— Понимаю, — кивнула Рейчел. — Очень тяжело… Повсюду находишь следы… Пока ты ездил в Бангор, я отодвинула диван, думаю, займусь уборкой — отвлекусь. А под диваном нашла штук пять машинок… словно ждут, когда он снова будет ими играть. — Голос у нее дрогнул, по щекам покатились слезы. — Тогда я и приняла вторую таблетку, чтоб хоть не реветь белугой… Как в плохом спектакле… Обними меня, Лу, обними!
Муж крепко прижал ее к груди, чувствуя себя последним предателем. Ведь даже в эту минуту он думал, что слезы жены тоже кстати, и это можно обратить на пользу.
ВОТ ТАКОЙ ОН СЛАВНЫЙ МАЛЫЙ! РАЗ-ДВА, ГОРЕ — НЕ БЕДА!
— Долго ли еще мучиться? И будет ли вообще конец мученьям? — вопрошала сквозь слезы Рейчел. — Будь он сейчас с нами, клянусь, я бы глаз с него не спускала, волосок бы у него с головы не упал. И что мне… что нам тогда какой-то водитель, превысивший скорость! А сейчас… больно, я и не думала, что бывает так больно. И все накатывает снова и снова. Даже во сне покоя нет: мне все время снится одно и то же, одно и то же! Вот он бежит, бежит, выбегает на дорогу, а я зову его, зову…
— Тише, Рейчел, тише. Успокойся, — прошептал Луис.
Она подняла опухшее от слез лицо, взглянула на мужа.
— И не то чтобы он не слушался. Он ведь думал, что мы с ним играем… И тут, надо ж, грузовик вывернулся… пока я ревела сегодня, позвонила Мисси Дандридж, говорит, в газете прочитала, что водитель пытался на себя руки наложить.
— Что-что?
— Пытался повеситься у себя в гараже. В газете пишут, что он потрясен бедой и подавлен.
— Жаль, что попытка не удалась, — злобно бросил Луис, собственный голос долетел будто издалека, по телу пробежала дрожь.
В МЕСТЕ ТОМ СОКРЫТЫ ТЕМНЫЕ СИЛЫ… И ТЕПЕРЬ НИКАК СНОВА РАЗВОРАЧИВАЮТСЯ…
У меня сын умер, а убийцу под грошовый залог до суда выпустили, и он, видите ли, потрясен и подавлен. А судья, глядишь, лишит его водительских прав месяца на три да оштрафует чуток — вот и наказание.
— Мисси говорит, от него ушла жена и детей забрала, — блеклым голосом продолжала Рейчел. — Это уже не из газеты, это ей из вторых, а то и третьих рук стало известно. Водитель не был ни пьян, ни одурманен наркотиками. Скорость раньше никогда не превышал. Но, говорит, когда въехал в Ладлоу, захотелось вдруг на газ нажать. Сам не может объяснить почему.
ЗАХОТЕЛОСЬ ВДРУГ НА ГАЗ НАЖАТЬ. ЗДЕСЬ СОКРЫТЫ ТЕМНЫЕ СИЛЫ…
Луис остервенело отбросил эту мысль. Бережно взял жену под локоть.
— Позвони своим старикам. Прямо сейчас и позвони. Незачем вам с Элли здесь еще целый день мучиться. Незачем.
— Мы только с тобой… Луис, я хочу, чтоб мы все вместе… нам нельзя разлучаться.
— Дня через три-четыре я к вам приеду.
Если все пойдет, как задумано, Рейчел и Элли сами вернутся через двое суток.
— Найду себе замену на время. Сейчас у нас в лазарете работы прибавилось, да и каникулы на носу. Не хочу на Шурендру все наваливать. За домом Джад присмотрит, электричество я отключу, а все, что в холодильнике останется, перетащу к Дандриджам. Пусть в морозилке до нашего возвращения подержат.
— А как Элли быть со школой?
— К черту школу. Все равно через три недели каникулы. Учителя поймут, как-никак такое не часто случается. Отпустят Элли, все образуется…
— Луис!
Он сразу осекся.
— Что, дорогая?
— Ты что-то скрываешь.
— Скрываю? — И честно, открыто взглянул жене в глаза. — Не понимаю, о чем ты?
— Не понимаешь?
— Нет. Не понимаю.
— Ну, что ж, будь по-твоему. Позвоню прямо сейчас, раз тебе так хочется.
— Хочется, — повторил он, и слова острыми иглами впились в мозг.
— Может, оно и лучше будет… для Элли. — Она посмотрела на мужа. Глаза у нее покраснели и потускнели, очевидно, из-за снотворного, — тебя, Луис, похоже, лихорадит. Ох, не свалился бы ты.
Она подошла к телефону и позвонила в мотель, где остановились ее отец и мать, Луис не успел и слова сказать.
Старики Гольдманы, конечно, несказанно обрадовались предложению дочери. Правда, узнав, что через несколько дней к ним присоединится и Луис, умерили восторг, но в конце концов ничего страшного в этом нет. Да и Луис, как известно, совсем не собирался в Чикаго. Если у Рейчел и случится загвоздка, так с билетами. На рейс «Дельты» из Бангора в Цинцинатти еще оставались свободные места, а оттуда до Чикаго тоже нашлись как раз два билета: кто-то недавно сдал. Чудеса да и только! Правда, в Цинцинатти Рейчел придется ненадолго расстаться с родителями: ее самолет вылетал в Чикаго почти на час позже.
ЭТО ЛИ НЕ КОЛДОВСТВО, обрадовался Луис, повесив трубку. А в ушах звучали слова Джада: ЗДЕСЬ ТАЯТСЯ СТРАШНЫЕ СИЛЫ, И Я БОЮСЬ…
ДА ПОШЕЛ ТЫ! — мысленно оборвал друга Луис. ЗА ПОСЛЕДНИЙ ГОД Я ВСЯКОГО НАСМОТРЕЛСЯ: И СТРАШНОГО, И СТРАННОГО. НЕУЖЕЛИ, ДРУЖИЩЕ, ДУМАЕШЬ, ЧТО ЧАРЫ СТАРОГО ИНДЕЙСКОГО МОГИЛЬНИКА ВЛИЯЮТ ДАЖЕ НА КОЛИЧЕСТВО СВОБОДНЫХ МЕСТ В САМОЛЕТЕ? СИЛЬНО СОМНЕВАЮСЬ.
— Что ж, пойду укладывать вещи, — сказала Рейчел, глядя на блокнот у телефона, где Луис записал номер рейса, время вылета, заказанные места.
— Тебе хватит одного большого чемодана, — заметил Луис.
— Для двоих? Ты шутишь? — удивленно и даже испуганно взглянула Рейчел на мужа.
— Хорошо, тогда прихвати еще парочку пакетов. Только не набирай вещей на целый месяц. КАК ЗНАТЬ, МОЖЕТ, ВЕРНЕШЬСЯ СОВСЕМ СКОРО. На неделю, самое большее — на десять дней. Не забудь чековую книжку и кредитные карточки. Ни в чем себе не отказывай.
— Но по карману ли нам… — нерешительно начала она. Впрочем, нерешительность у Рейчел теперь проявлялась во всем. Ее легко разубедить в чем угодно, сбить с толку. Ему вспомнилось, как прежде она выговаривала ему, только заикнись он о какой-нибудь маловажной покупке.
— Ничего, денег хватит, — уверил он жену.
— Если уж на мели окажемся, можно из тех денег тратить, что Гейджу на образование откладывали. Правда, день-другой уйдет на то, чтобы переписать счет, и с неделю, чтобы по чекам наличными получить.
Губы у нее задрожали, лицо скукожилось. Луис обнял жену. ОНА ПРАВА. ПОВСЮДУ НАХОДИШЬ СЛЕДЫ, И БОЛЬ НЕ ОТПУСКАЕТ.
— Не плачь, родная.
Но она, разумеется, все плакала и плакала — да и могла ли не плакать?
Наконец она поднялась к себе укладывать вещи. Зазвонил телефон. Луис нетерпеливо схватил трубку: вдруг из «Дельты»? Дескать, простите, ошибочка вышла, мест на ближайшие рейсы нет. А ТО УЖ БОЛЬНО ВСЕ ГЛАДКО ПОЛУЧАЛОСЬ. ТАК НЕ БЫВАЕТ.
