том доме? – Спросил я.
– Я там сплю уже недели две. – Хрипел он. – Пришёл вечером, совсем пустой. Я три дня ничего сильного не принимал, клянусь! – Он в отчаянье ломал руки. – Меня трясло, – в заначке осталось грамм двести самогона. Выпил, лёг на топчан и уснул.
– А потом? – Давил я.
– Среди ночи проснулся, услышал эхо. Крики или стоны, не разобрал. Шум разносится сильно, стены же пустые. Подумал опять эти дети поширяться пришли или… выпить… Как бывает…
Я достал сигарету, протянул ему. Он выхватил её, жадно затянулся от поднесённой зажигалки и закашлялся.
– Фух… – Барри выпустил дым изо рта, ещё несколько раз затянулся и продолжил. – Думал дети опять пришли, бывает такое. Шумели, шумели, кричал кто-то… Решил пойти посмотреть, если у них есть что, может и мне перепадёт. Не дети то были. Не дети.
Он дернулся и опустил руки на стол, посмотрел отстраненно мимо меня.
– Видел его. – Продолжил Барри. – Длинный, тощий, в чёрном весь. Я спустился на пролёт, а он на лестничной площадке стоит. Не двигается. Меня ждет… А из коридора вой жуткий, будто свинью режут. – Он трясущимися руками поднёс сигарету к губам, затянулся, не чувствуя, как обжигается. – Я встал, и пошевелиться не могу. Как будто заморозили меня. А потом он повернулся и посмотрел на меня… Так посмотрел, что… не знаю, как сказать.
– Так ты видел его лицо, Барри?! – Воодушевился Тони. – Опиши его!
Барри испуганно посмотрел на него.
– Но, я… У него не было лица, сэр.
– Как это не было? Ты что несёшь?!
– Его лицо… – Заторможено промямлил Барри. – Оно было как лунное блюдце. Белое, гладкое, светящиеся.
– Что он несёт? – Спросил я у Тони, ещё раз, после чего обратился к бомжу. – Эй, ты понимаешь, что говоришь? Мне нужны черты лица, – приметы. Разрез глаз, цвет волос, кожи, вид носа, губы, что-нибудь.
– Нет, нет, ничего не было. – Ответил Барри, забыв даже о дотлевающей между пальцев сигарете. – Он… – Бездомный встрепенулся, подобрав нужное слово, – он был безликим.
В камере воцарилась тишина, тёмная и густая как арахисовое масло. Похоже, мы наткнулись на самого вонючего драматурга в городе.
Барри недоуменно смотрел на меня, хлопая выпученными красными глазами, будто и не понимал, зачем он несёт этот бред.
– Он псих. – Констатировал Тони. – Ширка его довела, давай засунем его в камеру, пусть ребята развлекутся.
Барри не подавал признаков жизни, продолжая сидеть и пялиться на меня.
– Эй, эй, Барри! – Я щелкнул пальцами, чтобы привлечь его внимание. – Ты здесь? Давай забудем про лицо, хорошо? Нет лица и нет, хрен с ним. Может быть, он в маске был?
На испещренной морщинами физиономии бездомного появилось слабое выражение понимания и облегчения.
– Да, может быть это маска. – Закивал он. – Почему так сложно вспоминать?!
– Что было дальше? Ты сказал, он обернулся и посмотрел на тебя…
– Я услышал крики из коридора. Мычание. И я подумал, что может быть это человек, и, должно быть, ему конец. Я сразу понял, что всё плохо, и что этот мужик на лестнице к этому причастен. Я ещё не все мозги пропил! Первым желанием было бежать вниз, но там был этот, в маске. Поэтому я начал пятиться назад, потихоньку и тогда вспомнил, что из окна наверху смогу выбраться на пожарную лестницу… Я хотел вылезти, через двор выбраться на улицу и позвать помощь, я, правда, хотел убежать.
– Но не убежал. – Заметил Тони.
– Нет. – Ответил Барри со странной интонацией.
– Так что произошло?
Барри нахмурился, пытаясь вспомнить. Он посмотрел мне в глаза, в поисках ответа, и в его тупом взгляде не было и тени понимания.
– Я не знаю. – Ответил он смущенно. – Я хотел вылезти, через двор выбраться на улицу…
– Да, мы это уже слышали. – Перебил его Тони. – Потом что?
Бомж мелко вздрогнул, вены на его серой шее вспухли, зрачки мелко вибрировали в налитых кровью глазах.
– Потом я пошёл спать. – Обреченно выдохнул он.
– Ты хочешь сказать, что ты вышел на лестницу, увидел, как убийца готовится прикончить невинного человека, а потом развернулся и пошёл обратно спать?! Так спокойно, как помочиться ночью вышел, да? – Со злостью спросил Тони. – Влад, я говорю тебе, он псих.
– Я не знаю, почему я это сделал, и как оказался на лежаке. – Ответил Барри. – Это наваждение какое-то.. Я не знаю, не знаю, не знаю…
Он скрючился на железном стуле и закрыл лицо грязными ладонями, беззвучно сотрясаясь.
– Я тебе поплачу, урод! А ну, привел себя в порядок! – Закричал Тони, тряся бомжа за плечо.
Я остановил его движением руки, – у меня вибрировал телефон. Звонил один из младших детективов.
– Тони, не ори… Да, слушаю.
– Привет, Влад.
– Привет, Адам.
– Шеф сказал мне сразу же связаться с
