Администратор скользнул по мне внимательным взглядом, словно сверяясь со списком одному ему известных примет, и выразительно усмехнулся.
— Он уехал, но просил передать вам это.
Достал из ряда ячеек у себя за спиной конверт плотной бумаги и подал мне. Я пробормотал невнятную благодарность и поспешно отошел, на ходу распечатывая послание. На листе с гербом в виде золотой литеры было всего две строчки:
«Северный вокзал. Буду ждать до двенадцати».
Я кинул взгляд на массивные часы в резном деревянном корпусе, стоящие в холле — было без двадцати полдень, — и рванулся прочь из отеля. Вход на ближайшую станцию подземки находился за углом, на соседней улице.
До Северного вокзала — помпезного здания из мрамора и гранита — я добрался меньше чем за полчаса, бегом на всех станциях, перепрыгивая турникеты, заскакивая в уже закрывающиеся двери вагонов. И, задыхаясь от стремительного движения, вылетел на центральную площадь.
Ну и где его здесь искать?
Я шел, оглядываясь и быстро соображая — табло с расписанием, зимний сад, кофейни, зал ожидания? Поворачивал наугад, уклоняясь от людей с чемоданами, обгоняя группы встречающих и провожающих, уступая дорогу моечным аппаратам. Пока меня вдруг не взяли крепко за предплечье, останавливая.
Я оглянулся и увидел Феликса. Вполне возможно, он следил за мной все это время, сливаясь с толпой, или вложил в мою голову приказ идти именно к этому кафе, с огромными окнами от пола до крыши. Меня бы уже ничего не удивило. Он выглядел сосредоточенным и решительным. Ни следа усталости на лице.
— Быстро появился, — сухо обронил дэймос и мимолетно оглядел площадь за моей спиной. — Идем.
Он открыл дверь маленького заведения по соседству, впустил меня и вошел следом. Тут стояло всего несколько столов, накрытых белоснежными накрахмаленными скатертями. Занят был лишь один — самый дальний. Там расположилось шумное семейство с двумя детьми и горой багажа.
За стеклом полукруглой витрины возвышались горы пирожных, булок, тортов и конфет. Увидев все это великолепие, я вспомнил, что не ел со вчерашнего вечера, да и не пил тоже.
Снаружи окна были зеркальными, внутри прозрачными. Удобно. Находящихся в кафе не видно, а проходящие мимо — как на ладони.
— Слушаю тебя, — сказал дэймос, садясь за столик в углу.
Я рассказал ему обо всем, что произошло. Подробно, не упуская ни одной детали, и добавил в конце:
— Феликс, я не знаю, как вы это сделали, но спасибо… Кстати, как вы это сделали?
— Я у тебя в голове, помнишь? — усмехнулся он. — Дэймос, на которого вы работали, записал в ваши мозги команду на уничтожение, и та включилась от словесного приказа. Я отменил ее.
— То есть вот эти дурацкие фразы про снег и кровь — пароль и отзыв?
— Слова могут быть какими угодно.
Он замолчал. К нам подошел официант, поставил по чашке с кофе, а ко мне придвинул тарелку с тремя гигантскими плюшками, посыпанными корицей, и удалился.
— Вы отправили ему ментальный приказ принести еду? — спросил я, взяв еще теплую выпечку. — Что-то вроде «цвет голода — желтый»?
Феликс усмехнулся:
— Не надо считать меня всесильным. Сделал заказ до того, как ты появился.
— Откуда вы знали, что я приду? Записали мне это в голову?
— Нет. Ты произвел впечатление сообразительного парня, который в состоянии догадаться, как найти нужного человека.
— А если бы я не догадался?
— Одним дураком на свете стало бы меньше, — ответил он чрезвычайно любезно.
Оставалось только порадоваться, что я оказался достаточно находчив, по его мнению.
— Вы были правы. С Янсом.
— Я всегда прав.
— Моим друзьям ничего не угрожает? Я предупредил их, велел не ходить на крыши в ближайшее время. Но ведь это не поможет?
— Нет. Любой из них может упасть со стула или споткнуться на ровном месте.
— Что же делать?
— Убить тех, кто хочет убить тебя и твоих товарищей.
— Но как? Янс мертв. Больше никаких следов…
— Отмычку не потерял? — спросил Феликс.
— Нет.
— Тогда есть шанс все исправить.
Меня одолевали десятки вопросов, но я сделал паузу и принялся за еду. Феликс наблюдал за мной с насмешливой улыбкой и тоже молчал. Время от времени взгляд его темных, чуть прищуренных глаз устремлялся в окно или цепко обшаривал посетителей, входящих в кафе. За одним из них — молодым мужчиной с небольшим кожаным портфелем — он наблюдал на секунду дольше, чем за остальными, но затем так же равнодушно скользнул в сторону.
— За мной могут следить? — спросил я, прекрасно замечая его наблюдения.
— Вполне, — отозвался он и беззвучно поставил свою полупустую чашку на блюдце.
— Те, кто пытались меня убить?
— И они тоже.
— Кто еще?
— Тот, кто работает на них.
— Но я же ничего не знаю. Никого не видел. Даже объяснить ничего толком не могу.
Он подался вперед, глядя на меня через стол.
— В твоей голове след, по которому кого-то из них можно вычислить. Если у него не хватило мастерства стереть его. Тогда твое подсознание — капкан, ловушка, в которую пытавшийся убить тебя может легко угодить сам. К тому же ты не обычный человек.
Я оперся локтями о столешницу, запустил пальцы в волосы.
— Вы уверены, что я тоже… дэймос?
— Уверен.
— Но как? Что, есть какие-то признаки? По которым определяют создателей кошмаров?
— Дело не в том, что в нас есть. Дело в том, чего в нас нет, — загадочно произнес мой собеседник, но прежде, чем я успел потребовать объяснений, в кармане его куртки зазвонил телефон.
Феликс вытащил коммуникатор последней модели, какой я видел пока только в рекламе, и ответил:
— Да. Конечно, Талия… — Несколько мгновений он внимательно слушал, потом поднялся, взглянул на меня, произнес беззвучно: — Сиди здесь, — выбрался из-за стола и вышел из кафе.
Я видел его через прозрачные стекла, стоящего неподалеку от входа и о чем-то увлеченно говорящего по телефону. Похоже, беседа затягивалась, и я снова взялся за чашку. Мой взгляд упал на белое блюдце с темным ободком и никак не мог оторваться от него.
Несмотря на выпитый кофе, начала накатывать сонливость. Я моргнул несколько раз, потом зевнул, гул голосов, постукивание посуды отдалились, стали размываться, веки опустились всего на миг…
Я открыл глаза. Перед лицом была грубая каменная стена, шероховатая и неровная. В ноздри ударил запах ледяного, мокрого камня. Запястья тоже ломило от холода. Руки были в наручниках, подняты над головой и прикованы к низкому потолку, почти ложащемуся на голову, я дернулся, лихорадочно оглядываясь, и понял, что стою в узкой нише, окруженный с трех сторон кирпичной кладкой. Каменная коробка. Почти склеп.
