Тень приблизилась к плоскому, похожему на стол камню. Неожиданно костер полыхнул, теперь можно было различить некую фигуру, закутанную в бесформенное одеяние наподобие монашеской рясы. Фигура вскинула руки вверх. Все замерли.
— Братья и сестры, — раздался откуда-то из складок одежды глухой замогильный голос — непонятно, мужской или женский, — мы собрались здесь сегодня во имя великого и могучего, того, кто правит всем сущим и всем непознанным. Воздадим же должное его величию!
Говоривший уронил руки, и все словно по команде опустились на колени. Женя последовала общему примеру.
— Мы собрались здесь и для того, — продолжил голос, — чтобы избавиться от химеры лживой морали. Только он, наш господин и повелитель, определяет, что есть хорошо и что есть плохо. Веками преследовали нас, хранителей истинного знания, не дают покоя и теперь, но мы выжили и пронесли сквозь тысячелетия пламя нашей веры.
Однако служение нашему господину — нелегкая ноша, не каждому она по плечу. И не каждого мы допускаем припасть к источнику откровения. Все вы, собравшиеся здесь, суть избранные. Мы возвысились над толпой ничтожных людишек, мы — повелители судеб. Одобрительный гул прошел по рядам.
— Наш повелитель не ждет покорности, наш повелитель не требует смирения, — продолжал вещать неизвестный, — он не нуждается в этом! Единственное, что ему нужно… — Говоривший сделал паузу, словно ждал продолжения от тех, к кому он обращался.
Над котловиной повисла тягостная тишина.
— Ну! Что нужно хозяину?! — завопил неизвестный.
— Жертва? — неуверенно произнес кто-то в передних рядах.
— Жертва?.. Жертва?.. — послышались вопрошающие голоса слева и справа.
— Правильно! Во славу хозяина должна быть принесена жертва. Вы хорошо все понимаете. — Жене послышалась явная насмешка. — Ему нужна непорочная девственница. О! Наш хозяин обожает девственниц! И таковая у нас имеется!
Внезапно пламя костра вспыхнуло, словно кто-то бросил в него горсть пороха.
Фигура в балахоне театрально повела рукой. Из мрака выступили две другие фигуры, подталкивая перед собой третью, закутанную с ног до головы в темную ткань. Она двигалась словно автомат.
Личность в балахоне рывком совлекла ткань, и Женя чуть не вскрикнула: всего в десятке шагов от себя она увидела Глашу. Голова несчастной была опущена, лицо, насколько могла разобрать Женя, абсолютно ничего не выражало.
«Она и предназначена в жертву! — похолодела Женя. — Что же они собираются с ней делать? Неужели?!.» Так вот о чем говорил старик! Как помочь? Вот она стоит голая в толпе таких же голых придурков, а под рукой нет никакого оружия, хотя бы палки.
Тем временем сопровождавшие Глашу фигуры подхватили ее и осторожно уложили на каменное ложе.
«Как же поступить?» — лихорадочно соображала Женя. Вдруг она вспомнила о капсуле, которую перед тем сунула за щеку. Старик говорил, что нужно раскусить ее в самый ответственный момент. Похоже, такой момент наступил. Она нащупала языком капсулу. Пора. Нужно решаться. А если это яд? Но для чего старику давать ей отраву? И все-таки? А, была не была!
Упругая горошина никак не хотела поддаваться, перекатывалась во рту, словно капля ртути. Наконец Женя раскусила ее. Мгновенно рот наполнился нестерпимой горечью. Челюстные мышцы закаменели настолько, что невозможно было даже сплюнуть обильную слюну. Женя несколько раз судорожно глотнула и тут вдруг почувствовала: содержимое капсулы начало действовать. Голова словно наполнилась легким пушистым дымом, зрение необычайно обострилось. Она вдруг стала различать каждую трещинку на плоском камне, каждую морщинку на лицах и телах окружающих. Но тут началось и вовсе странное. Жене вдруг начало казаться, что лица большинства присутствующих знакомы ей. Даже те, что скрыты масками. Высокий парень, стоявший поодаль, — вылитый Маковников, девица с роскошными формами — проститутка по кличке Ангел. Вон та немолодая женщина… Да это же судебно-медицинский эксперт Малевич! А дама с точеной фигуркой и маской на лице… преподаватель вуза Филиппова! Но сама она пришла сюда, чтобы освободить Глашу. Все внимание на нее. Глафира Кавалерова между тем недвижно лежала на каменном постаменте. Казалось, она спит или пребывает в бесчувственном состоянии. Что же будет дальше? Женя устремила взгляд на лицо своей подруги. Оно выглядело все так же безучастно, но внезапно Женя ощутила — Глафира почувствовала ее присутствие. Как это получилось, она не могла объяснить. Но Глаша поняла — Женя здесь. И Женя мучительно пыталась расширить зону соприкосновения, найти возможность общения. Телепатического или какого-то еще, но общения любой ценой.
— Я тебя чувствую, — неожиданно услышала она слабый голос. Откуда шел голос, она не понимала, однако явственно воспринимала его в своем сознании.
— Что происходит? — в свою очередь, задала она вопрос.
— Не знаю. Думаю, наступает конец.
— Какой конец?! О чем ты говоришь?
— Вполне закономерный исход всей моей жизни. Ну и ладно. Пора наконец ставить точку.
— Глаша! — Жене показалось, что она вслух прокричала имя подруги, но окружающие никак на это не прореагировали. — Глаша! — повторила она. Но лежащая на камне, видимо, не желала продолжать диалог. Женя собрала все силы. Произошел как будто мысленный рывок, она внедрилась в сознание Кавалеровой, стала воспринимать происходящее ее органами чувств. Похоже, Глаша находилась под действием какого-то наркотика, а возможно, под гипнозом. Женя ощутила только полнейшее безразличие к происходящему. Кавалерова не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Не могла или не хотела? Что же за этим последует? Как вывести ее из ступора?
И тут с ее собственным сознанием случилась удивительная трансформация. Она как бы находилась внутри разума Глаши и в то же время четко воспринимала происходящее вокруг себя. А происходило следующее.
— Жертва перед вами! — воскликнула личность в балахоне. Присутствующие молчали, возможно, они просто не знали, как вести себя дальше.
— Я же сказал: жертва перед вами! — завопил неизвестный. — Приветствуйте!
Неуверенный шепоток пронесся по рядам.
— Не слышу! — заревел человек в рясе.
Послышались отдельные выкрики, звучавшие вовсе нечленораздельно. Но большинство присутствующих явно растерялись.
— Как, вы не понимаете, для чего пришли сюда? — издевательски спросила личность в рясе. — Вы, наверное, решили, что все происходящее — нечто вроде аттракциона, предназначенного для щекотания нервов? Может, вы думаете, что попали на нудистскую тусовку? Ошибаетесь, господа и дамы. Шутки кончились, это не игра, это реальность, единственная реальность, уместная в таком месте. Сейчас нашему повелителю будут отданы подобающие почести. Кровь этой девки прольется на алтарь сатаны, как проливалась она тысячи лет. И еще тысячи веков она будет литься во славу тьмы. Понимаю, многие из вас восприняли наше учение как дань моде, как веселую забаву, принужденную скрасить скуку сереньких будней, расцветить ваше ничтожненькое существование. Ошибаетесь, друзья мои. Сатана вовсе не добродушный факир, вытворяющий дешевые фокусы. Большинство присутствующих, так сказать, неофиты, в первый раз принимающие участие в подобном мероприятии. — Личность в рясе мерзко захихикала. — Но пути назад нет и шуток мы здесь не приемлем. Кровь и только кровь! Самый лучший очиститель в подлунном мире. Действует наверняка, уж поверьте мне.
