Владислав Георгиевич молчал. Он знал, понимал, что необходимо ответить, возразить, возможно, она сама ждет, что он станет возражать ей, но он будто окаменел. Мозг словно отключился, колесики, шестеренки, ремни передачи – все вдруг замерло и не работало, уподобившись груде ржавого металлолома. Он был как школяр, которого вызвали к доске, а он не знает урок.
- Всего вам доброго, Владислав Георгиевич, - сказала Лилия Николаевна, садясь за руль. – Желаю вам с пользой провести ваш маленький отпуск. И спасибо за цветы… мне было приятно, если вас это хоть чуточку интересует…
Она завела двигатель и укатила прочь, а он так и остался стоять на стоянке и смотреть, как ее «Москвич» неторопливо и аккуратно выруливает на Советскую. И только потом, когда ее машина затерялась на дороге среди прочих, он словно бы очнулся и медленно побрел в гостиницу.
Настроение у него было не просто отвратительным – оно было «на нуле». Он даже не обратил внимания на дежурную по этажу, с которой всякий раз подчеркнуто вежливо здоровался. Надежда Александровна несколько удивленно посмотрела ему вслед, когда он прошел мимо ее стола, словно лунатик.
- Владислав Георгиевич! – окликнула его старушка.
- Да? – рассеянно обернулся он.
- Простите… вас тут сегодня один молодой человек спрашивал…
- Какой еще молодой человек? – спросил Владислав Георгиевич с плохо скрытой досадой.
- Ну… знаете, молодой человек из следственного отдела! С зимней такой фамилией…
- Следователь? – поразился Владислав Георгиевич. – это не ко мне.
- Ну как же, ведь он вас назвал по фамилии, имени, отчеству…А у самого фамилия, вот не помню! – старушка озабоченно покачала головой. – Помню только, что зимняя…
- Это как же? Морозов, что ли? – спросил Владислав Георгиевич.
- Нет, не Морозов! Это я бы запомнила…
- Ну, тогда, Снегопадов, может быть…
- Да Бог с вами, Владислав Георгиевич! Такой фамилии вообще не бывает, наверное…
Зимняя…Вроде как накрывает, заметает…Ах, Боже мой! – она всплеснула руками. – Вот память какая, кто бы ее пришил! Ничего не помню. Он же визитку для вас оставил!
Она открыла ящик стола и вытащила маленькую карточку.
- Вот! – прочитала Надежда Александровна. – Порошин! Порошин Михаил Сергеевич…Ишь ты, зовут-то как Горбачева!..- старушка протянула ему карточку. – Очень просил вас позвонить…
Владислав Георгиевич с недоумением взял визитку следователя и пошел к себе в номер. Там он сел в кресло и горько задумался.
« Ну вот, - вздохнул он мысленно, - осталось мне пять дней. Сегодня у нас закончилась пятница, - он взглянул на календарик на наручных часах. – Остались суббота, воскресенье, понедельник, вторник и среда… В четверг с утра надо ехать. Не забыть в понедельник еще оплатить проживание на три дня вперед… Завтра поеду на кладбище: буду ошкуривать и красить скамейку…В воскресенье покатаюсь по городу, может, на Жукову гору съезжу. Ладно, там видно будет…»
Он снова вернулся в мыслях к Лилии Николаевне и сразу же загрустил. Жаль, что все так получилось. Обидно и неприятно… А вообще, если взглянуть на это трезво, без всякого там романтического флера, то он сам виноват. В чем? Да в том, что позволял над собой издеваться. И кому? какой-то старой деве, перезрелой провинциальной барышне! Что она, в самом деле, о себе возомнила? Кто он? Начальник отдела в крупной столичной торгово-промышленной компании. А кто она? Какая-то несчастная библиотекарша в занюханном провинциальном городке… То есть, ну да, не подобает так отзываться о своей малой родине, но… положа руку на сердце, так оно и есть! Что, собственно, представляет из себя его родной Г- ск? Дыра, большая деревня, затерянная в лесах дальнего Подмосковья… Здесь и отдохнуть-то негде! Была когда-то Жукова гора, отличное место для отдыха граждан( ну, не рядовых граждан – пусть так!), так и ту, говорят, засрали… Да, библиотека тут очень хорошая – такой бы в столице быть! И заслуга Гончаровой в этом несомненно бесспорная. Но, простите, рассуждал Владислав Георгиевич, библиотекарша – она и есть библиотекарша, не больше и не меньше. А ведет себя – будто она министр! Помыкает им, солидным и уважаемым человеком, как мальчишкой: то из кабинета его выставит, то поучает, как маленького, то занудствует, а тут вообще ни в какие ворота – отповедь ему устроила! Уселась в свою старую тачку, и укатила прямо у него из-под носа, чуть не отравив своими выхлопными газами… Да что ж это такое? Где это видано? Ишь – письмо он ей, видите ли, не написал, а она ждала! Это ее проблемы. А он человек занятой, и ему некогда тратить время на разведение соплей, всякие там охи-вздохи…Вот типично провинциальный подход к жизни – тут вообще живут, как в 19-ом веке! А эта дама – ну вообще… Да пошла она к черту со своими закидонами, в конце концов! Может, она хочет, чтобы он за нею бегал? Не будет такого...Не дождется…
Рассудив таким образом, Владислав Георгиевич немного успокоился. Теперь взгляд его обратился к следовательской визитке, подсунутой ему разлюбезной Надеждой Александровной.
« Порошин…Михаил Сергеевич…старший следователь, просил позвонить…- раздраженно думал он. – За каким лешим я буду тебе звонить, а, Порошин? Да ведь я знать тебя не знаю, и знать не желаю!..Нет у меня времени на пересуды с тобой, понимаешь? Нет в моем плане общения со следственными органами, я не за этим здесь. И желания такого нет… Так что и тебе, любезный Михаил Сергеевич, вслед за Лилией Николаевной тоже придется пойти к черту! Уж не обессудь!..»
И он выбросил карточку в мусорную корзину.
…На другой день, как и собирался, Владислав Георгиевич отправился на кладбище, прихватив наждак, краску и кисти. Там он увлеченно работал почти до вечера, и результатом его деятельности явилась обновленная скамейка и идеальный порядок внутри ограды. Владислав Георгиевич полюбовался на свои труды и остался вполне доволен. Убрав последний листик с вычищенной бабушкиной надгробной плиты, он грустно сказал:
- Ну, вот и все, родные… Перед отъездом зайду еще к вам, чтобы попрощаться. А пока до свидания! Пойду отдыхать…
Он собрал вещи, закрыл решетчатую калитку и отправился на выход из кладбища. Настроение у него было умиротворенное и безмятежное. Идя по тропинке, он вдруг подумал, что вот сегодня, в этот тихий, теплый и спокойный вечер, он непременно увидит бабушку… Он был готов к этой встрече, он не испугается, не удивится. И она где-то здесь, он чувствовал ее присутствие… по крайней мере так ему казалось.
Но бабушки не было и в этот раз. Неужели подобные встречи с родными, теми, кто любил нас и ушел от нас, случаются так редко? Может, всего раз в жизни? Он не знал. Единственное, что он понял за минувший год – такие встречи не происходят, если их ожидать. Похоже, что неожиданность – одно из главных условий для появления ушедших…
