Дэниел Истерман - Имя Зверя

— Со льдом, сэр?

— Положите чего угодно, лишь бы тоник растворялся в джине, а не наоборот.

Бармен улыбнулся, забрал аквалибру, как будто это было что-то не слишком приличное, и бесшумно удалился.

— На самом деле, Ронни, думаю, у отца не было ни малейшего понятия, что ты голубой.

— Ты меня разочаровал. Я яркая личность.

— Ронни, ты же знаешь, что это, вообще говоря, неверно. Но тебе нужно было быть мировой суперзнаменитостью, чтобы привлечь внимание отца. Он был невинным человеком. Чересчур невинным. Он видел мир исключительно в черном и белом свете. В его мире просто не было места для людей с сомнительной моралью.

— Ты хочешь сказать, что я человек с сомнительной моралью?

— Для отца — да. По правде говоря, думаю, он до самого последнего времени не верил, что такая вещь, как гомосексуализм, существует на самом деле. Он считал, что голубые — просто жуткая сказочка, придуманная специально для молодых офицеров. Он испытал большое потрясение, когда такие, как вы, перестали скрываться.

— Бедняга. Должно быть, ему было ужасно тяжело, — сказал Ронни с легкой иронией.

Майкл мрачно взглянул на друга:

— В каком-то смысле, вероятно, да. Иногда мы забываем, что пришлось пережить его поколению. Они родились с такими иллюзиями о мире, и видеть, как все превращается в прах...

Бармен поставил на столик большой стакан джина с тоником. Ронни отхлебнул, кивнул и расслабился. Он поднял стакан. Женщина в углу взглянула на них. Она читала книгу, тоненький роман Аниты Брукнер. Судя по всему, книга ее не интересовала.

— За твоего отца, Майкл, — пробормотал Ронни. — Пусть он пребывает в мире вечной невинности. В гетеросексуальном раю.

— Без египтян, евреев и назойливых женщин, — добавил Майкл, поднимая свой бокал.

Том взглянул на него:

— Не слишком ли ты суров?

— Извини, Том. Это еще не прошло. И прости меня, если я был слишком резок.

— Не надо извинений. Честно говоря, отчасти ты был прав. Я назначил тебе встречу не только для того, чтобы выразить соболезнования. Мне жаль, что твой отец умер, но... Это дало мне возможность увидеть тебя. И поэтому я позвал Ронни. Он прилетел сюда на следующем после твоего рейсе.

— Да. Я предполагал что-то в этом роде. Трудно поверить, что он случайно оказался в городе одновременно со мной. — Майкл откинулся в кресле. — Давай ты сразу скажешь, какую пользу может принести тебе такой человек, как я. У меня нет доступа к той информации, которую ты мог бы получить сотней более простых способов и с гораздо большими подробностями. У меня нет контактов со сколько-нибудь важными лицами. У тебя есть Ронни, у тебя есть твои агенты, твои источники, целый воз осведомителей среди служащих. Я не нужен тебе.

Том взглянул на Ронни Перроне:

— Ронни, может быть, ты расскажешь?

Ронни поставил свой джин с тоником на столик. Выловив лимон, он засунул его в рот, высосал и положил на поднос. Это была его старая привычка, по-прежнему вызывавшая улыбку у Майкла.

— У нас нет агентов, Майкл. Сеть не существует.

— Сеть не существует? Черт возьми, что ты хочешь сказать? Я же сам создал ее для вас. Боже мой, это была лучшая сесть на Ближнем Востоке!

— Недели две назад, — продолжал Перроне, как будто Майкл ничего не говорил, — кто-то начал выводить ее из строя.

— Выводить из строя?

— Майкл, все мои агенты мертвы или в тюрьме. Это случилось не за одну ночь, но к концу прошлой недели у меня остался только радист и один старый крот в Государственной безопасности. Я не удивлюсь, если к моему возвращению и их не будет.

— Как это произошло? — Майкл по очереди взглянул на товарищей.

— Разве мы обратились бы к тебе, если бы знали? — Том подался вперед. — Майкл, конспирация была отличной. Лучше не бывает. Мы применяли систему, которую разработал ты, когда был главой секции, почти ничего не меняя. Провал, даже два провала, никогда бы не затронули больше чем двух агентов. Ронни не хранил списков. Данные о сети хранились или в его голове, или в главном компьютере в Воксхолле. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Ты хочешь сказать, что либо сам Ронни продал всю сеть, либо кто-то орудует в Воксхолле?

— Да, что-то в этом роде.

— А как насчет ЦРУ? МОССАД? Ты не просил у них помощи?

Том поднял брови:

— Ты хочешь, чтобы я прибежал на Гросвенор-сквер, пожал руку Бобу Гроссману и сказал: «Эй, Боб, кто-то в Воксхолле только что провалил всю нашу работу в Египте. Ты нам не поможешь?» Могу себе представить его реакцию. Они нисколько не доверяют нам. МОССАД практически перестал с нами сотрудничать. Ты слишком долго был в стороне, Майкл.

— И у тебя нет идей, кто может действовать в Воксхолле?

Том покачал головой. Он уже много размышлял над этой проблемой.

— Нет, — сказал он. — По крайней мере... Это должен быть кто-то наверху. По меньшей мере начальник отдела, а может быть, и выше. Только эти люди имеют доступ к нужным файлам.

— Ты уверен?

— Нет, конечно, нет. Но в последние годы с секретностью все было в порядке. Перси Хэвиленд приказал все перепроверить, после того как стал директором.

— Может быть, другие службы разведки? Например, оборона.

— Должно быть, ты шутишь, Майкл. Какие у них могут быть причины?

— А какие причины могут быть у других?

Том покачал головой:

— Ронни, ты что скажешь?

Перроне пожал плечами и покачал головой.

— Случалось ли такое где-нибудь еще? — спросил Майкл.

— Нет, насколько нам известно, — ответил Холли.

— Ты наводил справки?

— Осторожно, Майкл. Очень осторожно. Бог ты мой, не такая это информация, чтобы ее разглашать.

— Ты имеешь в виду, что еще никому не говорил?

Том покачал головой и нахмурился.

— Ради Бога, Том, тебе в конце концов придется рассказать.

— Ронни подделывает отчеты. Ну, не то что бы подделывает: просто пользуется старым материалом.

— Он не может проделывать это бесконечно. Правда, Ронни?

Ронни мрачно кивнул.

Майкл бросил взгляд с одного собеседника на другого:

— Не вижу, чем могу вам помочь. У меня нет контактов в Воксхолле, я ни с кем не могу поговорить. Почему бы тебе не отправиться прямо к Перси и не попросить его провести расследование?

— В конце концов я так и сделаю, Майкл. Если понадобится. Но мне нужны веские доказательства. Ронни кажется, что он знает, в чем дело. Но ему нужна поддержка. Кто-нибудь знающий о его занятиях. Профессионал.

— Я — экс-профессионал.

— Однако ты по-прежнему лучше большинства наших агентов, Майкл. У нас нет времени, чтобы натаскивать кого-либо другого.

— Нет, Том, я — пас. У меня есть причины держаться в стороне, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Мне не надо ничего объяснять тебе.