сидел на траве и глядел на неё во все глаза.
– Что это было? – спросил, он, слегка заикаясь.
– А я откуда знаю. Я по-китайски не читаю, – ответила Даша пожав плечами, – но мужик, хочу дать тебе один совет. Никогда не бери никаких талисманов, если не можешь прочитать, что на них написано.
Девушка спокойно уселась в машину, закрыла за собой дверь и уставилась на водителя.
– Ну, – сказала она, – чего сидим, кого ждём?
Когда такси подъехало к подъезду, водитель не взял с Даши денег, а суетливо помог выгрузить сумки, плюхнулся обратно на сиденье и рванул с места так, как будто за ним гналась стая диких и голодных собак. Мама только покачала головой и взялась за сумку.
– Мам, – окликнула её дочь, – ты сумки не трогай, я их сама донесу. Ты мне лучше дверь открой.
Женщина суетливо забежала вперёд, широко раскрывая дверь. Даша подняла все сумки и понесла их, пыхтя и отдуваясь.
– Доча, давай помогу, – засуетилась мама, когда подъездная дверь закрылась за ними, – тяжело же.
– Что, поверила? – расхохоталась девушка и, всего лишь шевельнув пальцем, отправила сумки к двери квартиры.
Мама инстинктивно перекрестилась, Даша это заметила и снова прыснула от смеха:
– Мам, это не поможет, если ты не в курсе, то я всё делаю с молитвой. Обычной молитвой, которой пользуются все обычные люди мира.
– Да я не то чтобы… – растерялась мама, – а потому что…
Она прошла один пролёт и остановилась.
– Даш, ты иди, я сейчас, – сказала она девушке, немного задыхаясь.
– Мам, что с тобой? – встревожилась Даша, – Всё нормально?
– Нет, конечно, – поморщилась мама, – вот скажи мне, пожалуйста, вот какой нужно быть идиоткой, чтобы идти на рынок в таких неудобных туфлях? Ведь знала же, что ходить много придётся, и всё равно их натянула.
– Фуух, мама, ну, зачем так пугать? Я уж подумала, что что-то плохое случилось, – девушка поднялась на пролёт выше, сделала какой-то изящный жест рукой и вдруг мама поднялась в воздух.
Женщина очень испугалась, завизжала и начала барахтаться в воздухе.
– Тише ты, – шикнула на неё дочь, – а то сейчас все соседи повылезают из своих нор и тогда я тебя брошу.
– Ага, разбежались они вылезать, – ответила возмущённым голосом мама, – убивать будут – даже в глазок не посмотрят. Дашка, зараза такая, верни меня на землю.
– Мам, всё будет хорошо, я тебя не уроню, ты просто не барахтайся, а то вон, об стену долбанёшься или об перила. Не бойся, я уже так делала, – Даша довела маму до дверей квартиры и отпустила.
– Слушай, и как ты только это делаешь? – удивилась мама, – Тебе не тяжело?
Они зашли в квартиру, Даша переместила все сумки в кухню и только тогда начала говорить.
– Если честно, меня очень удивляет твоя реакция. У тебя же мать самая настоящая ведьма. Ведь ты это должна была видеть, ну, хорошо, не это, возможно бабушка этим не владеет, ну, что-то же должна была видеть. Почему ты себя так ведёшь, у тебя что, как в «Людях в чёрном» память нейтрализатором подчистили? У тебя случайно провалов в памяти не случалось?
– Эээ, – мама задумчиво села на стул и уставилась в одну точку, затем перевела взгляд на Дашу и ответила, – нет.
– Что, нет? – раздраженно ответила Даша.
– Всё нет, – ответила мама, – ничего такого я не помню, мать всегда уходила в летник и там колдовала, мне же она туда запрещала заходить. Даже близко к летнику не подпускала, особенно, когда у неё там кто-то был. За пределами летней кухни она была обычным человеком. Провалов в памяти у меня тоже нет. Мама меня воспитывала как обычно ребёнка, она очень старалась вырастить меня самой обыкновенной девочкой, а вот с тобой всё было наоборот. Ты всегда приезжала из деревни и рассказывала всякие сказки. Я сначала думала, что это обычная детская фантазия у тебя разыгралась и это пройдёт, но оно не проходило. Ты каждый год рассказывала что-то такое, от чего меня бросало в дрожь, даже тогда, когда ты уже училась в университете.
– Странно, да я вроде ничего такого и не рассказывала, – пожала плечами Даша.
– Это для тебя ничего необычного, а для меня это были ужасные вещи.
– Ладно, мам, не грузись, считай, что теперь странные вещи – это норма для меня. Я не волшебник. Я только учусь, но уже могу отчебучить такие чудеса…
– Да видела я твои чудеса, – мама отмахнулась, спокойно встала со стула и начала командовать, – мясо сейчас разделаем и разложим по пакетам, рыбу сразу в морозильник, а завтра сложим всё сначала в термопакеты, а потом в одну огромную сумку, чтобы не было этой кучи авосек. Сегодня всё с вечера нужно приготовить, чтоб завтра не носиться по дому, как ужаленным, и еще… Отбой в девять, и никаких мне… Завтра рано вставать…
На улице было ещё темно, когда Даша открыла глаза. Вчера она с удовольствием бы поспала, но сегодня этим заниматься было некогда. Скоро встанет мама и они поедут на вокзал. Спать уже не хотелось, и она тихонько позвала домового:
– Додо, ты где? – спросила она.
– Да тута я, тут, – отозвался он и вылез из своего рюкзачка, – чего звала, хозяйка?
– Хочу тебе напомнить, что мы сейчас поедем в электричке. Ты должен вести себя тихо и прилично. Не надо чихать, не надо орать, даже если весь вагон будет в проклятьях и смердить черной магией, ты должен заткнуть себе нос и ехать молча. Я понятно объясняю?
– Да понял, я понял, – Додо опустил голову и начал ковырять линолеум носком лаптя, – больше такого не повторится.
– Даш, ты уже встала? – мама приоткрыла дверь, домовой по привычке юркнул в свой рюкзак.
– Угу, – ответила девушка, опуская ноги на пол.
– Давай, поднимайся и иди завтракать. Я уже всё собрала, остался рюкзак домового и твой рюкзак. И давай уже быстренько, такси будет через двадцать минут.
– Надеюсь, в этот раз это будет обычное нормальное такси, – пробухтела Даша, проскальзывая мимо мамы.
На улице только начало светать, а Даша с мамой уже сидели в электричке с большим китайским баулом в ногах. Девушка засунула все вещи и сумки в него, поэтому сейчас домовой тоже находился в бауле, рядом с Дашиными ногами, которые были в полной готовности, пнуть кое-кого при любом шуме с его стороны. Мама была в приподнятом настроении, её не покидало какое-то странное предчувствие чуда. Она всё время ёрзала на сиденье, поглядывая в окна то с одной, то с другой стороны. Даша же наоборот, была сосредоточена на поездке, как никогда.
