На следующий день Марк Денисович пришел с волейбольным мячом. Они поиграли в волейбол вдвоем, мяч летал между их пальцами и практически не падал, но пляж он и есть пляж. Народ к ним потянулся. Круг, желающих играть в волейбол, все увеличивался, тем самым, отдаляя друг от друга.
Она пошла на свое место, легла спиной к солнцу, опустила голову на руки…
– Нинель, привет! – услышала она сквозь дрему, перед ней стоял Марк Денисович, не такой как много лет назад, но все еще интересный мужчина.
– Здравствуй, Марк! – сказала она и поднялась.
– Где Нина? Я ее вчера здесь видел с подругами и двумя мальчишками.
– Спит, для них время загара еще не наступило. Позже приходят загорать.
– Как у вас дела с ней? Сильно ссоритесь?
– Все бывает, а ты как? Один сейчас живешь или с кем?
– Нинель, а тебе, не все ли равно? Тебе до меня дела нет. Ты – сама живешь.
Самостоятельная.
Она посмотрела на речку, на осоку на берегу, вздохнула, ей стало скучно. Она постоянно в присутствии Марка Денисовича ощущала беспросветную скуку, а почему объяснить не могла, ей всегда хотелось уйти от него, после того, как иногда сама к нему подходила…
Егор Сергеевич в гостинице всегда держал за собой один номер, для себя или для тех, кто к нему приезжал по делам, к себе дачный дом он посторонних не приглашал.
Нинель он приметил давно, у него созрела мысль пригласить ее на работу к нему на дачу, после ее отъезда он ощущал пустоту. Он заметил, что она отлично работает, да трудно живет, и предложил ей подзаработать у него, хотя бы в течение месяца.
Она, замученная просьбами Нины и унылостью Марка Денисовича, согласилась работать на даче, и оставила дочь с отцом.
Лишних людей на даче Егор Сергеевич не держал, это была его личная держава, он оставил Нинель, повара, одного охранника. Для всех внешних связей ушел на дно отпуска. Янтарная комната находилась в его загородном доме, комната с антикварной мебелью всегда была закрыта, в ней даже пыль не протирали. Егор Сергеевич в нее заходил сам, заводил старые часы, сидел на стуле, смотрел на шкаф, часы, конторку, стол и мечтал найти еще несколько предметов старины с янтарем.
Иногда предметы, в знак приветствия посылали световые импульсы. Тревожная атмосфера комнаты повышала адреналин в его крови, в ней было немного жутко, иногда он из нее резко выскакивал и быстро закрывал дверь, боясь, не известно чего… Ключи от этой комнаты Нинели он не дал, а ей хватало работы в его большом доме.
Егор Сергеевич и его дядя Кирилл Николаевич, управляющий гостиницей, почти одновременно заболели янтарной мебелью. Егор Сергеевич собирал предметы старины, его дядя заказал у Маргариты накрученный янтарный кабинет, увиденный случайно у одного знакомого энергетика.
Кирилл Николаевич жил с женой Эллой, не пытаясь, менять судьбу. С годами она стала его правой рукой, в делах гостиницы, Кирилл несколько обленился, иногда он приезжал в загородный дом Егора Сергеевича и сидел у озера в кресле. В последний свой приезд на озеро с лебедями, Кирилл Николаевич заметил, что его администратор Нинель в свой личный отпуск работает на даче его племянника Егора Сергеевича.
На работе Кирилл Николаевич вел себя весьма сдержанно, и на горничных внимания не обращал, ведь рядом с ним всегда была Элла, а сюда она дороги не знала. Он невольно стал наблюдать за Нинель, других женщин здесь не было, поваром работал пожилой мужчина, охранником был крупный молодой мужчина. Она ходила постоянно в коротких брюках и кофточках с воротником, на блузках рукава были разной длины, но белый воротник словно прирос к ее шее. Иногда ее руки были видны до самого воротничка, но он оставался на месте. Она постоянно существовала в своей нехитрой работе, требующей затрат физического труда, содержать дом в порядке.
Не выдержал Кирилл ее голых плеч, выступающих рядом с воротничком, его руки сами потянулись тронуть эту чистую, шелковистую кожу.
– Кирилл Николаевич, что с вами? – возмутилась Нинель.
– Слепень сел, я его прогнал.
– Ох, уж эти слепни, здесь говорят, комаров у озера потравили во время, их и нет, а слепни остались, да еще мухи чужие залетают, вы держите в руках что-нибудь, чтобы их отгонять от себя, – сказала Нинель, вымыв пол на веранде, любимом месте отдыха Кирилла Николаевича.
Маленькая любовь Валера в детской коляске обнаружил приличную пачку сто долларовых купюр, сопоставил их количество с числом дней отсутствия Маргариты дома, и в его голове что-то встало на место. Ребенок спал в коляске, Валера сидел на скамейке в парке и совершенно случайно наткнулся на эти деньги, доставая соску младенца, которая умудрилась закатиться под матрас. Он знал о существовании Егора Сергеевича, но не думал о нем серьезно, оказалось, что он более серьезный соперник. Валера качал на автомате коляску и витал в облаках ревности, потом это занятие ему надоело.
Он сделал вывод, что об этих деньгах Маргарита, точно ничего не знает, иначе давно бы их изъяла из детской коляски. Значит, а, что значит, если после возвращения от Егора Сергеевича она легла в больницу, тут и так все понятно, что ничего хорошего для мужа нет в ее отсутствии. Валера позвонил Лене, та примчалась на зов достаточно быстро, а он взял да и отдал половину найденной суммы денег Леночке. О, как она обрадовалась! И с ребенком помогла посидеть пару дней в отсутствие матери ребенка, и еду приготовила, и само собой полюбила Валеры со всем старанием.
Я обнаружила полный порядок в трехкомнатной квартире, полный холодильник продуктов, приготовленную пищу в кастрюлях и на сковородах, улыбающегося Валеру и довольного малыша. Я странно улыбнулась, увидев пачку долларов, лежащих на телевизоре, рядом с пультом управления, но спрашивать ни о чем не стала, просто включилась в семейную жизнь. Так мы и жили, каждый со своей любовной историей за пазухой жизни.
Валера пришел к Леночке, и остановился на пороге. В комнате он увидел Виталика, устанавливающего в углу комнаты тумбу, на верху тумбы, находился мини театр, из очень старых кукол. Вещь антикварная. Валера посмотрел на Леночку, на Виталика и ему показалось, что он здесь лишний, ни слова, не говоря, он вышел из квартиры.
Его никто не остановил…
Виталик решил на Леночке проверить, то сексуальное удовольствие с пихтовым маслом, которое он познал с другой женщиной, но повторить с ней он не мог, он понимал, что та любовь была случайной, импульсной, без продолжения. Поэтому этот антикварный предмет мебели он привез продавщице Леночке, а не отдал его директору антикварного магазина. Он сменил объект обожания. На Валеру, он не обратил внимания, даже не заметил его приход, или сделал вид, что не заметил. В кармане у Виталика лежал новый флакон с маслом…
