Ведьма пожала плечами, хотя сделать это в нынешнем состоянии ей было нелегко. Элс прижал к ее ладони лезвие.
– Не знаю, – прошептала она, задохнувшись от боли. – Кому-то очень хотелось тебя убрать. Мне заплатили.
– Но кто – ты не знаешь.
Конечно же. Наверняка заказчик общался с убийцей через многочисленных посредников.
– Мне не важно было. Мне нужны были деньги. Ничего личного.
Элс так и не смог добиться объяснения: почему же кто-то возжелал, чтобы его миссия оборвалась на острове посреди Родного моря.
Его охватило нетерпение. Ведьма не сопротивлялась, но и не сообщала ничего полезного. А в Броте тем временем вершились большие дела. Какие именно – он и понятия не имел. Если защитникам удастся одолеть пиратов, а Старкден останется в живых, Элсу Тейджу ничего хорошего не светит. Ведь ей известно, кто он такой.
Ша-луг начал расспрашивать о налете. В этот раз ее тоже просто наняли?
Серебро подействовало даже слишком хорошо: женщина больше не могла связно отвечать. Элс убрал несколько монет.
В последние годы его отряд принимал участие в важных тайных вылазках, которые задумывали Гордимер и эр-Рашаль. Элс лучше всех справлялся с подобной работой, а ша-луг не задают вопросов и не обсуждают приказов. Даже если их отправляют в безумную экспедицию в Идиам посреди люсидийской пустыни, в полный призраков Андесквелуз на поиски про́клятых мумий древних языческих волшебников. Тейдж просто выполнял свою работу и ни о чем не спрашивал.
– Кажется, я старею, – пробормотал он.
Еще в юности его учили: старики слишком много думают. А ведь сейчас он показался бы самому себе – тому юнцу, главной надежде школы неутомимых отроков, – безнадежно древним стариком.
Запястье теперь не просто ныло, а болело. А от Старкден по-прежнему не было никакого толку.
– Тебя очень хочет заполучить Братство Войны. Очень-очень. А они умеют расспрашивать гораздо лучше меня.
На лице ведьмы отобразилось нечто похожее на удивление и насмешку. А потом презрение.
Запястье пульсировало. Из-за боли трудно было сосредоточиться.
Нужно принимать решение.
Выбора особенного нет.
Элс вытащил меч.
Что-то ударило его сзади, сразу – всего, с ног до головы.
Он среагировал недостаточно быстро.
Тейдж понял, что это. И почему так болело запястье. И что именно успело вылететь у него из памяти. Ведь с пиратами был еще и второй волшебник, Масант аль-Сейхан.
Словно сквозь слой ваты Элс расслышал его слова:
– Сможешь идти? Нужно торопиться. Все пошло совсем не так, как нам обещали. Проклятье! А это еще что такое?
Зазвенела сталь, на Элса снова обрушился жуткий удар. И после он долгое время ничего не слышал и не чувствовал.
Лежавшего посреди улицы Элса обнаружил Редферн Бехтер. На губах, в ноздрях и ушах у Тейджа запеклась кровь. Побагровевшую кожу покрывали волдыри. Ногти потрескались. В волосах тлели угли. Лицо испещряли маленькие красные пятна, напоминавшие чумные язвы.
– Что произошло? – неразборчиво прохрипел Элс. – Святые угодники, ничего не слышу. Говори помедленнее – буду читать по губам.
Если только получится сосредоточиться. Левый глаз припекало.
Запястье словно бы обожгли каленым железом.
– Хорошо. Ты меня понимаешь?
– Да. Рассказывай.
– По-моему, – ухмыльнулся Бехтер, – тебя хорошенько вздули.
– Да у меня даже десны ноют. Что произошло? Выговаривай все четко. О! Я вроде бы начинаю слышать.
– Соседи кое-что рассказали, но получается странно.
– Что?
– Сначала прибежал ты, нес какую-то женщину на плече. Наверное, ту самую ведьму. По пятам гналась банда пиратов.
– Это я помню. Они хотели ее вернуть, а я старался сбить их со следа и прорваться к своим. Но не получалось. Только я сворачивал к Кастелле – они тут же вырастали как из-под земли. Вот я и решил затаиться и переждать.
– Наверное, затаился ты вон там. Где раньше был дом, – махнул рукой Бехтер.
Никакого дома больше и в помине не было. В небо поднимался дым. Собирался дождь. Смеркалось.
– Пресвятые Эйс и Герон!
– Вот-вот.
– Давай помедленнее и погромче. Теперь я могу почти все разобрать.
– Ты вломился в дом. Соседи тебя заметили, но предпринимать ничего не стали, потому что у тебя светлые волосы. Потом появились кальзирцы. Говорят, они точно знали, где искать. Их возглавлял волшебник.
– Наверное, Масант аль-Сейхан. В самом начале, когда появились пираты, кто-то о нем упоминал.
– Вполне возможно. Он сотворил парочку заклятий, весьма впечатляющих.
– Да уж вижу. На меня упал дом.
– Нет. Дом упал уже потом. Слушай, тебе понравится. Сюда прибежали двое белобрысых чужаков. Очевидно, именно их мы и пытались изловить. Ни слова не говоря, они принялись истреблять кальзирцев. Противостоять свирепым дикарям было невозможно. В конце концов они пробились внутрь.
Все это никак не вязалось с тем, что помнил Элс. Хотя его воспоминания были хаотичными и туманными и доверять им не следовало.
– Теперь я уже хорошо тебя слышу. Мне бы водички.
– В доме произошло нечто ужасное. Но к тому моменту соседи плюнули на любопытство и попрятались кто где. Мы все еще раскапываем обломки. То и дело находим мертвых пиратов.
– Но готов поспорить, ведьм и колдунов там нет.
– Точно. И светловолосых чужеземцев тоже. Ты успел что-нибудь из нее вытянуть?
– Она даже не хотела признавать себя ведьмой. Делала вид, что не понимает меня. Я ее постоянно оглушал. Да и некогда было вопросы задавать – по пятам гнались пираты.
– Я так и понял. Проклятье!
– Мне очень жаль.
– Ну, ты-то не виноват. Ты и так прыгнул выше головы, когда забрался на тот корабль.
– Погоди, а как так получилось, что у тебя есть время меня разыскивать? Да еще и люди свободные?
– Дела пошли на лад. Пока ты отвлекал кальзирских чудотворцев, вмешалась коллегия. К тому же откуда ни возьмись появился полк имперской кавалерии и застал налетчиков врасплох.
«И не только налетчиков», – подумал Элс. Что, интересно, замыслил Ганзель? Почему вдруг семь или восемь сотен его солдат появились на патриарших землях именно тогда, когда ситуация в Броте сложилась самая что ни на есть отчаянная?
– Что-то голова моя отказывается думать, – пожаловался Элс. – Слишком уж сильно болит.
– Постараюсь поскорее отправить тебя домой. Но пока нельзя. В городе все еще идут бои. Мало кому из пиратов удалось прорваться к лодкам. Да и лодок-то у них почти не осталось.
– Так ты у нас теперь герой, – поприветствовал Палудан Элса на следующий день.
– Только не слишком удачливый.
У Тейджа до сих пор болело все, что можно, ныли уши и поврежденный глаз, а красные пятна зудели и к тому же распространились по всему телу. Ша-луг проспал десять часов кряду, но чувствовал себя усталым стариком.
– Это не важно, – заявил Джервес Салюда. – Зато ты не посрамил имя Бруглиони.
Палудан нахмурился – его все происшедшее не порадовало, пусть даже Элс и не посрамил имя Бруглиони. Теперь весь город узнает, что одно из богатейших семейств Брота отправило сражаться лишь жалкую горстку воинов. И ни один из них, не говоря уж о самом Палудане и Джервесе, так и не вступил в бой. Зато у всех на устах будет имя Пайпера Хекта.
– Сделал, что смог, – отозвался Элс. – Но получилось не очень хорошо: ведьму упустил, тех светловолосых типов вообще проморгал, да и второго волшебника тоже. Появись Масант аль-Сейхан сейчас в этой комнате, я бы его не узнал.
– Все эти промахи, – усмехнулся Салюда, – меркнут перед тем, что ты, один из немногих, действительно бился с кальзирцами. Именно тебе удалось отвлечь колдунов и тем самым дать коллегии время навалиться на пиратов.
– Что сейчас там творится?
Элс решил, что гораздо проще перевести разговор на пиратов, чем выяснять, почему Палудан впал из-за победы в мрачное расположение духа.
– Пиратам приходится несладко. Их отряды отрезаны, и кальзирцы теперь хотят лишь одного – выбраться из Брота. Но не могут – лодок не осталось.
– Их волшебники совсем отчаялись, – проворчал Палудан. – Пытаются спасти как можно больше своих бойцов, но им не очень-то это удается.
– Значит, точно известно, что они уцелели? – спросил Элс.
Спасают бойцов? Так обычно мыслят военные стратеги, но не пираты.
Палудан что-то проворчал: по всей видимости, он сам теперь желал сменить тему.
Имущество Бруглиони во время налета не пострадало. Джервес и Палудан хотели поскорее умыть руки и предоставить кому-нибудь другому доделывать грязную работу, а потому не очень хорошо знали, что именно сейчас творится в древнем городе. Сражались на улицах в основном те, кто не был кровно заинтересован в безопасности Брота, – имперцы и бывшие бездомные бродяги, которым посулили хорошие деньги. Никто из них рисковать не собирался – зачем жертвовать жизнью ради города, в котором тебя презирают?
