«Е Шао Ли» сидел на крыше кабины, свесив ноги на ветровое стекло, и вполголоса заунывно напевал что-то о своем желании поскорее попасть в профилакторий на Марс. Его обращенное вверх лицо освещала яркая полная луна, и он смотрел на нее как завороженный.
Донна бесшумно спустилась вниз по склону кювета. Но и со дна канавы ей все еще была видна голова Акселя. Она внимательно следила за ним, расстегивая брюки. Большая лысая голова была по-прежнему откинута назад, рот широко открыт. Донна пододвинулась ближе к машине. Холодный порывистый ветер резко обдувал ее тело, покрывая кожу мурашками. Ей вспомнились слова Сэнди: «Мне было холодно, как тогда, и у меня были спущены штаны».
«Все будет хорошо», – подумала Донна, но в голове почему-то сразу же пронеслись слова дочери: «Он убьет нас».
Закончив свои дела, Домна выбралась из кювета на обочину шоссе. Аксель, по-прежнему сидящий на крыше грузовика, казалось, не замечал ее.
– Е Шао Ли! – окликнула его Донна. Он вздрогнул, испуганно посмотрел на нее сверху, что-то быстро пересчитал и, наконец, улыбнулся.
– Донна! – радостно произнес он.
– Туман рассеялся. Мы можем ехать отсюда хоть сейчас.
Не говоря ни слова, Аксель спрыгнул на землю, при этом левая нога его неестественно подогнулась, но он все же сумел удержать равновесие.
– Что там у вас? – крикнула им из машины Сэнди.
– Мы уезжаем, – ответила Донна.
Все трое перетащили сумки из «маверика» в кузов пикапа. Потом залезли в кабину. Донна села между Акселем и дочерью.
– Постарайся запомнить, где мы оставили наш «кадиллак», – подмигнула она Сэнди.
– А мы разве еще вернемся сюда?
– Конечно, вернемся, – ответила Донна. – Надо же забрать машину.
Аксель вывел свой пикап на дорогу и широко улыбнулся Донне. Та вежливо улыбнулась в ответ.
– Ты хорошо пахнешь, – сказал он.
Донна поблагодарила его за этот странный комплимент.
Потом он надолго замолчал. По радио Джинни Рэйли пела популярную песенку о долине Харпер. Донна заснула, не дождавшись конца этой песенки. Снова открыв глаза через какое-то время, она увидела в свете фар только вьющуюся впереди узкую асфальтированную дорогу и опять закрыла глаза. Потом ее разбудил голос Акселя, во все горло подхватившего марш «Слепой на спортивной трибуне». Голос у него был густой и низкий. Когда он закончил петь, Донна еще раз задремала, а проснулась, лишь почувствовав на своем колене чью-то руку.
Это была рука Акселя.
– Вот мы и приехали, – сказал он.
Сняв руку с ее колена, он размашистым жестом указал перед собой.
Фары осветили металлический щит, на котором было написано:
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МАЛКАСА-ПОЙНТ. НАСЕЛЕНИЕ ГОРОДА – 400 чел. ВОДИТЕЛЕЙ ПРОСИМ ПРОЯВЛЯТЬ ОСТОРОЖНОСТЬ»
Донна посмотрела вперед и за кованой чугунной оградой увидела темное здание в викторианском стиле – причудливое сочетание высоких окон-фонарей, остроконечных крыш и вычурных полукруглых балконов. С одной стороны над коньком крыши виднелась узкая коническая башня, уходящая шпилем в темноту ночи.
– Что это за дом? – шепотом спросила она.
– "Дом чудовищ", – ответил Аксель.
– Тот самый «Дом чудовищ»?
Аксель кивнул.
– Там, где недавно были убийства?
– Это были дураки.
– Кто?
– Те, кто ходил туда ночью.
Машина замедлила ход.
– Что вы собираетесь...
Но Аксель уже свернул на гравиевую дорожку как раз напротив билетной кассы «Дома чудовищ». Прямо перед ними примерно в пятидесяти ярдах стоял двухэтажный кирпичный особняк с гаражом.
– Мы приехали, – объявил Аксель.
– Что это такое?
– Мой дом. Здесь безопасно.
– Мам!.. – еле выдавила из себя Сэнди. Ее голос был полон ужаса.
Донна взяла руку девочки в свою. Ладонь Сэнди взмокла.
– Здесь безопасно, – повторил Аксель.
– Но в этом доме нет окон! Ни одного!..
– Да, нету. Но здесь безопасно. – Он продолжал стоять на своем.
– Извините, Е Шао Ли, но мы здесь остаться не можем, – решительно заявила Донна. – Нет ли здесь другого места, где можно было бы провести ночь? – спросила она немного погодя.
– Нет, его нет.
– Неужели ни одного?
– Я хочу, чтобы вы остались.
– Нет, мы не останемся. В таком доме мы ни за что не останемся.
– Здесь моя мама.
– Дело не в этом. Просто отвезите нас куда-нибудь еще. Здесь же должен быть какой-то мотель или что-нибудь в этом роде?..
– Вы сердитесь на меня? – спросил Аксель.
– Нет, не сержусь. Просто отвезите нас куда-нибудь еще, где мы могли бы спокойно переночевать.
Аксель снова вывел пикап на дорогу и проехал мимо нескольких кварталов деловой части города. В северном конце улицы находилась автозаправочная станция фирмы «Шеврон». Но она была закрыта. Проехав еще с полмили, Аксель притормозил у ярко освещенной стоянки мотеля «Уэлком-инн». Наверху над зданием мигал неоновый щит «Есть свободные места».
– Вот и отлично, – облегченно вздохнула Донна. – Теперь давайте выгрузим наши вещи, и все будет в полном порядке.
Они вылезли из кабины пикапа, и Аксель достал из кузова их багаж.
– Я поеду домой, – сказал он. – Там безопасно.
– Большое вам спасибо за помощь. – Донна дружески похлопала его по плечу.
Аксель улыбнулся и развел руками с легким поклоном.
– Да-да, – закивала Сэнди. – Огромное спасибо!
– Подождите! – Глуповатая улыбка на обрюзгшем лице стала еще шире. Аксель полез в карман и достал оттуда старый бумажник из грубой черной кожи. Он весь лоснился от долгого употребления и по углам уже протерся до дыр. На широкую ладонь волосатой руки дебила высыпалась целая куча всякой всячины. Но в основном здесь были не деньги, а какие-то корочки, семена и бумажки. Поднеся все это к самому носу, Аксель принялся тщательно исследовать содержимое кучи и даже начал что-то бормотать про себя. Потом мельком взглянул на Донну с молчаливой просьбой подождать еще чуть-чуть и виновато улыбнулся Сэнди. – Один момент! – загадочно промычал он и, повернувшись к своим спутницам спиной, ухватил зубами кончики пальцев правой перчатки.
Донна посмотрела на конторку портье. Она оказалась пустой, хотя была ярко освещена. А вот кафетерий напротив въезда на внутреннюю стоянку мотеля был до отказа заполнен публикой. Донна даже почувствовала, как оттуда пахнет чили и жареным картофелем. Желудок тут же нетерпеливо заурчал.
– Ага! – Аксель повернулся к ним лицом, все еще держа перчатку в зубах. В его руке – вернее, в том, что от нее осталось, – были зажаты две одинаковые голубые карточки. Всю кисть бедняги покрывали глубокие шрамы. Вместо мизинца и безымянного пальца торчали уродливые обрубки длиной на полдюйма, на среднем не хватало последней фаланги, а большой был замотан старым грязным бинтом. – Это мне Киприан откусил, – виновато улыбнулся Аксель, протягивая глянцевые картонные прямоугольнички.
