Вспышка света. Неужели от света может быть так больно? А в ушах непрерывный гул, звон, и металлические крылья – клац-бряк, бряк-клац. Почему так плохо видно? Голова, до чего болит голова!
Граната… Голова…. Моя голова была гранатой и поэтому взорвалась… вокруг фрицы… живые… Нена…
Игорь очнулся, тяжело дыша. Дико болела голова, перед глазами носились черные кляксы. Этот сон преследует его не первый месяц. Хотя нет. Раньше снился только танк, без всяких взрывов… Но даже этого хватало, чтобы проснуться среди ночи от собственных хрипов в своей же постели. Стоп! Сейчас не ночь, и он не в постели! Он, черт, он же в ДОТе! Валяется в луже. Ай! Что за… Игорь попробовал вскочить, споткнулся о бревно, притащенное уже явно после войны, упал снова, мерзко хлюпнула вода, что-то больно впилось в ладонь. Сам не зная зачем, мужчина решил посмотреть, что именно. Стоя на четвереньках, принялся шарить руками по затопленному водой полу ДОТа. Наконец нащупал обломок старой металлической расчески, покрутил в руках и, все еще спотыкаясь, побрел к выходу.
Чертова экскурсия уже ушла, наверно. Сколько я здесь провалялся? Интересно, хоть связь мобильная работает? Должна работать… Рядом дачи нуворишские, как-никак… А может, не ушли еще?
– Эй! – до выхода всего два шага, а кажется – вечность. – Э-э-эй!!!
Солнечный свет бьет в глаза, ослепляя.
– Чего кричишь? – экскурсовод поднялся навстречу. – Все, насмотрелся? Мы уже собирались экспедицию за тобой посылать. Ты как, – взгляд скользнул по промокшей одежде, – в порядке?
– Ерунда. Спотыкнулся… – Игорь слегка помялся. – А… Это… Меня долго не было?
– Да не волнуйся, все в порядке! Двигаемся дальше! – и отвернулся, делая знак группе собираться.
Игорь задумчиво посмотрел на огневую точку. Перевел взгляд на кусок расчески с тремя осиротевшими зубьями. Немного подумав, кинул его обратно в ДОТ и пошел за группой.
– Су-уки!
– Прощай, Ледяной…
Вспышка света. И невидимый дятел долбит-долбит голову.
– Русиш швайн!
Черт! Игорь сел в кровати. Он отправился на экскурсию по укрепрайону Киева, чтобы избавиться от кошмаров, а в итоге оные только усилились.
– Дззззз! – это уже не кошмар. В дверь звонят. Ан нет! Таки кошмар. Наяву. Мужчина с усталым раздражением посмотрел на стоящую на пороге Алису. Вот ведь привязалась. Стерва!
– У тебя все в порядке? – Ее взгляд обеспокоенно скользнул по его лицу.
– Абсолютно!
– Ты кричал, – Алиса попыталась заглянуть в квартиру. – Мне через стенку слышно…
– У меня был множественный оргазм! – он захлопнул дверь.
ДЗЗЗЗЗЗ!
Вот пакость, не отвяжется!
– Что еще?! Ой… Привет, Ромка. Извини, я… это… проходи.
– И при оргазме ТАК не кричат! Отмороженный! – выглянула из соседней квартиры темноволосая девушка и захлопнула дверь.
– Стерва! – пробурчал Игорь, запирая замок.
– Поклонницы досаждают? – хмыкнул Ромка.
– Да ерунда, забудь. У нее семь пятниц на неделе. То человек как человек, то вожжа под хвост попадет – хоть квартиру меняй. Сперва хихикала ходила, потом флиртовать начала. А недавно совсем свихнулась. Пришла мне в любви объясняться, прикинь?! Пигалица, когда я в универ поступал – она аккурат в первый класс пошла. Теперь вот шефство надо мной взяла. Опекает, чтоб ее. Веришь, ни одну девушку не могу привести. Всех распугала.
– Ладно, со своим гаремом сам разбирайся. Колись, какого… ты меня в такую рань сорвал?
– Да какой гарем?.. Ай, ладно! Слушай, ты ведь давно нашим укрепрайоном интересуешься? Расскажи мне про него.
– Здрасьте вам! Ты же только что с экскурсии вернулся!
– Да… вернулся. Но все равно порассказывай.
– Значит, это и есть твое срочное дело? А Интернет для чего?
– Слушай, можешь просто рассказать и все! Тебя обычно хлебом не корми, только дай про ДОТы поговорить!
– Ага, только ты раньше ими не особо интересовался. Ну ладно, строительство укрепрайона началось в 1929 году…
– Это я и без тебя уже знаю! Мне интересно. Ты вот часто там бываешь, скажи, не было ли случаев… ну… необычных каких-то…
– Гм, – Рома пожал плечами. – Пару раз на ночевку бомжей натыкался.
– Тоже мне невидаль! Я имею в виду, совсем необычных. Может, умер кто…
– Ну ты даешь! Там вообще-то куча народу погибла во время войны! Что тебе надо, скажи прямо?
– Я… точно не знаю.
– Приехали!
Игорь замялся. Рассказать Ромке? А что, собственно, рассказать? Про дурные сны? С кем не бывает. Про обломок старой, но не факт, что военных лет, расчески? Мало ли барахла в лесах валяется. Да и выбросил он ту расческу… Про неведомого Ледяного, вклинившегося в сны после экскурсии? Гм, а это уже хоть что-то.
– А не было ли среди погибших кого-нибудь с фамилией Ледяной?
Роман пожал плечами:
– Ты хочешь, чтобы я так наизусть все фамилии и выучил? Может, и был. А что случилось-то?
– Да как тебе сказать. Я уже неизвестно сколько времени выспаться нормально не могу…
– Ну, батенька! Тут я тебе не советчик. Ты же каждый вечер где-то отрываешься. Взял бы для разнообразия и посвятил вечер, – он вздохнул, – себе, любимому. Так чтобы и лечь пораньше, и в постели чтобы один спал…
– Слушай, если бы я тебя не знал – решил бы, что издеваешься! Какие бабы?! Какие пьянки?! Мне уже полгода жуть всякая снится! Что я в твоем укрепрайоне – в котором до вчерашнего дня ни разу не был – от фрицев отбиваюсь. До того дошло, что, проснувшись, не могу понять, где очутился. И первая мысль, когда не могу нащупать карабин: «Все! Пропал! За утерю личного оружия в дисбат сошлют, а то и расстреляют!»
Он помолчал и добавил уже более спокойно:
– Я за всю жизнь пива столько не выпил, сколько – таблеток успокоительных за это время. Спать ложиться боюсь! До четырех утра слоняюсь по квартире, лишь бы в этот кошмар не возвращаться! А ты – бабы, пьянки!
Роман уселся на неубранную постель, миролюбиво поднял руки.
– Хорошо-хорошо. Не ори. Конкретно от меня чего надо?
Игорь закурил сигарету, оперся спиной о дверной косяк. Помолчал немного, сомневаясь: «Стоит ли продолжать?» Вздохнул:
– Понимаешь, там, во сне, я знаю, что моя фамилия Ледяной, ДОТ окружен, из гарнизона осталось нас осталось то ли двое, то ли я вообще один, и буквально перед твоим приходом… патронов нет, огонь. Последнее что помню – вспышка, кошмарно болит голова, и немцы кругом. Ну? Что ты так смотришь?
– Если честно, бредовенько звучит как-то… – Роман озадаченно потер переносицу и подозрительно посмотрел на Игоря. – Ты точно меня не разыгрываешь? Нет? А «колес» там или траву не курил? Стоп! Ты же игрушки сочиняешь, может, досочинялся?
