В конце коридора из-за угла виднелось слабое свечение. Виктор выключил фонарик и повернул за угол. Увидев чуть приоткрытую железную дверь, освещенную большим фонарем, стоящим рядом с завалом, он снял пистолет с предохранителя.
Медленно открыв дверь в хранилище, Виктор всмотрелся в темноту, пытаясь разглядеть, что находится в комнате. За его спиной возникла фигура Раевского. Он поднял пистолет и прицелился Виктору в голову. Виктор, не замечая его, включил фонарик и потрясенно обвел взглядом то, что находилось в хранилище. Изумленный Раевский за его спиной медленно опустил пистолет.
Все ящики и коробки, стоящие в хранилище, были разломаны и разорваны, пол был усыпан осколками стекла от разбитых пробирок с вакциной. Чудом уцелевшая треснувшая пробирка с остатками розовой жидкости скатилась с обломка ящика, и жидкость вытекла на влажный пол.
В этот момент в комнате Вадима раздался выстрел, пистолет выпал из его руки, безжизненное тело Уварова упало на пол. По виску алой струйкой стекала кровь. Мертвые глаза смотрели в никуда остановившимся взглядом.
* * *
Сидя у себя в стильно обставленном кабинете, Раубер кривилась от злости и презрения. Обращаясь к своему собеседнику, стоявшему напротив нее, она проговорила с негодованием:
– Ничтожество. Провалил нам все дело в шаге от финала. Эти ваши опытные образцы – не сверхлюди, а недочеловеки.
– Поверить не могу, что все надо начинать сначала, – уныло ответил ей полковник Фролов. – У нас нет ни вируса, ни вакцины…
– Не раскисай. Вирус есть в крови зараженных, выделить его несложно, – хладнокровно заметила Раубер. – Что касается вакцины… У нас были и альтернативные разработки.
– Да, но что там конкретно – знал только Вульф, – возразил Фролов.
– Не только, – остановила его Раубер и через паузу многозначительно напомнила: – Ты сам знаешь, где хранится вся информация.
Раубер и Фролов напряженно посмотрели друг на друга, в глазах Фролова засветилось понимание.
В этот момент в своей мастерской из-под стола вынырнул Ермолаев с небольшой отверткой. На его столе лежали еще несколько маленьких отверток и другие инструменты для мелких работ. Ермолаев щелкнул переключателем где-то под столом, с надеждой глядя на монитор.
На экране возникло пять изображений комнаты: пульт управления, вид слева на саркофаг, справа, спереди и сверху. Только одно окно оставалось не работающим, на нем все еще была серая рябь.
Ермолаев покривился от досады и наклонился к блоку управления, стоящему под столом, что-то переключил там несколько раз и снова посмотрел на монитор. Окно с рябью несколько раз мигнуло, и на нем возникло изображение.
Ермолаев, удовлетворенно улыбаясь, откинулся на спинку стула, глядя на изображение со всех работающих камер в комнате с саркофагом. На новом изображении теперь было отчетливо видно лицо лежащего в саркофаге Вульфа.
Теодора Раубер и полковник Фролов в белых халатах с надписью «INGRID» на надгрудном кармане стояли в небольшой комнате над больничной койкой, на которой неподвижно лежал пациент клиники «INGRID», укрытый до подбородка белой простыней.
В изголовье кровати стояли несколько медицинских приборов с маркировкой «INGRID», от которых к лежащему тянулись разные трубки и провода. Звучал размеренный сигнал тонов сердца пациента. Раубер посмотрела на один из приборов и удовлетворенно констатировала:
– Функции мозга восстановлены на девяносто шесть процентов.
– А свойства крови? – обеспокоенно спросил Фролов.
– Пока неясно, – ответила Раубер, пожав плечами. – Надо еще подождать.
– А можно как-то ускорить процесс? – поинтересовался Фролов.
– Не вижу необходимости, – холодно отказала Раубер. – Природа все сделает сама.
– Насколько я знаю, природа к нашему случаю не имеет никакого отношения, – многозначительно напомнил Фролов.
Раубер усмехнулась и, щелкнув переключателем на приборе, вышла вместе с Фроловым из палаты.
Лежащая на больничной койке Полина была бледна. Глаза были закрыты. На ее голове была надета серебристая шапочка из металлизированной ткани, от нее к приборам тянулись провода. Внезапно девушка распахнула глаза – в них не было ни белков, ни радужной оболочки. Абсолютно черные глаза Полины холодно смотрели прямо перед собой.
* * *
Напряженные Виктор и Раевский зашли с улицы в холл. Они только что вернулись из разгромленного хранилища вакцины и, подойдя к школе, узнали про смерть Кирилла. Они разговаривали на ходу, обсуждая сложившееся положение.
– Ни антидота, ни вакцины… – мрачно резюмировал Виктор. – Через несколько дней мы все умрем…
– Не факт, – раздался за его спиной насмешливый голос Морозова. – Все будет зависеть от вас, Виктор Николаевич.
Резко повернувшись, Виктор увидел Петра, стоящего в открытых дверях кабинета директора.
– Как вы тут оказались? – спросил неприятно пораженный Виктор. – Что вам надо?
– Хочу сделать предложение, от которого нельзя отказаться, – насмешливо ответил Морозов и добавил: – Или можно – на ваше усмотрение. – Он достал из кармана одну ампулу с антидотом и показал ее Виктору, заявив: – Таких симпатичных ампул у меня довольно много. Но мне кое-что нужно взамен.
– Что именно? – через паузу спросил Виктор.
– У меня много условий, – ответил Морозов, пряча ампулу в карман. – И вам придется выполнить их все.
Раевский недоуменно смотрел на Петра, он был поражен не меньше Виктора, хотя и по другим причинам: никто не предупредил его о внедрении в школу Морозова, и теперь Раевский раздумывал, какие еще планы руководства станут известны ему в самый последний момент.
* * *
Незараженных осталось всего десять человек, в том числе Елена с Игорьком, Слава Харитонов, Денис с Лилей и Алиса с Тасей. Всех их поместили в классе младших школьников, временно переоборудованном под комнату.
Мария тоже заразилась – скорее всего, в тот момент, когда влетела в изолятор, увидев вышедших оттуда зараженных, и обнаружила Володю связанным на полу душевой. Теперь они вместе готовили обед на кухне. Точнее, Володя готовил, а Мария порхала вокруг него, счастливая от того, что она снова рядом со своим возлюбленным.
– М-м-м… Как вкусно пахнет! – с аппетитом произнесла Мария, закончив чистить овощи в раковине и принюхиваясь.
– Мой фирменный суп с фрикадельками, – шутливо похвастал Володя, помешивая половником в большой кастрюле. – Решил порадовать наши желудки после того ужаса, которым кормил нас девятый класс.
