Таким образом, перед попыткой продемонстрировать экстрасенсорную коммуникацию был сделан перерыв на тридцать минут. Данный опыт был проведен в традиционной форме с использованием карт Райна.[37] Каждая из пяти карт помечена простым ясным символом: крест, круг, звезда, квадрат и волнистые линии. Объект была помещена в большую кабинку, не имеющую окон, звукоизолированную, хорошо освещенную, оборудованную единственным стулом и микрофоном. Кабинка исполняла роль «клетки Фарадея»,[38] с натянутой внутри стен сеткой из проводов, блокирующей любой электрический сигнал. Предварительные испытания доказали невозможность получения занимающим кабинку лицом каких-либо стимулов извне.
Знаменитые карты Райна были затем перемешаны, и представлены по одной доктору Гунтарсону, который находился среди наблюдателей снаружи кабинки. Он в порядке очереди «телепатически передавал» изображения объекту. Практически сразу после того, как он получал очередную карту, она называла символ в микрофон. Колода был вновь перемешана, и предъявлена пять раз подряд,[39] причем объект достигла стопроцентной точности в ответах. Доктор Гунтарсон заявил, что объект никогда прежде не видела колоды Райна, и не могла знать содержания символов. Более того, он указал, что она не могла определить момент, в который предъявлялась карта, иначе, чем телепатически.
Директор предположил, что доктор Гунтарсон, возможно, применяет скрытое электронное устройство связи, использующее какую-то новую технологию, сигнал которого может проникать сквозь «клетку», изобретенную нашим почтенным предшественником Фарадеем. Поэтому директор предложил самостоятельно исполнить роль телепатического «отправителя». На этот раз результат был заметно ниже: объект угадывала момент предъявления новой карты лишь шесть раз из десяти. Однако идентификация символов была совершенно точна.
В экспериментах с картами Райна коэффициент случайных точных попаданий составляет 20 процентов. Набранные 33 процента обычно принимаются как свидетельство телепатии. В частых провалах подобных экспериментов объектами, предположительно обладающими телепатическими способностями, обычно обвиняют неблагоприятные условия лабораторий.
3) Единственное заслуживающее упоминания подозрение в обмане или мошенничестве возникло, как ни странно, не во время экспериментов, а за обедом. Поскольку доктор Гунтарсон предупредил нас, что объект будет чувствовать себя неуютно в величественной трапезной колледжа, мы обедали в менее пустынной атмосфере лабораторной столовой. Девочка ела с удивительным для ее габаритов аппетитом и, пока остальные заканчивали свой десерт, попросила разрешения посетить уборную. Профессор Самсон, единственная среди нас представительница прекрасного пола, предложила проводить ее. Но девочка очень настаивала на том, чтобы отправиться туда самостоятельно. Наш магистр магии Дэвид Бентвич предположил, скорее как вероятность, нежели бросая вызов, что умелые мошенники могут воспользоваться временем, проведенным наедине «за омовениями», для того, чтобы приспособить скрытое оборудование — если, конечно, допустить, что какое-либо оборудование могло избежать нашего обыска. Объект впала в сильное волнение, настаивая, чтобы ей разрешили уединиться. Разумеется, мы согласились — и трудно даже предположить, какие секретные аппараты могли вызвать явления, описанные ниже. Тем не менее, ее настойчивое требование возможности уединения остается загадкой. Во время обеда директор говорил с большой энергией и не меньшей мудростью о том, как жизненно важно, чтобы церковь приняла в свое лоно то, что он обозначил как «глобальную культуру "секретных материалов"». Его тревожное утверждение, что ныне больше британцев верит в существование инопланетных форм жизни и НЛО, нежели в чудо Воскресения, встретило воодушевленный отпор со стороны доктора Масси и проф. Бронштейна; его пылкая молитва о том, чтобы наука и религия как можно скорее достигли взаимопонимания, к вящей славе той и другой, возбудило у всех присутствующих горячее одобрение.
За) Эксперимент по дистанционному видению был введен в программу по просьбе полковника Р. и привел к разочарованию. Объекту предъявили координаты географических точек с просьбой дать ответ, что ее внутренний взор видит в указанных местах. Несмотря на некоторые подсказки доктора Гунтарсона, она не смогла представить никакой информации; будучи не в состоянии визуализировать физическое предметное наполнение набора координат, она явно не желала строить предположения или придумывать ответ.
Полковник Р., явно имевший предварительный опыт экспериментов по дистанционному видению в период сотрудничества с ЦРУ, высказал мнение, что благоприятные результаты часто бывают получены путем «внетелесных» переживаний: объект воображает мгновенный полет к назначенному месту, чтобы увидеть его «из первых рук». Элла отрицала какое-либо знакомство с «внетелесными» путешествиями, и ее последующие покорные попытки осуществить оное привели к предсказуемой неудаче. Доктор Гунтарсон отказался способствовать ее усилиям с помощью гипноза, настаивая на том, что единственным вероятным результатом этого было бы повторение левитации, а это предположительно истощило бы ее пси-резервы до такой степени, что сделало бы дальнейшие эксперименты невозможными.
3) Все присутствующие с горячим нетерпением ожидали возможность увидеть повтор подвига левитации, на сей раз при предписанных нами условиях. Девочка выказывала некоторые признаки утомления, в том числе почти светящуюся бледность и дрожь в пальцах. По крайней мере дважды чуть слышным голосом попросила доктора Гунтарсона, чтобы он «забрал ее домой». Его уверения, что тесты вскоре закончатся, успокоили ее.
4) Объект была вновь помещена в кабинку, микрофон в которой на этот раз был заменен тремя микровидеокамерами. В кабинке было достаточно места, чтобы объект могла лечь на пол, вытянувшись по диагонали из угла в угол. На пол было постелено одеяло. Когда она выразила нежелание ложиться, ей был предложен стул. Она продолжала жаловаться, говоря, что не хочет продолжать тесты, и повторно выразила желание вернуться домой. Доктор Гунтарсон успокоил ее, настойчиво повторяя, что желаемый исход исследования и, как следствие, всех ее стремлений, зависит от достоверно зафиксированного момента левитации. Во время уговоров он держал ее за руки, что оказало на объект заметное благоприятное воздействие. Затем он перешел к погружению объекта в состояние действительно глубокого транса, используя сравнительно небольшой набор гипнотических приемов. Ни разу во время гипнотического воздействия он не приказывал ей начать левитацию.
