– Нам пора закругляться.
– Знаю. – Она подняла руку, потерла губы, потом поймала себя на этом и положила ладонь на колено. – Но у меня осталось столько вопросов. Мне еще так много необходимо узнать. Нам бы потребовалось на это несколько часов.
– Которых у нас, увы, нет. Ты уверена, что она была в «Сэмсе»?
– А?
– Уверена, что она была в супермаркете «Сэмс»?
– О да, на сто процентов.
– Я знаю эту сеть. Мне приходилось делать в ней покупки несколько раз, но не здесь.
Она усмехнулась:
– Конечно, не здесь, дядя Дэн. У нас таких нет. Они все расположены на западе. Это я тоже проверила по Интернету. – Усмешка померкла. – Но их сотни от Небраски до Калифорнии.
– Мне нужно все основательно обдумать, и тебе тоже. Связывайся со мной по электронной почте, если появится что-то важное, но лучше всего, если мы будем, – он похлопал себя по лбу, – держать особую связь. Бип-бип, понимаешь?
– Да, – сказала она и снова улыбнулась. – Пожалуй, единственный источник оптимизма для меня во всей этой истории – появление друга, который умеет бип-бип. И знает, каково это.
– Ты сможешь и дальше использовать доску?
– Разумеется. Это очень просто.
– Но только ты должна все время помнить: женщина в шляпе, вероятно, не знает, где именно ты находишься, однако теперь ей известно о твоем существовании.
Она стала очень серьезной и затихла. Он попытался прочитать ее мысли, но Абра поставила блокаду.
– Ты можешь настроить в своем сознании нечто вроде сигнализации? Чтобы, как только эта женщина появится где-то рядом, мысленно либо лично, ты сразу узнала об этом?
– Вы думаете, что она придет за мной, да?
– Она может попытаться. По двум причинам. Во-первых, ты тоже теперь знаешь о ее существовании.
– И о ее сообщниках, – прошептала Абра. – У нее много сообщников.
(с фонариками)
– А что за вторая причина?
И ответила сама:
– Я для них – отличная пища. Как мальчик-бейсболист. Я ведь права?
Не было никакого смысла оспаривать это утверждение – для Абры его мозг был открытой книгой.
– А ты можешь установить сигнализатор вторжения? Это…
– Я представляю, о чем речь. Не знаю. Попробую.
Ее следующую фразу он угадал, даже не прибегая к чтению мыслей. В конце концов, она была всего лишь ребенком. И когда она взяла его за руку, он не отпрянул.
– Обещайте, что не позволите ей схватить меня, Дэн. Дайте мне слово.
И он пообещал, потому что она была такой маленькой и нуждалась в утешении. Но, разумеется, существовал лишь один способ выполнить обещание: устранить возникшую угрозу.
Он снова подумал: Да, Абра, ну и в историю же ты меня втянула.
И она повторила, только не вслух:
(простите)
– Это не твоя вина, детка. Ты
(виновата в этом не больше),
чем я сам. Займись своими книгами. Мне надо возвращаться во Фрейзер. У меня сегодня ночное дежурство.
– Хорошо. Но ведь мы друзья, правда?
– Лучшие друзья.
– Я этому очень рада.
– И уверен, тебе понравится «Мастеровой». Это как раз для тебя. Ведь ты и сама проявила себя хорошим мастером, справляясь со своим даром, не так ли?
Очаровательные ямочки обозначились в уголках ее рта.
– Как скажете.
– Уж поверь мне.
Он смотрел, как она поднялась по ступенькам библиотеки, затем вдруг остановилась и вернулась назад.
– Я не знаю имени женщины в шляпе, зато слышала, как зовут одного из ее приятелей: Барри Скиталец или как-то в этом роде. Держу пари, где бы она ни находилась, этот Барри будет рядом с ней. Вот его я смогла бы найти, если бы у меня была перчатка мальчика-бейсболиста. – Она очень серьезно глядела на Дэна своими красивыми голубыми глазами. – Я бы его вычислила, потому что Барри Скиталец ненадолго надевал перчатку.
10На полпути к Фрейзеру, все еще размышляя о женщине в шляпе, Дэн внезапно припомнил нечто, от чего его буквально пробило током. Он даже выехал через разделительную полосу навстречу грузовику, мчавшемуся на запад по шоссе 16, и водитель возмущенно загудел.
Это случилось двенадцать лет назад, когда он еще не совсем освоился во Фрейзере, а его трезвость постоянно балансировала на грани срыва. Он возвращался к миссис Робертсон, у которой снимал комнату. Надвигался буран, и Билли Фриман выдал ему пару рабочих башмаков. На вид они не очень, но хотя бы подошли. И, свернув с Морхед на Элиот-стрит, он заметил…
Прямо перед ним появился указатель к зоне отдыха. Дэн направил машину туда, вышел и двинулся на шум реки. Это была, конечно же, Сако; она протекала через дюжину городков Нью-Гэмпшира, от Норс-Конвея до Кроуфорд-Нотча, соединяя их как бусины на нитке.
Я заметил шляпу, которую ветер гнал вдоль водостока. Потертый цилиндр, какие любят фокусники. Или актеры из старых музыкальных комедий. Но только на самом деле шляпы там не было, потому что стоило мне закрыть глаза и досчитать до пяти, как ее не стало.
– Хорошо, допустим, это было сияние, – сказал он, обращаясь к реке. – Но ведь Абра совсем не обязательно видела ту же самую шляпу, тот же цилиндр.
Вот только он сам себе не поверил, потому что той ночью ему приснилась Дини. Она была мертва, и плоть сползала с ее черепа, как тесто со скалки. Мертва и закутана в одеяло, которое Дэн украл из тележки какого-то нищего бродяги. Опасайся женщины в цилиндре, Медвежонок. Так она сказала. И что-то еще… Что же?
Она Королева-сучка из Адского замка.
– Ты не можешь этого помнить, – сказал он бегущей мимо воде. – Никто не помнит снов, приснившихся двенадцать лет назад.
Но он помнил. А потом в памяти всплыли другие слова мертвой женщины из Уилмингтона: Встанешь у нее на пути, и она сожрет тебя живьем.
11В свою комнату в башне он вернулся после шести часов, держа в руках поднос из кафетерия. Первым же делом бросил взгляд на доску и улыбнулся, прочитав:
Спасибо, что поверили мне.
Как будто у меня был выбор, милая.
Он стер записку от Абры и уселся за стол ужинать. Когда он выехал из зоны отдыха на шоссе, мыслями его завладел Дик Холлоран. Ему это показалось вполне естественным: когда кто-то обращался к тебе с просьбой научить чему-то, ты невольно вспоминал собственного учителя, чтобы понять, как это лучше сделать. Дэн оборвал все связи с Диком в пьяные годы (главным образом из-за стыда), но теперь подумал, что должна существовать возможность узнать о судьбе старого друга. Быть может, даже снова связаться с ним, если, конечно, Дик еще жив. А почему, собственно, и нет? Сейчас многие доживали до девяноста с лишним, если умели заботиться о себе. Та же прабабушка Абры – отличный пример.
