Тяжеленная крышка стремительно обрушилась вниз, дробя не успевшему среагировать Кувалдину пальцы. Вор, заливая внутренности гроба обильно хлынувшей кровью, отчаянно взвыл и лишился сознания от болевого шока.
12 августа 1989 года. 23 часа 18 минут. Ленинградская область. Деревня Грызлово.
Баринов тысячу раз пожалел, что перестраховался и решил поиграть в индейцев. Засветло спуститься с горы в деревню, до которой, казалось, подать рукой, представлялось проще простого. Но брести по незнакомой местности, да еще и в кромешной тьме, совсем другой коленкор.
Слабенький лучик фонарика помогал мало, не в силах проявить скрытые в густой поросли провалы. Сопя и матерясь, опер с участковым больше часа продирались сквозь колючие кусты, совершенно потеряв какие-либо ориентиры. По расчетам они давно должны были выйти к намеченной точке, но зарослям не было видно конца и края.
– Ёкарный бабай! – наплевав на конспирацию, во весь голос заорал Баринов, очередной раз ударившись ногой о спрятавшийся в траве валун. – Все, стой!
Бредущий слева Бородулин, вздрогнув от неожиданности, застыл, как вкопанный. Сергей направил на него фонарик. Луч выхватил виноватое выражение на потной физиономии.
– Куда ты завел нас, Сусанин? Сдается, мы так до утра гулять будем?
– Вроде бы правильное направление держали. Сам не пойму, как так получилось, – пожал плечами участковый.
– Понятно. В трех соснах заблудились, – ехидно резюмировал Баринов.
– Ну, вроде того, – увел глаза в сторону младший лейтенант.
У Сергея, толком не спавшего вторую ночь, не было сил даже обругать коллегу. Тяжело вздохнув, он, не выбирая места, сел прямо там, где стоял.
– Перекур. Отдышусь, потом думать буду, как выбираться… Наберут, понимаешь, на работу по объявлению…
Бородулин предпочел не заметить камень, брошенный в его огород. Как ни в чем не бывало, уселся рядом и закурил.
Баринов не успел сделать и трех затяжек, как почувствовал, что джинсы стремительно напитываются водой. Проворно вскочив, он с усилием надавил подошвой ботинка на землю. Под ногой смачно чавкнуло.
– Слышишь, Васек, – Сергей отбросил недокуренную сигарету. – Мы, похоже, к ручью вышли. Ты еще задницу не промочил?
– Не а, – беззаботно ответил предусмотрительный участковый, который прежде чем опуститься на землю, заправил под себя полы вытертого, доходящего до колен дождевика.
В отличие от Баринова, он, имея небольшой запас времени подготовиться к поездке, оделся соответственно.
– Молодец. А я теперь по твоей милости теперь с мокрым задом буду воевать? – возмутился Сергей.
– А почему по моей? – простодушно удивился Бородулин.
– А по чьей же еще? Кто участка не знает ни хрена? А если бы в деревне террористы заложников держали? Ты бы группу захвата тоже всю ночь на объект выводил?
Сергей в глубине души понимал несправедливость обвинений. С момента назначения парня на должность не прошло и года. А звание младшего лейтенанта ему присвоили и вовсе полтора месяца назад, уже не говоря о том, что идея скрытого выдвижения вообще принадлежала самому Баринову, который в запале и слушать не хотел резонных возражений Бородулина. В том, что они заблудились, участковый был виноват не больше опера.
Приведенный же пример про террористов, вообще не лез ни в какие ворота. Какие к черту террористы в этой глуши? Для борцов за национальный суверенитет деревенька представляла такой же практический интерес, как для Баринова уровень уличной преступности в Занзибаре.
До Сергея почти сразу дошло, что он сморозил глупость. Василий, конечно, тактично промолчал, не подвергая сомнению авторитет старшего товарища, и Баринову ничего не оставалось делать, как, смущенно крякнув, сокрушенно щупать сырое пятно аккурат под задними карманами джинсов.
– Поднимайся, – Сергей примирительно протянул участковому руку, помогая встать. – Пошли искать переправу.
…К ближним от ручья домам промокшие, с головы до ног перепачканные в липкой грязи милиционеры выбрались около часа ночи. Участковый, ко всему прочему, умудрился со всего маху ухнуть в наполненную водой бочажину.
Подсвечивая дорогу заметно потускневшими лучами фонарей, батарейки садились, не выдерживая беспрерывной эксплуатации, они добрались до первого забора. Присели на корточки, устало привалившись спинами к доскам из горбыля.
– Вот же зараза, – зашипел Бородулин, выливая из кармана воду вместе с бесформенным комком, бывшим когда-то сигаретной пачкой, – теперь еще и без курева остался.
– Расслабься, у меня на двоих хватит, – опытный Баринов никогда не выезжал на любое маломальское мероприятие без тройного табачного запаса. И в этот раз, планируя отсутствовать дома не более суток, на всякий случай бросил в сумку картонную упаковку с десятью пачками.
– Лучше удостоверение и оружие проверь, а то на коленях будешь с утра по берегу ползать, – Сергей протянул участковому сигарету.
Ночную тишину не нарушал ни один звук. Безучастно поблескивали в разрывах облаков далекие звезды, а полная луна, первую половину пути светившая не хуже фонаря, уже нырнула за горизонт. В чернильной темноте красными светляками плавали два огонька, слегка подсвечивая их лица в момент затяжек.
– С другой стороны может и неплохо, что так долго провозились. Сейчас самый сон, тепленького возьмем, – инстинктивно стараясь не нарушать тишину прошептал Сергей. – Дом-то сумеешь найти?
– Должен. Вроде как сориентировался, – также шепотом ответил Бородулин.
– Тогда пора джигита будить. Дрыхнет, небось, гаденыш, без задних ног. Пока плутали, ни разу ведь не побеспокоился, черт нерусский.
– Соблюдал режим радиомолчания, – хихикнул участковый.
– Вернемся, я ему устрою режим, – пригрозил Баринов, доставая из внутреннего кармана куртки брусок радиостанции.
Галимов ответил после двенадцатой попытки вызова, когда озверевший Баринов уже начал орать в микрофон. Разбуженные громкими звуками завозились куры в соседнем сарае, а Василий тронул опера за плечо:
– А ну, его к Аллаху, сами справимся. Ты же сейчас всю деревню на ноги поднимешь.
Но в этот момент ожила радиостанция, и динамик хрипнул: «На приеме».
– Слушай внимательно, раздолбай, – зарычал Сергей. – Сейчас, не включая света, заведешь свою барбухайку, и будешь напряженно ждать команды. Запомни, напряженно! И как только она поступит, во всю прыть несешься вниз. Вот тогда фары включи обязательно.
Баринов не просто так акцентировал внимание на этом моменте, вполне резонно опасаясь, как бы недалекий водитель не догадался, соблюдая уже никому не нужную конспирацию, без света рвануть в деревню. Для полного счастья Сергею не хватало только разбитой машины.
