— Кто-то должен был знать об этом, — пробормотала я скорее самой себе, чем Роману. — Кто-то должен был ощутить… разницу аур. Джером же почувствовал тебя. У тебя уникальная аура. Второй такой нет больше ни у кого.
— Ни у кого, — насмешливо улыбнувшись, подтвердил Роман, — кроме моей сестры.
О, черт!
— Но Джером говорил только об одном… Ох… — Внезапно меня осенило. Джером сам признался, что при родах не присутствовал. — Двойняшки? Или… больше? — Насколько я знала, архидемон мог произвести на свет любое количество близнецов.
Роман покачал головой, продолжая посмеиваться над моей сообразительностью.
— Двойняшки. Нас только двое.
— Значит, это дело семейное? Вы вместе бродите по дорогам, переезжаете из города в город, сеете раздор…
— Милая, у тебя слишком романтическое воображение. Такими вещами занимаюсь только я. Моя сестра старается не высовываться. Работает, живет собственной жизнью и приключений не ищет.
— Тогда зачем ты ее привлек? — Я снова подумала о словах Эрика, говорившего, что большинство нефилимов просто пытается выжить.
— Она живет здесь. В Сиэтле. Мы находимся на ее территории, вот я и попросил ее принять участие в последнем убийстве. В нападениях на низших бессмертных она не участвовала.
— Кроме нападения на меня, — напомнила я.
— Мне очень жаль. Думаю, она сильно разозлилась на тебя.
— Но я ее даже не знаю! — воскликнула я.
Интересно, что лучше: любовь нефилима или его вражда?
Он только улыбнулся.
— Не уверен. — Роман небрежно потянулся ко мне, но я отпрянула. Увидев это, он перестал улыбаться. — Что теперь?
— А ты как думаешь? По-твоему, можно вывалить это на меня и считать, что мы помирились?
— А почему нет? В конце концов, тебе больше не о чем беспокоиться. — Я хотела возразить, но он не дал мне открыть рот. — Я уже говорил, что не собираюсь причинять вред тебе и твоим друзьям. Единственным в моем перечне остался тот, кого ты не знаешь и кто не имеет к тебе никакого отношения. Вот и все. Конец истории.
— Да? И что же будет потом? После того как ты убьешь Картера?
Роман пожал плечами.
— Я уеду. Найду себе место и проживу там какое-то время. Возможно, снова стану преподавать. — Он наклонился и посмотрел мне в глаза. — Знаешь, ты могла бы поехать со мной.
— Что?
— Подумай об этом. — Роман говорил с жаром, с каждой секундой его слова становились все более страстными. — Ты и я. Ты могла бы устроиться на новом месте и делать все, что тебе нравится, — продавать книги, давать уроки танцев, — не боясь, что кто-нибудь из бессмертных испортит тебе жизнь.
Я нахмурилась.
— Вряд ли. Я не смогу перестать быть суккубом. Для выживания мне понадобится секс.
— Да-да. Я знаю, что время от времени тебе придется находить жертву, но подумай о том, что будет в промежутках. Ты и я. Вместе. Возможность быть с тем, кому ты не причинишь вреда. Просто для удовольствия, а не для выживания. И никакого начальства, которое будет заставлять тебя выполнять твои обязанности.
Тут я невольно подумала о Сете и представила, как жила бы с ним просто для удовольствия.
Потом я заставила себя вернуться к реальности и сказала Роману:
— Я не могу просто взять и убежать. Сиэтл — место моего назначения. У меня есть старшие, и они от меня не отстанут.
Роман взял мое лицо в ладони и прошептал:
— Джорджина, я могу защитить тебя от них. Могу спрятать тебя. Ты сможешь жить собственной жизнью, не отчитываясь перед бюрократами. Мы станем свободными.
Его глаза гипнотизировали и держали меня, как рыбу на крючке. Я веками жила одна, ограничиваясь случайными встречами и прерывая каждую связь, которая грозила перерасти во что-то серьезное. А теперь появился Роман. Меня влекло к нему, и я могла не отталкивать его, потому что наш физический контакт не причинил бы ему вреда. Мы могли бы быть вместе. Могли бы прожить друг с другом целую вечность. Я бы больше никогда не чувствовала себя одинокой.
Меня охватило желание. Я хотела этого. Хотела больше всего на свете. Мне надоели выговоры Джерома за то, что я всегда обольщаю только нищих духом. Мне хотелось приходить домой и кому-то рассказывать, как прошел день. Хотелось по уик-эндам ходить на танцы. Вместе проводить отпуска. Хотелось, чтобы кто-то обнимал меня, когда я расстраивалась и переживала из-за обычных житейских трудностей и невзгод.
Хотелось, чтобы меня любили.
Его слова проникли мне прямо в душу. Но я знала, что это всего лишь слова. Вечность долгий срок, мы не сможем скрываться до бесконечности. В конце концов, нас найдут. Или Роман погибнет во время одной из своих акций протеста, а я буду схвачена, после чего куча злобных демонов призовет меня к ответу. Он предлагал мне детскую мечту с непременным плохим концом.
Кроме того, побег с Романом означал бы, что я согласна с его безумным планом. Я могла понять его гнев и желание отомстить. Я хорошо понимала его сестру, которая хотела всего-навсего жить обычной жизнью. За долгие века я видела море крови, как уничтожали целые народы, культуры которых уже никто не помнил. Существовать так долгие тысячелетия, всегда быть в бегах, скрываться просто потому, что ты родился по ошибке… да, на месте нефилимов я бы тоже возненавидела весь мир.
И все же я не понимала, зачем время от времени убивать бессмертных только для того, чтобы доказать свою точку зрения. То, что я знала этих бессмертных, только подливало масла в огонь. Конечно, иногда Картер раздражал меня, но он спас мне жизнь, да и сосуществовали мы с ним вполне мирно. Вообще-то Роману следовало благодарить этого ангела. Больше всего нефилим жаловался на то, что бессмертные придерживаются устаревших моральных норм и правил, но обвинить в этом Картера было нельзя: он дружил со своими гипотетическими противниками. Они с Джеромом являлись представителями того самого мятежного, нонконформистского образа жизни, который так защищал Роман.
Увы, чтобы переубедить нефилима, этого недостаточно. Может быть, все же попробовать?
— Нет, — сказала я. — Я не могу сделать это. А ты не должен.
— Что не должен?
— Осуществлять свой план. Убивать Картера. Оставь его в покое. Откажись от своей затеи. Насилие вызывает только насилие. Оно не приносит мира.
— Извини, радость моя, не могу. Для таких, как я, мира не существует.
Я протянула руку и дотронулась до его лица.
— Ты уже говорил мне, но я не знаю, правда ли это. Ты любишь меня?
Роман перевел дух, и я внезапно поняла, что гипнотизирую его так же, как он меня.
— Да. Люблю.
— Если любишь, то сделай это ради меня. Уезжай. Уезжай из Сиэтла. Если ты это сделаешь, я уеду с тобой.
