Однажды я отказалась от предложенной мне пищи, меня мутило, тошнило. Несколько таких дней и молоко перестало прибывать. Мозг, очищенный от снотворных, задумался над происходящими событиями, я поняла, что у меня вновь будет ребенок, но теперь от Егора Сергеевича.
Вечером пришел Егор Сергеевич, но молока в груди не было, оно перегорело, и ребенок два дня не брал грудь. Любовь без молока не получилось. На следующий день меня вместе с ребенком отвезли к Валере…
Валера довольно спокойно отнесся к возвращению меня домой и просто пошел с ребенком гулять, а мне пришлось на пару дней лечь в больницу…
Инесса Евгеньевна купила себе новую квартиру, но о ней даже Марку Денисовичу ничего не сказала, она боялась всего и всех, на всякий случай.
Марк Денисович, приодевшись, посмотрев на себя в большое зеркало в магазине, решил приударить за Маргаритой. Он хорошо знал, где она гуляет с коляской, и просто хотел ее дождаться, когда она выйдет гулять с ребенком, а там, будь, что будет!
Вместо Маргариты в подъезд вошла Леночка, вскоре она вышла с Валерой и они, спокойно держась за руки, как влюбленные прошли недалеко от Марка Денисовича, который успел прикрыть лицо газетой, а одежда на нем была для них незнакомой.
Марк Денисович решил заглянуть тогда к Инессе Евгеньевне, но в ее квартире оказался Родька, на вопрос, где хозяйка, новый хозяин ответил, что она переехала, а на вопрос, где Маргарита с ребенком, даже он не знал ответ. В большой соседней квартире дверь никто не открывал, там никого не было.
Марк Денисович вернулся к соседу, ухватил свою большую голову руками, и зычно закричал в пространство:
– Где Маргарита?!
– Марк Денисович, чего кричишь? Она уехала на открытие музея, – вспомнил Родька, – потом к ним приехали мужики и увезли к ней ребенка, мне слышно было сквозь дверь.
– А Инесса Евгеньевна знает?
– Мне неизвестно, кто, что из них знает. Я не знаю, где она живет теперь.
Мобильный телефон запищал кнопочками в руках Марка Денисовича:
– Инесса Евгеньевна, где ты? Где Маргарита с ребенком? Я сижу у Родьки. Она точно не в музее, а Валера спокойно с Леной ходит.
– Почти поняла. Где я – не скажу. Я не хочу тебе свою квартиру показывать, во избежание наезда твоих детей. Где Маргарита? О, это тайна господина Егора Сергеевича, знаешь такого? Он старый знакомый Маргариты, так, что дальше сам соображай, тема сия для меня неприятная, да и тебе ко мне ехать нет необходимости.
Марк Денисович сжал в руке мобильный телефон, он хрустнул, впиваясь осколками пластмассы в руку. Родька побежал за йодом, а Марк Денисович с ревом вылетел из квартиры, бросив на пол окровавленные осколки телефона. Он бежал широкими шагами домой, вытаскивая куски пластмассы из ладони. Дома он промыл раны, выпил таблетки, что под руку попались, и лег спать.
Нина продолжала войну с матерью, теперь они с подругами ходили друг к другу ночевать, чем вводила ее в иступленный гнев, с ревом и криками, с взаимными упреками. Нинель перестала ей совсем давать деньги и покупать вещи. Кто кого.
Паша, напротив, успокоился, и если была возможность, ходил в компьютерный салон.
Марк Денисович, проснувшись, решил купить Паше компьютер, а Нине дать деньги на сапоги и шубку. На том все временно затихли.
Инна перешла на новый уровень раздражения собственной матери. Она ей ныла про купальники, искала полотенце, такое, чтобы не очень детское было, и уходила на пляж. Мать ждала дочь, ждала, та приходила не раньше девяти вечера.
– Какой пляж, в девять вечера!?
– Чего ты на меня кричишь, еще светло! – отвечала с криком дочь, и выходила за дверь поговорить с приятелями, которые еще никак не могли разойтись по домам.
В половине одиннадцатого она заходила домой окончательно и врубала музыку на полную мощность. Реп сквозь сон – все равно, что ночной кошмар.
Мать натягивала на голову одеяло и засыпала, она всегда засыпала в это время.
Под утро Нинель проснулась от говора, где-то кто-то громко говорил. Она зашла в комнату дочери, та спала, телевизор кричал. Под утро любые звуки кажутся более громкими. Мать вышла на кухню. Стиральная машинка горела семью лампочками, в ней лежал мокрый комок чужого покрывала. Она вышла на балкон, там стоял чужой велосипед со спущенными колесами. Утро у дочери начиналось не раньше одиннадцати.
Она просыпалась от телефонного звонка какой-нибудь очередной подружки.
– Нина, откуда у нас на балконе велосипед? У нас, что там стоянка чужих велосипедов? – спросила Нинель.
– Нет, у моего нового парня два велосипеда, этот он мне дал.
– У него колесо спущено!
– Так это я по стеклам проехала, – безвинно ответила дочь, – ты мне лучше новый купальник купи, этому купальнику второй год пошел, я себе куплю новые шторки.
– Шторки – это, что такое?
– Купальник на тесемках, он по этим тесемкам перемещается.
– Я сегодня сама пойду на пляж, – сказала Нинель и ушла на кухню.
– Мама, ты чего?! Я большая девочка! Еще не хватало, чтобы я с мамой на пляж ходила!
Не жаловаться ведь Марку Денисовичу по каждой проблеме, подумала Нинель и отдала деньги дочери на новый купальник. Сама нашла в комоде свой старый купальник, которому было несколько лет, и примерила его. А, что делать? Бюджет не вынесет двойных расходов.
Дочь еще спала, когда мать ушла на пляж.
Утро было солнечное с пронзительным, голубым небом. Нинель постелила, сложенное в четыре слоя покрывало, легла по солнцу на живот, опустила голову на руки и задремала. Открыв глаза, увидала маленького муравья, он ползал у нее перед глазами по траве, росшей на пляжном песке. Она села, усталость и раздражение ушли в землю.
На пляже, у маленькой реки народу с утра мало. Песок местами порос травой, постоянные посетители пляжа уже покрыты прочным загаром, она посмотрела на свою белую кожу и встала. Ей нравилось загорать стоя, земля всегда с утра прохладная, зато небо чистое. На этом пляже она познакомилась с отцом Нины, давно ли это было? Уже дочь подросток.
Пляжный роман длился недолго. Марк Денисович приходил на пляж по утрам, ложился на одно место, стелил темное, большое полотенце и лежал неподвижно, не гладя на женщин, не заговаривая с ними. Иногда вставал, переплывал речку туда обратно и ложился загорать дальше.
Она стоя, видела его божественную фигуру, он ей безумно нравился, но подойти к такому красавцу у нее смелости не хватало, она просто созерцала великолепное тело, мускулистого мужчины. Он чувствовал ее взгляд, их глаза встретились. Она была крупной девушкой, с плоским животом и мощными ногами, да и грудь особыми размерами не отличалась, однако Марку Денисовичу она приглянулась с первого взгляда. Было в ней обаяние, внутренне спокойствие. Они неделю ходили на пляж, смотрели друг на друга и не разговаривали, через неделю стали здороваться, да дождь пошел, летний, солнечный.
