Дэниел Истерман - Имя Зверя

— И остальные, — приказал голос. — Скажи им, чтобы тоже бросили оружие.

— Здесь нет остальных, — ответил Шукри, почувствовав, что противник колеблется. Затем комнату залил свет.

Они осторожно вошли в дверь, сжимая в руках автоматы, готовые в любую секунду открыть огонь. Двое человек в форме мухтасибов. Древние костюмы и современное оружие. «Как они прекрасно сочетаются», — подумал Шукри.

Он стоял около коробок, подняв руки, — старый человек, играющий в смертельную игру. На него не обращали внимания, пока не обшарили комнату. Затем один из них грубо схватил Шукри за руку и потащил в пустое помещение, которое когда-то было книжным магазином. На единственном стуле уселся Абу Муса, одетый в платье мухтасиба. «Он всегда на шаг впереди остальных», — подумал Шукри.

В маленькой комнате столпилось человек двенадцать мухтасибов. Все они были бородатыми, с одинаковым кислым выражением на лицах. Как он всех их презирал! Он с удовлетворением отметил, что один человек лежит на полу и стонет, схватившись за раненое бедро.

В углу, пряча лицо в тени, стоял высокий человек. Шукри глядел на него, пытаясь понять, кто это, но он старательно укрывался от взглядов. Что-то в нем казалось знакомым, но в голове у Шукри была такая каша, что он не мог вспомнить.

На полу, прижавшись к Рифату, скрючилась старая женщина. Книготорговец кашлял, только что придя в сознание. «Лучше бы они пристрелили беднягу», — подумал Шукри. Может быть, это стоило сделать ему самому.

Когда он вошел в комнату, Абу Муса отдавал приказ подчиненному.

— Возьми шестерых блокировать фасад дома. Я даю вам все полномочия, — говорил он. — Остальные пусть заходят с тыла. Девчонка не могла уйти далеко. Я хочу, чтобы вы обшарили каждый переулок и каждую крышу, пока не найдете ее.

Махнув рукой, он отпустил мухтасиба. Когда тот ушел, забрав с собой еще четверых людей, Абу Муса повернул голову и спокойно посмотрел на Шукри.

— Ахмад, дорогой! В какой странной компании я тебя нашел. Подумать только, в каком мире ты живешь.

Он едва не улыбался. Шукри никогда не видел его таким довольным. Он оглядел Абу Мусу, как будто видел его впервые в жизни. Стройный, интеллигентный, симпатичный... тошнотворный. Сколько ему сейчас лет? Сорок пять, сорок шесть? На вид не дашь больше тридцати пяти. Один из тех типов, которые расцветают с возрастом.

Шукри знал о нем все, знал его лучше, чем он сам знал себя. Ненавидел его, боялся его. Если бы Абу Муса не был таким отличным работником, если бы он не был таким красивым и сговорчивым, Шукри выгнал бы его из мухабарата давным-давно. Сейчас он жалел, что не сделал этого, чувствуя, как горло сжимает противный комок страха.

— Вижу, ты поменял форму. Она тебе идет. — Он надеялся, что голос не выдаст его страха.

Абу Муса холодно взглянул на Шукри. В его поведении что-то было не то — нервозность, неловкость, которой у него не должно быть.

— А ты, — сказал он, — точно тот же самоуверенный маленький подонок, каким всегда был. Плохо. — Он замолчал. Его взгляд был направлен на Ахмада. — Ахмад, — продолжал он, — позволь мне все объяснить. Абд эль-Карим Тауфик приказал мне создать Департамент национальной безопасности, подчиняющийся религиозной полиции. В свое время он станет независимым органом Исламского государства. В течение следующего месяца мы возьмем на себя функции мухабарата. Мы уже командуем регулярной полицией и бригадой для борьбы с мятежами.

Но между тем мне надо расплатиться по старым счетам. И новые условия дают мне прекрасную возможность. Мне очень повезло. Пока я работал в мухабарате, мои руки были связаны. У меня были подозрения, но с кем я мог ими поделиться? Ты был любимчиком у начальства. Ты был всемогущ на своем посту или почти всемогущ. Но я подозревал тебя и знал, что однажды ты мне попадешься. Поэтому я держал язык за зубами и ждал. А потом... — На тонких губах Абу Мусы на мгновение промелькнула улыбка. Но не в глазах. Его глаза не улыбались, в них была только нервозность.

Шукри внезапно понял, что дело в другом человеке, незнакомце, прятавшем лицо в тени. Абу Муса оглядывался время от времени, как будто проверяя, тут ли он еще. Шукри посмотрел в угол, но по-прежнему не мог разглядеть его.

— И всего три недели назад судьба мне улыбнулась, — продолжал Абу Муса. — За твоей племянницей, прелестной мисс Манфалути, была организована слежка. Мы присматривали за ней с тех пор, как исчез ее муж. Но, впрочем, ты об этом знал. Возможно, ты также знаешь, что несколько месяцев назад она стала любовницей бывшего агента британской разведки — человека по имени Майкл Хант. — Он сделал паузу. — А, твои глаза выдали тебя. Ты, конечно, знаешь это имя. Какая великолепная компания, старший офицер в национальной безопасности, его прелестная племянница и иностранный шпион.

— Ты несешь чушь.

Абу Муса медленно и убежденно покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Не чушь. Несколько недель назад Майкл Хант уехал в Александрию и исчез там. А затем, как ни странно, твоя племянница тоже исчезла.

Шукри не мог отвести взгляда от его неулыбающихся глаз. Какие жестокие глаза. Абу Муса парил над землей. Он никогда не поднимался так высоко, никогда у него не было такой силы. Если только... Он полуобернулся, чувствуя на себе наблюдающий взгляд.

— То есть до сегодняшнего дня. Сегодня мисс Манфалути и человек, который, по нашему мнению, был Майклом Хантом, подобрали тебя, когда ты возвращался домой со службы. Вы отправились в Хелуан, а затем снова вернулись в город. И где же вы в конце концов оказались? В магазине, принадлежащем радисту Майкла Ханта.

Абу Муса обернулся. Рифат, окончательно пришедший в сознание, раскинулся на полу, а его мать склонилась над ним. Она была старой женщиной, одетой в выцветшую косынку и свободное платье, — на любой каирской улице можно найти таких старух, сморщенных, печальных.

— Поднимите его! — приказал Абу Муса.

Один из мухтасибов рядом с Рифатом схватил беднягу за волосы и, дернув за них, поставил его на ноги. Старая женщина повисла на сыне, выкрикивая что-то нечленораздельное. Шукри заметил, что она ранена в нескольких местах. Ее лицо было покрыто синяками.

— За сегодняшний день, — начал Абу Муса, — наш центр в Эль-Амирийе дважды перехватил радиосвязь между Лондоном и Каиром. Первая передача шла из Каира, вторая — из Воксхолл-Хауса в Лондоне.

Я думаю, что Майкл Хант сегодня побывал здесь, и думаю, что он послал радиограмму начальнику своего отдела. Второе послание, должно быть, содержит ответ. Код, которым были зашифрованы оба сообщения, мы не смогли разгадать. Но ты понимаешь, что нашей национальной безопасности жизненно необходимо расшифровать его.