— Что же делать? Не хочется посвящать посторонних…
— Есть у меня в фирме нужные ребята. И, главное, все будет шито-крыто.
Владу затея Игоря Владимировича не понравилась.
Он намеривался раздолбить торец и в следующем проходе, но потом махнул рукой.
— Хорошего понемножку. Наше от нас никуда не денется. Пора и честь знать, — выпалил скороговоркой. — Значит так, сейчас все тщательно закрываем…
— Может, нужно посторожить? — намекнул я.
— Зачем?
— Вдруг кто-то заберется?
— Не заберется, я замок поменяю.
Игорь Владимирович хмыкнул. Я вспомнил, как он легко расправился с замком в прошлый раз, и был с ним солидарен.
— Отбойный молоток спрячем, а без него делать нечего, — Влад тоже сообразил, что замок может служить препятствием только для добропорядочных граждан. — Не сидеть же здесь всю ночь…
— Одну ночь можно и посидеть, тем более, когда вокруг столько непонятного…
— Фигня все это. Нужно помыться, поесть и отдохнуть.
Влад был прав, но и шеф — тоже. К тому же, показная беспечность Влада настораживала. Не задумал ли он чего втихаря от нас?
— Славик, надо что-то придумать, — шепнул мне на ухо Игорь Владимирович. — Мне кажется, что нас хотят спихнуть за борт…
Я чувствовал то же самое, к тому же, имел свои планы на ночь.
— Влад, если принесешь пару бутербродов и термос с чаем, так и быть, подежурю до утра.
— Славик, — его тяжелая рука опустилась мне на плечо, — не гони пургу!
Он открутил молоток от шланга, дав понять, что разговор закончен, и вопрос не обсуждается. Потом отправил нас наверх и проверил, закручено ли колесо на двери в подземелье.
Шеф прав, расслабляться этой ночью нельзя.
* * *
Я опасался включать фонарик и то и дело натыкался на кусты, деревья, ноги зацеплялись за колдобины и пару раз едва не шмякнулся на землю.
Возле склепа тихо и спокойно. Только полному идиоту пришло бы в голову совершить такую прогулку, но я знал, что идиотов в доме хватает.
Замок висел, где ему и положено было висеть. Дабы рассеять сомнения, подергал его и убедился, что через дверь в склеп никто не входил.
Во всяком случае, пока.
Хотел надеяться, что так будет и дальше, но не верилось. Ситуация достигла пика, вышла из-под контроля, и прогнозировать что-то невозможно.
Все так же, соблюдая меры предосторожности, вернулся к дому. Обошел его, спустился к двери в подвал. Она тоже была закрыта.
В доме не светилось ни одно окно, но это ничего не значило.
Через бар я пробрался в гостиную и устроился на диване, намереваясь бодрствовать до утра. Теперь каждый, кто захочет выйти из дому, попадет в поле моего зрения. Если не воспользуется боковой лесенкой. Но дверь, ведущую на нее, я предусмотрительно подпер табуреткой, и открыть ее не наделав шуму невозможно.
* * *
— Вот так на тебя понадеяться…
Шеф высился надо мной, и взгляд его был преисполнен укора. Неужели я уснул? Как такое могло случиться? Ведь я четко помнил, только что прислушивался к стуку часов, ночным шорохам…
— Я не спал.
— Вижу, как не спал. Храпом весь дом перебудил. Если, конечно, в этом доме, кроме тебя хоть кто-то уснул.
Мне было стыдно.
— Что-то случилось?
— Еще не знаю. Выглянул в окно, а там кто-то ходит. Здесь ведь не принято по ночам шастать, кому ни попадя?
— Здесь все только и делают, что шастают по ночам.
— Ладно, лирику оставим на потом, — оборвал меня шеф. — Прогуляемся к склепу.
Когда дом скрылся за кустарником, я включил фонарик. Пусть злоумышленник, если такой имеется, заранее нас увидит. Может, это его вспугнет, и он не решится причинять нам неприятности?
Дверь склепа оказалась открытой, могильная плита сдвинута, а внизу горела лампочка.
— Кто там? — громко спросил Игорь Владимирович, не решаясь приблизиться к люку.
— И вам не спится? — раздался из подземелья голос Влада, и мы оба вздохнули с облегчением.
— Решил посторожить?
— Ты ведь дрых, как суслик, — подколол меня, как недавно шеф, и мне снова стало стыдно.
— Коль все в сборе, зачем терять время? Продолжим?
Я посмотрел часы. Маленькая стрелка едва перевалила за два. Если я и спал, то не долго.
— А как же мины, ловушки?
— Фигня все это, Игорь Владимирович. Сознайся, специально для меня сказку придумал?
Шеф сдвинул плечами.
— Имелись прецеденты, — молвил.
— Ну и ладненько. Я — фаталист. Рванет, так рванет. От судьбы не уйдешь.
— Судьба не жалует идиотов, — напомнил я, — она их наказывает.
— Если страшно, можете наверху подождать.
Я бы так и сделал. Но Игорь Владимирович — упрямец под стать Владу, и уходить из подземелья не собирался.
Все же, когда затрещал отбойный молоток, шеф благоразумно скрылся в следующем отростке, а я, плюнув на конспирацию, вооружился ломом и отправился к заинтересовавшему меня аппендиксу.
Первый же удар оказался удачным. Стена покрылась паутиной трещин, после второго удара вывалился большой обломок. Теперь несложно было выковыривать куски штукатурки руками.
Под тонким слоем бетона открылся небольшой квадрат, заложенный красным кирпичом. Я снова взялся за лом. Кирпичи вываливались легко, раствор почти не держал.
Когда в стене образовалась приличная дыра, посветил фонариком. И сразу понял, что удача мне улыбнулась…
— Игорь Владимирович! Влад! — закричал во весь голос, но из-за грохота отбойного молотка они меня не услышали.
Не в силах побороть любопытство, я вытащил наружу спрятанный в тайнике деревянный ящичек. Он был крупнее шкатулки, но до сундучка не дорос. Наверное, сделан из дорогого дерева, сквозь толстый слой пыли просматривался замысловатый узор. Коричневая краска или лак облупились, от чего вид находка имела антикварный.
Откидная с изгибом крышка плотно закрыта, наверное, на ключ. Металлические завесы проржавели и готовы были рассыпаться, так что отсутствие ключа вряд ли станет помехой.
Я попробовал поднять крышку, она не шелохнулось. На большее не решился. Ни Игорь Владимирович, ни Влад не простят, если открою ящик без них. Бережно обхватил его руками, он оказался не тяжелым и не настолько хрупким, как опасался, и медленно, можно сказать, торжественно, отправился на звук отбойного молотка.
От едкой цементной пыли слезились глаза, и першило в горле. Фонарик повис на шнурке, его луч бесполезным пятном метался под ногами. Он не мог конкурировать с мощной пятисотваткой переноски, которая тоже пасовала перед поглощаемым и затмевающим все пылевым смерчем.
Как ежик в тумане, я пребывал в параллельной реальности. Словно не шел, а плыл, точнее, прорывался сквозь плотное ядовитое облако. При этом мне отказали и слух, и зрение. Шум отбойного молотка, раньше напрягавший до раздражения, трансформировался в почти неразличимый фон и, когда он на время умолкал, ощущался дискомфорт от внезапно наступавшей тишины. В редкие мгновенья, когда такое случалось, барабанные перепонки сжимались и, взамен привычного шума голова наполнялась болезненным до одури колокольным гулом. Наверное, тем, который называют звенящей тишиной.
