Черная сгорбленная фигура вынырнула из темноты, замерла у входа. Затем Дик рывком откинул полог, нагнулся, чтобы войти, шумно потянул носом воздух, забормотал что-то, опустился на четвереньки, снова приобретая сходство с хищным зверем, и полез внутрь.
Я бросился следом. Нырнул под клапан входа, отдернул второй. Увидел уютный кокон палатки, теплые комки спальников, вещи, разбросанные по свободному пространству пола, перекошенного от ужаса Джейка, начавшего было приподниматься со своего места, белую как снег, оцепеневшую Тиссу и сгорбленную спину их неожиданного гостя. Наверное, они увидели его лицо, потому что я услышал громкий вопль.
И в тот же миг я схватил Дика за волосы, рванул его голову назад, открывая шею, и полоснул кухри по горлу. Струя липкой крови выплеснулась на спальники и стены палатки. Новый крик хлестнул по ушам, заглушая бульканье и хрип, который издал Дик. Он нелепо взмахнул руками, пытаясь зажать рану, развернулся ко мне, и я увидел наконец его глаза – абсолютно белые, с крошечными черными точками зрачков. Бессмысленные и пустые. Уже падая, он уцепился за мою куртку, оставляя на ней кровавые следы, дернулся несколько раз, словно механическая кукла, у которой кончился завод, и затих.
Я выпрямился и посмотрел на спутников. На их бледных лицах как маски застыли испуг и отвращение. В тишине звучало только тяжелое, частое дыхание. Затем Тисса пошевелилась. Ее глаза, ставшие почти черными, широко распахнулись, губы задрожали. Мне показалось, что сейчас ей очень хочется закричать или заплакать, но она, как всегда, сумела задушить в себе панику и произнесла сквозь сжатые зубы:
– Ты не мог сделать это на улице? – Девушка посмотрела на скрюченное тело, еще не так давно бывшее Диком, и содрогнулась. – До того, как он войдет.
– Извини. Не успел догнать. – Я взял труп за пояс и поволок из палатки, испытывая совершенно неуместную радость от того, что с Тиссой все в порядке. И, похоже, это ночное злоключение закончилось благополучно для всех.
Я оттащил тело подальше. Положил его на площадку среди валунов, укрепил фонарь на каменном выступе так, чтобы круг света падал на мертвого визитера.
Теперь нужно было решить, что делать дальше. Расчленять труп ночью не стал бы даже опытный могильщик. Тем более этого нельзя делать мне – не прошедшему ритуал чод, дающий контроль над невидимыми сущностями. А в темноте запах падали привлечет не воронов, а совсем иных созданий. Гораздо менее разумных и очень агрессивных. Оставлять тело без присмотра тоже не хотелось. В этих горах я был не уверен даже в мертвых. Особенно в мертвых.
– Жаль, что так получилось, – сказал я тихо, действительно сожалея, что человек, который мог бы совершить интересное путешествие и что-то понять, погиб и не находит покоя даже после смерти.
Удобнее перехватив кухри, я наклонился над Диком и вдруг услышал осторожные, тихие шаги. Из темноты появилась Тисса. Ее теплый свитер вызывающе ярко белел в темноте, лицо казалось одного с ним цвета, из-под косынки кудрявыми завитками выбивались пушистые волосы.
– Что ты собираешься делать с ним? – спросила она, останавливаясь на границе светового круга.
Посмотрела на меня сверху вниз со сдержанным любопытством. Похоже, девушка окончательно успокоилась, а я почувствовал досаду от того, что она застала меня с ножом над мертвым телом, словно мясника. И мне совсем не хотелось, чтобы она наблюдала за дальнейшими моими действиями.
– Я разрешал тебе выходить?
Мой грубоватый тон заставил ее чуть поморщиться. Но Тисса решила не заострять внимание на моей резкости и произнесла мягко:
– Но ты же убил его. Значит, все в порядке. Опасности больше нет.
– Возвращайся в палатку, к Джейку.
– Мне надоело смотреть на его перекошенную физиономию. – Она презрительно улыбнулась и добавила с легкой укоризной в мой адрес: – А еще там все залито кровью. Мерзко, как на бойне.
– Если бы вы дали себе труд убедить Дика не уходить, ничего этого бы не случилось.
– Ладно, не злись, – сказала Тисса миролюбиво. – Я не буду тебя отвлекать. Делай что собирался. После того как я увидела, что ты сделал с ним, меня уже ничто не смутит.
– Прошу тебя, уйди.
– Почему? – Она выразительно приподняла красивые брови. – Есть еще какие-то причины для беспокойства?
Мертвое тело неожиданно пошевелилось. Дернулось, рывком вытягивая руку, и скрюченные пальцы попытались схватить Тиссу за лодыжку. Та отскочила с приглушенным вскриком. И нечто, выдающее себя за Дика, сдавленно захихикало, а потом снова захрипело, уже членораздельно:
– Привет, Тисса. Ты тоже не рада меня видеть?
– Он же мертв! – воскликнула девушка, пятясь в темноту, в ее голосе зазвучала вновь просыпающаяся паника. – Ты убил его!
– Нет. Просто остановил. – Я наклонился, прижимая лезвие к мокрой шее, и прикосновение стали, которая уже дважды причинила ему сильную боль, заставило порождение гор замолчать.
– Но у тебя есть душа. – Тисса отступила еще на шаг, готовая в случае опасности бежать прочь. – Ты должен уметь справляться с такими… с таким… – Она запнулась, не в силах преодолеть омерзение и страх перед тварью, лежащей на земле.
– Сила Аркарам, которая питает это существо, гораздо больше моей. И она хочет наказать нас.
– Но почему?! – с отчаянным возмущением воскликнула Тисса, бросая взгляд на белый конус горы, наблюдающей за нами из темноты. – Мы же ничего не сделали!
– Мы нарушили правила.
Я крепче сжал нож, наклонился над телом и замахнулся. Тисса поспешно отвернулась и не увидела, как сильный удар кухри отсек голову трупа. Хрип и невнятное бормотание смолкли, а ночная тьма залилась чернотой, вдруг застлавшей мои глаза. Свет фонаря померк. Словно я перерубил канал, по которому к этой человеческой оболочке текла мощь потусторонней силы, и меня хлестнуло высвободившейся энергией.
Невыносимо долгие несколько секунд я боролся с внезапной слепотой, слушая голос Тиссы, которая ничего не заметила:
– Я уже ненавижу эти горы! Почему мы не могли пройти по треку нормально?! Уставали бы, мерзли, ели местную паршивую еду, но как все люди. Без всяких этих погонь, нападений и угроз.
– Потому что вы пошли с одушевленным, – усмехнулся я, выпрямляясь.
Мерцание перед глазами наконец прекратилось. Зрение прояснилось, тяжесть, сдавливающая голову, ушла.
Плоской частью лезвия я отодвинул отрубленную голову подальше от тела.
– Именно, – холодно улыбнулась Тисса, скрестив руки на груди. – С сумасшедшим одушевленным, помешанным на поисках источника душ.
Она хотела сказать еще что-то, но неожиданно глаза ее расширились, и в них кроме досады блеснуло внезапное понимание.
