Я вышла к реке. Там все так же лежал без сознания родич Сианны. Все-таки они похожи.
Не хотелось добивать беззащитного.
Склонившись над еле дышащим северянином, я поняла. Еще час-другой, и он умрет. Явыпила из него больше, чем следовало.
Жаль. Хотелось внушить ему, чтобы он возвращался домой. А теперь вот придется оставить здесь.
Как-то все неправильно складывается! Не хотела я убивать этих эльфов. Да, они угроза мне и Лледосу. Но от угрозы можно избавиться по-разному. Тьфу ты!
Взмахнув растрепанными локонами, я присела рядом с эльфом. Придавила все еще кровоточащие следы моего укуса.
Холодный. И пульса почти нет.
Повозившись, я оторвала кусок от его плаща. Одной рукой тяжеловато, и все же я справилась. Приложила самодельный компресс к ранкам от клыков и замотала шею куском материи. Теперь бы не перетянуть, а то эльф задохнется.
Укутав северянина его собственным плащом, я сбегала к телам недавно убитых эльфов. Стащила с них плащи. Их собрату они нужнее. Порылась в сумках. Эльфы почти не брали с собой припасов. Остроухие — прекрасные охотники и рыболовы. Да и ягоды с грибами от них не прятались. Поэтому я нашла только сушеные яблоки, да основательно прокопченную рыбу. Ничего. Сойдет.
Побродив в округе, раздобыла немного хвороста. Чтобы разжечь костер, хватит. А дальше…
Пришлось вернуться к трупам и заняться форменным мародерством. Я стащила с них все, что горит. Практически всю одежду, за исключением кожаных сапогов, ремней и родовых украшений.
Придя обратно на берег, я развела костер и стала поддерживать его эльфийскими пожитками. А что делать? Не оставлять же полумертвого северянина? Может, удастся его загипнотизировать и отослать домой? Если, конечно, он переживет эту ночь.
Устроив эльфа ближе к костру, я чутко следила за его дыханием. Пару раз мне казалось, что все мои потуги зря, и эльф скончался. Но упрямый северянин продолжал бороться за жизнь.
Ближе к рассвету, когда на траву упала роса, костер стало поддерживать сложнее. И эльф все никак не оживал. Но сдаться я не могла. Я принялась растирать руки, ноги, щеки северянина. Одной рукой это выходило плохо, но у меня получалось. Предсмертная бледность отступила.
Для надежности я решила укрыть эльфа еще и собственным плащом. Днем станет теплее. Может, все мои усилия не пропадут зря?
Не могла я оставить эльфа вот так погибать на траве, даже не приведя в чувство. Что-то внутри меня кричало: неправильно это, не по чести! Враг он только тогда враг, когда стоит против тебя с оружием наизготовку. А не лежит полуживой на покрытой росой траве!
Сайгум! Если ты существуешь, если слышишь меня, дай шанс этому эльфу! Пусть выживет и уйдет домой!
— Вея! Где ты?! Вернись!
Меня настиг зов птенца, полный тревоги и волнения.
Еще раз глянув на эльфа, на сереющее небо, я отошла подальше от воды.
— Вея!
— Со мной все в порядке. — Надеюсь, Ярун достаточно освоился с вампирьими возможностями, чтобы услышать меня. — Спите. Я скоро вернусь, — подумав, добавила, — так надо.
Не дожидаясь ответа, я закопалась в сухую землю. Надежда оправдалась. Не зря я ушла от реки. Под почвой не оказалось никакой воды и даже влаги. Просто земля вперемешку с песком, глиной и мелкими камнями. Как же приятно, когда она обнимает тебя, укрывает с головой, заставляет забыть о тревогах пережитой ночи.
Не успело солнце появиться над горизонтом, а я провалилась в мягкий дневной сон.
Разбудили меня довольно неожиданно и грубо. В сантиметре от головы толщу земли прошил клинок. Первое желание — выбраться на поверхность и прибить полудурка, тыкающего мечом в землю — сменилось удивлением. А потом и радостью. Правда, радость смазал очередной тычок. На этот раз меч вошел на расстоянии локтя от моей груди.
Точно. Эльф ожил. Нашел своих собратьев и теперь зачем-то тычет мечом в землю. Меня ищет. Неужто понял, что я не ушла?
Судя по ощущениям, почти закат. Солнце вот-вот скроется за горизонтом. Ну а сумерки мне не помеха. Главное, чтобы противный небесный глаз закатился. И как только это случилось, я высунула из-под земли руку, удачно ухватив чью-то лодыжку. А в следующий миг полностью очутилась на поверхности.
Передо мной стоял, пошатываясь, северный эльф. Бледный, как мел высших сортов, Прозрачные голубые глаза подернула пелена боли. Но, в целом, северянин чувствовал себя прекрасно.
Это я заключила из того, что завидя меня, эльф ринулся в атаку.
Вот, за что я не люблю их. Увидели цель, значит надо ее уничтожить.
Намеренья у выхоженного мной вояки были очень даже серьезные. Несмотря на изможденный вид, он несколько раз чуть не задел меня клинком. Однако я не хотела сейчас танцевать, как тогда в первую встречу с Лледосом.
Эльф упорно не смотрел мне в глаза, опасаясь гипноза. Правильно опасался. В конце концов, он вообще опустил веки. Ну, вот! Эта схватка могла затянуться.
— Хватит! — рассвирепела я.
Уйти влево от клинка, сделать шаг вперед и в сторону. И вот уже запястье эльфа у меня в руке. Сжав его, я добилась, чтобы эльф выпустил меч.
Северянин так легко сдаваться не собирался. Выкрутив руку из моего захвата, он достал из сапога кинжал и прицельно ударил. Если б не моя скорость, лишилась бы глаза. А это больно. Очень!
Когда мне совершенно надоела возня с эльфом, я несильно ударила его по затылку, дезориентируя.
Удалось. Северянин покачнулся, но не упал. Зато я быстро оказалась перед ним и заглянула в глаза:
— Успокойся, — слова на элтанье лились, словно музыка, — ты в безопасности.
Моей силы хватило, чтобы эльф расслабился и опустился на землю.
— Отвечай на мои вопросы честно и с радостью, — я тоже присела, не отводя глаз. — Почему ты напал на меня?
Ответ последовал незамедлительно.
— Потому что, ты вампир. Ты нежить, и должна лежать в земле или сгореть в погребальном костре.
Ни тени ненависти и призрения. Пока он под моими чарами, я для него лучший друг.
А голос у эльфа красивый. Почти такой же мягкий, как у Яруна. В тихом шелесте бегущей неподалеку реки, голос эльфа казался бархатным, обволакивающим.
— Ты хотел отомстить за смерти Сианны и своего товарища? — уточнила я.
— Да, — легкий кивок. А на губах уже мелькает блаженная улыбка.
— Понятно, — вздохнула я. — Вы и впрямь искали Лледоса из Дома Мечей?
— Да.
— И что бы вы с ним сделали, когда нашли?
— Вернули обратно. В клан.
Что же, они действительно не знают, в какую переделку влип их сородич? Не знают об экспериментах Кезо?
