Дуглас Престон - Штурвал тьмы

— Господи, кто-то запустил третий уровень тревоги по Кодексу ОСПС!

Ле Сёр схватился за ручку двери, ведущей на мостик, попытался открыть.

— Она автоматически запирается в случае опасности, — бросил Кемпер. — Изолирует капитанский мостик.

Новый старпом почувствовал, как у него кровь стынет в жилах — капитан Мейсон осталась на мостике одна. Он бросился к устройству селекторной связи.

— Капитан Мейсон, говорит Ле Сёр!

Ответа не последовало.

— Капитан Мейсон! Сработал аварийный сигнал третьей степени. Откройте дверь!

Но он опять не услышал ответа.

В половине второго дня Роджер Майлз обнаружил, что находится во главе возбужденной группы пассажиров с десятой палубы, которые направлялись на ленч в ресторан «Оскар» в последнюю смену. До этого больше часа ему пришлось отвечать — вернее, избегать ответов — на разные вопросы. О том, что будет по прибытии в Ньюфаундленд, как они станут добираться до дома, будут ли произведены к компенсации. Ему самому никто ничего толком не говорил, он ничего не знал и был не в состоянии ничего ответить. И тем не менее в его обязанности входило поддерживать «общественную безопасность», какого бы дьявола этот термин ни означал.

Ничего подобного прежде не случалось. Для Майлза величайшей радостью на борту судна была именно предсказуемость жизни. Но в этом рейсе вообще не было ничего предсказуемого. И сейчас Роджер чувствовал, что приближается к критической точке.

Директор круиза шел по коридору с кривой, вымученной улыбкой на лице, а идущие вслед за ним пассажиры сварливыми, раздраженными голосами толковали все о тех же мучительных, неприятных вещах, о которых говорили весь день: о компенсациях, судебных исках, способах возвращения домой. Шагая, Роджер чувствовал под ногами медленную, основательную качку и старался не смотреть на тянущиеся вдоль коридора широкие окна. Он смертельно устал от дождя, от завывания ветра, от глухих ударов волн, бьющих в корпус судна. Сказать по правде, море всегда его страшило. Ему никогда не доставляло удовольствия смотреть вниз с борта корабля, даже в хорошую погоду, потому что море всегда выглядело таким глубоким и холодным. И таким страшно бесконечным. С тех пор как на судне стали пропадать люди, круизному директору периодически снился кошмар — как ночью он падает в темные воды Атлантики, барахтается в воде и видит, как огни судна удаляются и исчезают в тумане. И всякий раз после этого Роджер просыпался в смятой постели, взвизгивая от страха.

Майлз не представлял себе смерти ужаснее. Один из мужчин сзади ускорил шаг.

— Мистер Майлз?

Роджер обернулся, не замедляя шага, все с той же вымученной улыбкой. Когда же они наконец доберутся до «Оскара»?

— Да, мистер?..

— Вендорф. Боб Вендорф. Послушайте, у меня важная встреча в Нью-Йорке, пятнадцатого. Я хочу знать, как мы доберемся от Ньюфаундленда до Нью-Йорка.

— Мистер Вендорф, уверяю вас, компания примет все надлежащие меры.

— Черт побери, это не ответ! И вот еще что: если вы думаете, что мы поплывем морем, то глубоко ошибаетесь. Я в жизни не ступлю больше на борт судна. Я хочу лететь, первым классом!

Глухой ропот одобрения пробежал по группе пассажиров. Майлз остановился и обернулся.

— Кстати, компания уже подбирает рейсы. — Ни о чем подобном он не слышал, но в этот момент был готов сказать все, что угодно, лишь бы эти олухи от него отвязались.

— Для всех трех тысяч пассажиров? — Вперед протолкнулась женщина с кольцом на каждом морщинистом пальце.

— В Сент-Джонсе имеется международный аэропорт. — Есть ли таковой на самом деле, Майлз не имел ни малейшего понятия.

Женщина не унималась. Она взмахивала руками, унизанными драгоценностями, голос ее скрипел, как циркулярная пила:

— Честно говоря, я нахожу отсутствие информации невыносимым. Мы заплатили уйму денег за этот вояж и заслужили право знать, что происходит.

«Вы заслужили хорошего пинка в свой старый геморроидальный зад, леди», — мысленно ответил Майлз, изо всех сил улыбаясь.

— Корпорация все…

— А как насчет возмещения ущерба? — перебил другой голос. — Надеюсь, вы не думаете, что мы собираемся платить за такое обслуживание?!

— Корпорация обо всем позаботится. Прошу вас, немного терпения, господа.

Роджер поспешно отвернулся, чтобы избежать дальнейших вопросов, и увидел это.

Нечто у поворота напоминало скопление густого дыма. Оно двигалось в их сторону, распространяя вокруг тошнотворное зловоние. Майлз резко остановился, вытаращив глаза на темный, зловещий туман, у которого просматривалась текстура вроде сплетенных волокон, смутная, неопределенная, темнее к середине, посветлее с краев, с легкими грязно-переливчатыми вспышками. Объект приближался, и при движении по его поверхности ходили туда-сюда, набухая и расслабляясь, формы, напоминающие мышцы.

Майлз онемел и прирос к месту. «Неужто это правда? — подумал он. — Но этого не может быть. Не может быть…»

Дымное облако, перетекая, двигалось, как будто с какой-то жуткой целью. Группа людей за спиной у Майлза тоже резко остановилась; какая-то женщина тихо ахнула.

— Какого черта? — остолбенело сказал кто-то.

Люди попятились, сбиваясь в плотную кучку; раздалось несколько испуганных возгласов. Майлз не мог отвести глаз от страшного зрелища, не мог пошевельнуться.

— Это какое-то естественное природное явление, — громко произнес Вендорф, скорее убеждая себя самого. — Как, например, шаровая молния.

Облако двигалось по коридору неравномерно, какими-то рывками.

— О Господи!

Майлз услышал за спиной звуки беспорядочного отступления, быстро переросшего в паническое бегство, и через несколько секунд вопли и восклицания стихли вдали. Но Роджер по-прежнему не мог ни крикнуть, ни тронуться с места. Просто стоял, объятый ужасом.

Дымное облако приближалось, и внутри стало вырисовываться нечто — приземистое, уродливое, зверское, с бешено мечущимися глазами… «Нет, нет, нет, не-е-е-ет…»

Из груди Майлза вырвался низкий вопль. Страшное существо приближалось, и круизный директор чувствовал дыхание сырости и тлена, вонь, как от гнилых грибов… Оно подобралось совсем близко и стало проплывать мимо, не глядя на него, не видя, распространяя дух сырого, осклизлого погреба. Причитание, рвущееся из горла Майлза, переросло в булькающий, пузырящийся поток слизи.

…Следующее, что увидел Роджер, — он лежит на полу и смотрит на склонившегося над ним охранника, который держит в руках кувшин с водой.

Майлз открыл рот, чтобы заговорить, но выходило одно только сипение.