Когда я приехал, мадам Мина была поглощена работой. Из-за закрытой двери доносился размеренный стук пишущей машинки, который сразу же прекратился, как только горничная доложила о моем приходе. Дверь гостиной, превращенной в кабинет, открылась. Первое, что я увидел, был письменный стол со стопкой газет. Рядом с ними лежала тетрадь в черной кожаной обложке. Чуть дальше располагалась проволочная корзинка с напечатанными листами. Центр стола занимала громоздкая пишущая машинка.
Мы поздоровались. Наши глаза встретились. Мадам Мина не позволила себе уставиться на меня, ее взгляд был почти мгновенным, но проницательным. Полагаю, мы произвели друг на друга благоприятное впечатление, ибо ее лицо тут же осветилось теплой дружеской улыбкой.
Изящная ладонь, протянутая мне мадам Миной, была чуть ли не втрое меньше моей загорелой и мозолистой. Я осторожно сжал ее пальцы и еще раз убедился, что проклятие вампира ее не коснулось. Я тоже улыбнулся. Это была моя первая искренняя улыбка после многих тягостных дней.
– Мадам Мина, я писал вам, что мне не совсем ясны причины болезни, от которой скончалась наша бедная Люси. И хотя ее уже не вернуть, этот вопрос не дает мне покоя.
Мне понравился прямой и внимательный взгляд мадам Мины (мы, голландцы, очень ценим такую прямоту). Не в пример многим англичанкам она не стала хлопать ресницами или отводить глаза. Когда она заговорила, я почувствовал: ее слова идут от сердца. (А вот говорила мадам Мина голосом взрослой, зрелой женщины, разительно отличающимся от ее внешности юной барышни!)
– Сэр, то, что вы были другом и помощником Люси Вестенра, является для меня лучшей рекомендацией. Насколько в моих силах, постараюсь вам помочь.
Мадам Мина спросила, о чем бы я хотел знать, и я ответил, что меня интересует период времени, когда они с Люси находились в Уитби.
– Ну, это совсем несложно. – Мадам Мина жестом пригласила меня сесть. – Здесь у меня все записано. Желаете взглянуть?
Она еще спрашивала! Я буквально вцепился в черную тетрадку, которую она, взяв со стола, подала мне. (Только потом я вспомнил озорно блеснувшие глаза. Надо признаться, у мадам Мины весьма своеобразное чувство юмора.)
Я раскрыл тетрадь, собираясь немедленно начать читать. Но, увы! Страницы были заполнены аккуратными строчками, целиком состоящими из черточек, крючочков и завитушек. Мне не оставалось ничего иного, как вернуть дневник хозяйке.
– Мистеру Джонатану Харкеру определенно повезло со столь одаренной женой. Возможно, он даже сам владеет стенографией. А для меня ваши записи сродни китайской грамоте. Не будете ли вы столь любезны прочитать их мне?
Мадам Мина покраснела, как настоящая школьница.
– Простите, пожалуйста.
Она отнесла дневник на стол, потянулась к корзинке и извлекла оттуда внушительную стопку листов.
– Вот. Я предвидела такой поворот событий и перепечатала все, касающееся нашего с Люси пребывания в Уитби.
Я представлял, каких трудов ей это стоило. Искренне поблагодарив мадам Мину, я спросил, где могу расположиться. Она предложила свой кабинет и оставила меня одного, отправившись распорядиться насчет ленча.
Мои глаза пробегали страницу за страницей... Мадам Мина писала, что несколько раз видела, как Люси ходит во сне, и будила ее. Такое поведение ее покойной подруги не было простым проявлением лунатизма. Сама того не подозревая, эта мужественная женщина спасала Люси от когтей вампира. Мадам Мина настолько доверяла мне, что печатала все подряд, не исключая записей сугубо личного характера. Так я узнал, что летом она была сильно обеспокоена судьбой своего жениха, который по делам уехал за границу и не написал ей ни одного письма. Эти места я пропускал, ибо они не имели никакого отношения к предмету моих изысканий. Просмотрев еще пару страниц, я наткнулся за запись от 26 июля. Мадам Мина радовалась долгожданному письму от Джонатана, которое ей переслал его работодатель, снабдив припиской: "Это все, что я получил от него из замка Дракулы. Насколько я понимаю, Джонатан отправляется домой".
Мне показалась, что эти строчки сейчас спрыгнут с бумажного листа. Я громко выругался и ударил кулаком по обивке дивана, благо рядом не было мадам Мины. Джонатан в замке Дракулы! Что занесло его туда? Рано же я обрадовался. Зло охотилось за мадам Миной. Вампир показал ей свои зубы дважды, едва не расправившись с ее будущим мужем, а затем умертвив лучшую подругу.
Дальнейшие записи касались "мозговой лихорадки" мистера Харкера. Его обнаружили на одном из будапештских вокзалов. Всклокоченный, небритый, в грязной измятой одежде, он метался по кассовому залу и от всех требовал "билета домой". Кончилось тем, что его отправили в лечебницу, принадлежавшую какому-то женскому монастырю. Добрые монахини известили мадам Мину, которая немедленно отправилась в Будапешт и привезла Джонатана в Англию (в будапештской лечебнице они и поженились).
Дочитав до конца, я отложил листы и начал размышлять. Джон был тысячу раз прав, предлагая объединить усилия для войны с вампирами. Конечно, Артур и Квинси должны знать, с какими врагами им придется сражаться, дабы отомстить за смерть любимого человека. Но разве у мадам Мины нет такого же права? Ее муж пережил ужасные душевные потрясения и чуть не погиб. Я вспомнил, как Джон с горечью и упреком бросил мне: "Вы держали Люси в неведении! И что хорошего из этого вышло?" Нельзя скрывать знания. Они дают силу. Только вот какую? Силу капитулировать? Или силу бежать куда глаза глядят?
Может, не стоило писать мадам Мине и приезжать сюда? Поздно. Совесть не позволяла мне загородиться вежливыми фразами и уехать, предоставив этой замечательной женщине самой делать ужасающие открытия. Еще неизвестно, не находится ли ее муж на крючке у Влада и не задумал ли Дракула сделать мадам Мину своей очередной жертвой.
Когда хозяйка вернулась в кабинет, я искренне поблагодарил ее за обилие полезных сведений (если бы она знала, какие это сведения!). Стараясь говорить как можно непринужденнее и сославшись на профессиональное любопытство, я спросил, поправился ли ее муж после мозговой лихорадки.
Лицо мадам Мины сразу же помрачнело, а между тонкими темными бровями легла складка. Она ответила не сразу и, как мне показалось, не слишком охотно:
– Он... почти поправился. Но Джонатан удручен смертью своего работодателя. По сути, мистер Хокинс был для него вторым отцом. Он выпестовал Джонатана и помог встать на ноги. Много лет муж и мистер Хокинс были очень близки.
Я кивнул и несколькими сочувственными фразами подтолкнул мадам Мину поподробнее рассказать мне о состоянии ее мужа.
На детском лобике добавилось морщин, а пухлые губы вытянулись в тонкую линию.
