– Итак, дорогой мой главврач, вы, наверное, удивлены всем произошедшим?
Ситников кивнул головой, подтверждая, что удивлен.
– Откровенно говоря, у меня не было намерений встречаться с вами, – продолжил незнакомец, – но обстоятельства… – Он неожиданно всплеснул руками, так что Ситников увидел крахмальные манжеты с такими же темно-зелеными прозрачными камнями в запонках, каким была украшена булавка для галстука. Этот странный театральный жест несколько рассмешил Ситникова, и он чуть заметно улыбнулся.
Улыбнулся и сидящий напротив, отчего еще больше стал похож на кота.
– Я рад, – продолжая улыбаться, сообщил он, – что вы не сердитесь на меня за это небольшое похищение. Ведь не сердитесь, не правда ли?
Ситников неопределенно кивнул. Кивок этот можно было понимать как угодно.
– Вот и хорошо, – одобрил незнакомец. – Давайте знакомиться, зовут меня Артур Афанасьевич.
– А фамилия? – быстро спросил Ситников.
– Фамилия? – пожевав губами, переспросил тот. – Фамилия, в отличие от имени и отчества, довольно простая – Корытов. Ну, а как величают вас, я знаю, знаю и где служите.
Ситников отметил это старомодное «служите».
– Вообще, я многое о вас знаю.
– Откуда же, если не секрет?
– Да какой секрет! От сослуживца вашего – Козопасова.
«Так я и знал, – похолодел Ситников, – все-таки это связано со Степой».
– Да вы не пугайтесь, – с легкой насмешкой сказал Корытов.
«Интересно, сколько ему лет? – неожиданно пришло в голову Ситникову. – На первый взгляд не больше шестидесяти, но чем больше смотришь, тем труднее определить его настоящий возраст. Кто же он?»
– Вы, наверное, спрашиваете себя: кто я? – неожиданно сказал старик, точно прочитал мысли Ситникова. – Да в общем-то никто, обыкновенный пенсионер.
– Ой ли? – усмехнулся Ситников. – Да и вообще, к чему эти виляния из стороны в сторону. Скажите прямо, чего вы хотите.
– Ладно, – спокойно сказал Корытов и приблизил к Ситникову лицо, перегнувшись через стол. Ситникову показалось, что серые глаза старика вдруг стали зелеными. – Я хочу, – холодно заявил он, – чтобы вы служили мне.
Удивленный Ситников недоуменно посмотрел на своего собеседника.
– Не понял, – промолвил он.
И снова с лицом Корытова произошла странная метаморфоза. На этот раз оно уже не было похоже на стертую монету, а стало столь величественно, что хотелось вытянуться по стойке «смирно» и с трепетом отдать честь.
– Что же тут непонятного? – с грозным спокойствием сказал Корытов. – Служить – это значит выполнять мои приказания, получать за это определенную плату, по-моему, вполне понятно!
– Но я уже, если можно так выразиться, служу Минздраву, а в конечном итоге – нашему государству.
– Зачем так высокопарно, – недовольно возразил старик, – где вы служите, я знаю. Но то, что я вам предлагаю, совсем другое. Вы будете служить непосредственно мне, а не какому-то государству. Мне!
– Да кто вы такой?! – крикнул Ситников, тоже решив показать характер.
– Кто я такой?! – спокойно переспросил старик. – Ну, скажем, маг.
Этого Ситников никак не ожидал. Он недоуменно вытаращил глаза и полуоткрыл рот. «Неужели сумасшедший? – пронеслась мысль. – Нет, не похож. Но ведь нормальный человек такое не скажет?»
– Вы, я вижу, мне не верите, – сказал старик. – Дело, конечно, ваше, но хочу вам кое-что рассказать. Я, конечно, знаю, что вы – главврач Тихореченской психиатрической больницы. Знаю, каков и профиль вашей больницы. И то, кому вы подчиняетесь. Ваш заместитель Степан Иванович все это мне регулярно докладывал. К сожалению, он был не очень исполнительным человеком, и в этом его ошибка.
– Так это вы?.. – начал Ситников и, не договорив, с испугом уставился на Корытова.
– Вернемся к этому вопросу в свое время. Возможно, маг – слишком громко сказано. На деле я руководитель древнего религиозно-этического братства людей. Как это ни странно звучит в наше время, Козопасов был среди моих учеников. К сожалению, ученики бывают нерадивыми… Перехожу к сути дела. В вашем Монастыре содержался один мой знакомый, некий Матвеев.
«Так вот откуда ветер дует, – понял Ситников. – Опять Матвеев. И от мертвого от него нет покоя!»
– Матвеев, как бы выразиться поточнее, представлял для меня определенный интерес. Он в некоторой степени принадлежал к нашему братству, хотя и не всецело. Козопасову было поручено оберегать его и следить за его безопасностью, однако он не справился с поручением.
– И поэтому вы его убили?
– А казалось, чего проще, – продолжал Корытов, не обращая внимания на реплику главврача, – присматривай за больным, не давай ему совершать глупые поступки… Но и на исполнение этой мелочи ума у нашего Степы не хватило.
– По сути дела, он не виноват, – заступился за мертвого заместителя Ситников, – кроме Козопасова, за Матвеевым наблюдали и другие лица, вот они-то его…
– Ничего не хочу слышать, – откликнулся старик, – меня это не интересует. Обстоятельства, видите ли… Он мне тоже говорил об обстоятельствах. Раз приказано – сделай! И ни на какие обстоятельства ссылок быть не должно!
– А почему вас, собственно, интересовал Матвеев?
– Означенный Матвеев был близок к правительственным верхам, кроме того, вел «бриллиантовое дело».
«И об этом знает», – удивился Ситников.
– Ваш милейший заместитель подобрал ключи к вашему личному сейфу и сообщил мне содержание секретного досье на Матвеева.
«Мерзавец Степа!» – в сердцах подумал Ситников.
– Да-да, ваш интимный друг предавал вас, – старик насмешливо взглянул на главврача.
Ситников слегка покраснел.
Внезапно ему пришло в голову, что старик вслух отвечает на его немые вопросы.
«Уж не читает ли он мои мысли?» – обожгла его догадка. Старик кисло улыбнулся, отчего лицо у него и вовсе стало походить на кошачье, и продолжал:
– Надо сказать, что «бриллиантовое дело» весьма меня интересует. Оно дает выход на очень больших людей, очень!
– Выход с целью шантажа? – невинно спросил Ситников.
– Примитивное толкование, – отозвался старик, – но на минуту допустим, что это так.
«Эге! – решил про себя Ситников. – Здесь все круто замешено…»
– Как известно, – продолжал Корытов, – «бриллиантовое дело» фактически закончилось ничем, погорела только мелкая сошка. Но Матвеев вел дневник, в который заносил все коллизии дела. По сути, дневник – обличительный документ огромной силы. Это бомба! С его помощью можно свернуть горы. О дневнике многие знали, пробовали его уничтожить, но Матвеев проявил упрямство, за что и поплатился.
– Матвеев попал в Монастырь вовсе не из-за дневника, – перебил старика Ситников, – дело в том, что он обладал определенными способностями, позволявшими предсказывать будущее. Считая себя ответственным за судьбы страны, он пытался сообщить о своих, так сказать, заключениях «на самый верх», нарушил при этом субординацию, да и предсказания его произвели тягостное впечатление. За это его и отправили в Монастырь. А «бриллиантовое дело»? На мой взгляд, оно не представляет угрозы для власть имущих.
