Когда он проснулся, на улице уже было темно. «Проспал!» – мелькнуло в мозгу тревожно и тут же отпустило. Само собой всплыло, что от занятий его отстранили и своего класса ему не видать еще две недели. Хорошо, хоть до отчисления не дошло – мама бы очень сильно расстроилась.
Он рывком поднялся с кровати. Комната распахнулась перед ним, и, стоя почти в самом ее центре, Павел почувствовал, как по голой коже спины ползет неприятный холодок. На его любимом кресле, в его любимом костюме сидел он сам, и на мгновение Волков даже подумал, что умер и теперь наблюдает за своим телом со стороны.
Двойник шевельнулся, выронив из-под шлема длинную фиолетовую прядку. Облегчение было таким огромным и всеобъемлющим, что Павел чуть было не рухнул на пол. Пару раз глубоко вздохнув, он привел в норму бешено стучащее сердце. Подобрал с пола брюки, но передумал и оставил лежать там же. Чего Ева в нем не видела? Они уже год встречаются и с самого первого дня спят вместе.
Они познакомились на лайв-конференции фанатов Игры. Тогда, среди толп разновозрастных геймеров, одетых в гимнастерки, мундиры, кители, увешанных бутафорскими гранатами и пулеметными лентами, среди матросов и эсэсовцев, люфтваффе и НКВД, он увидел скромную девочку в костюме медсестры. Подошел, заговорил, познакомился – просто и естественно. Что может быть естественнее, чем два фаната, разговаривающие про объект своего обожания? Первые месяцы знакомства Пашка был почти что влюблен: ему казалось, что наконец-то он встретил человека, который видит в «Войне» нечто большее, чем игру. И даже большее, чем Игру.
Поначалу. А потом пришло понимание, что Евка – такая же, как и остальные. Она не стеснялась пользоваться читами и специальными программами, без труда меняла сторону, сегодня воюя за Советы, а завтра – за Великобританию. Могла даже сыграть в «Предателя», что Волков не любил особенно. Тем не менее он не расставался с ней. Привык. Да и, в конце концов, она понимала в Игре больше, чем остальные его знакомые.
Подойдя ближе к креслу, Паша прошелся по настройкам медиабраслета, входя в систему игровой консоли, и вывел перед собой тонкий, точно сотканный из воздуха экран. Ева и раньше могла без разрешения занять его костюм, но именно сегодня Паше это не понравилось особенно. Двумя касаниями выведя на экран картинку из шлема, Волков чертыхнулся – он сразу понял, что был прав.
На растянутом экране соткалось поле боя, по которому, навстречу накатывающемуся бронированному приливу немецких танков, волнорезом бежал его прадедушка. Ничего не понимая, но чувствуя, что все происходящее ему очень сильно не нравится, Паша легким пассом перевел положение наблюдающей камеры на вид сверху. В этот же самый момент танковая волна дала залп. Невероятно, но все – все! – они стреляли в одного-единственного человека!
Человек этот вдруг взвился в воздух, крутанул головокружительное сальто и с размаху опустился на броню ближайшей машины. Пятидесятисемитонное боевое чудовище застонало от удара и просело, на полном ходу воткнувшись дулом в землю. Скрежет сминаемой брони на время заглушил лязг металлических траков. Лишь после этого в том месте, где только что стоял невероятный боец, расцвело фантастическое облако из огня и дыма и перемешанного земляного крошева. А прадедушка Волков уже гигантским прыжком перебрался на другой танк, ухватил его за дуло и… Паша даже протер глаза, чтобы убедиться, не чудится ли ему? Усатый солдат в выцветшей гимнастерке только что оторвал башню тяжелому немецкому «тигру»!
Вновь, как тогда, в классе, заныло сердце, и дернулась картинка перед глазами. Сам не понимая причин, Пашка пришел в ужас от увиденного. Молниеносно кинувшись к консоли управления, он лихорадочно принялся набирать код принудительного выхода из игры. Пароль, как назло, не подходил. В свое время Паша переменил его, чтобы мать не лишала его удовольствия виртуальной жизни, и теперь сильно жалел об измененном стандартном «qwerty». Пальцы торопливо скользили по буквам виртуальной клавиатуры, а виртуальный прадедушка Волков тем временем в одиночку громил целую танковую армию!
Наконец медиа-браслет удовлетворенно подмигнул Паше добродушным зеленым глазом и резко отрубил Игру. Без сохранения. Сидящая в кресле Ева удивленно постучала по шлему и разочарованно протянула:
– Э-эээй!?
Стянув с глаз ставшие непроницаемо черными очки, девушка покрутила головой, разминая затекшие позвонки, и увидела своего друга.
– О! Привет, зайчонок! Ты уже проснулся? – обрадованно защебетала она. – Не хотела тебя будить, ты у меня такой сладенький, когда дрыхнешь! Такой задумчивый!
– Что ты сделала? – тихим и каким-то чужим голосом спросил Пашка, кивнув на шлем. Подружка сняла его и, аккуратно пристроив на кресле, теперь выбиралась из комбинезона, смешно подпрыгивая на одной ноге.
– Манчкина, конечно! Мог бы, между прочим, и поздороваться! – Ева обиженно надула губки.
Ответ прозвучал совершенно естественно, точно она лепила этого самого манчкина из пластилина. Видя, что Пашка, поджав губы, все еще смотрит на нее, девушка принялась объяснять:
– Это сейчас самая модная развлекуха в онлайне – село ты необразованное! Какой-то ботаник из Штатов написал программку, позволяющую все параметры на максимум выставлять. Уж не знаю, как он защиту обошел, но теперь полсетки играет по типу «ты один против всех». Такие бойни, мамочки дорогие! Мы вчера с Блэк Лайтом, помнишь такого – он обычно за эсэсовцев играет? Так мы вчера с ним в диверсантов играли – я в одиночку полк красноармейцев уничтожила, с одной лишь саперной лопаткой, между прочим!
Слушая ее беспечную болтовню – такую милую и одновременно такую чудовищную, Волкову вдруг захотелось рвануть ворот несуществующей футболки, которую он так и не надел после сна. Ему было тяжело дышать, в глазах темнело.
– …ты же в онлайн уже сто лет не выходил, вот и не в курсе.
Он хотел ответить, что в онлайн его не было всего лишь дней пять, но вместо этого губы, скривившись, выплюнули:
– Пошла вон отсюда!
– Панька, ты чего? – Ева озадаченно захлопала огромными красивыми глазами. – Пань, ты не выспался, что ли?
– Пошла вон! – заорал Волков, чувствуя, что еще немного, и он ударит эту красивую, но по-детски глупую, ничего не смыслящую девчонку.
– Да что с тобой!? – закричала Ева в ответ. – Что не так-то!?
Не отвечая, Павел беспокойно терзал настройки игры. Кажется, ничего непоправимого не было, и все же, все же… Проверить не помешает. Недоверчиво следя за его манипуляциями, девушка покачала головой и вдруг взорвалась фонтаном едкой, совсем не девичьей ругани.
– Псих ты ненормальный! – закончив материться, яростно прокричала Ева. – Из-за какой-то Игры! Из-за какой-то гребаной Игры!
