Она сидела у окна и внимательно смотрела на мелькающий пейзаж. Иногда она поглядывала на часы и вновь смотрела в окно. Когда мама начинала разговаривать с ней, она отвечала односложно, не отрывая глаз от окна. В итоге женщине это надоело, она надела наушники и стала смотреть фильм, записанный на телефон. А девушка всё чаще и чаще смотрела на часы и в один прекрасный момент просто ругнулась и повернулась к маме.
– Мам, ты не помнишь, здесь когда-нибудь была станция?
– Что? – переспросила женщина, и когда дочь повторила вопрос, многозначительно хмыкнула.
– Даш, какая станция? Тут же вокруг одни болота.
– Ну, мало ли… Может не сейчас, может раньше была.
– Не было и не будет, – ответила категорично мама, – здесь же никто не живёт. Здесь невозможно что-то построить, ни дом, ни дачу. Здесь даже невозможно просто посадить огород. Тут подземный ручей кругами ходит, и вся местность заболочена.
Даша ещё раз посмотрела в окно и пожала плечами.
– Как такое может быть, – проворчала она, и будто бы совсем забыла о видах за окном, которые только что её так интересовали. Она повернулась к матери, и они начали весело болтать.
Выйдя на станции, мама с дочкой взялись за баул с двух сторон и потащили его в лес по тропинке. Как только электричка отошла, Даша отобрала у мамы ручку и, приподняв баул, повела его перед собой.
– Мам, а мам, как ты думаешь, а баул будет смешно смотреться с ножками? – спросила Даша, улыбаясь.
Мама хохотнула, отмахнулась от неё и пошла по тропинке. Она двигалась легко, будто бабочка порхала над цветком. Даша любовалась женщиной, она словно скинула лет двадцать пять и казалось совсем молоденькой девчонкой. И тут девушка вспомнила, что она не предупредила маму об изменениях, произошедших в деревне.
– Мам, пока мы идём домой, я хочу с тобой поговорить, – сказала строго девушка, чтобы настроить маму на разговор.
– Даш, а зачем ты покрасила волосы в такой дурацкий цвет? – вдруг спросила мама, как будто не слышала последних слов дочери.
– Это тоже одна из составляющих, – сказала Даша, тяжело вздохнув, – мам, я не красилась. Это теперь мой натуральный цвет.
– Как это? – женщина застыла с открытым ртом, – Дашенька, такого цвета в природе не существует.
– У людей, нет. А у ведьм, возможно, и существует. Мы с Таней попали в переделку и вышли из неё с таким цветом волос. Вернее, это я полезла, чтобы защитить окружающих меня людей, а Таня не захотела меня бросать и полезла вслед за мной. Я не знаю, куда мы попали, но мы разговаривали, не совсем мирно, но разговаривали с богами Нави.
– Доча, и давно ты принимаешь наркотики? —мгновенно впала в истерику мать.
– Мам, успокойся, никаких наркотиков. Танька вообще беременная, какие, блин, наркотики? Я не знаю, что вокруг нас происходит, но почему-то мне кажется, что бабуля в какой-то степени нас подставила. Ну, может быть и не подставила, но точно знала, что что-то должно произойти и свалила из дома. Возможно, она так сделала из лучших побуждений, сейчас ещё рано судить, мам, но вокруг что-то крутится. Возможно, ничего не произойдёт, да скорее всего так и будет, но, я тебя очень прошу, реагируй, пожалуйста, на всё потише и без истерик, хорошо? Вокруг меня живут хорошие люди, и, скажем так, существа. И мне бы очень не хотелось, чтобы ты кого-нибудь обидела. А кот у нас действительно говорящий и не так, как тебе казалось в детстве, а нормально говорящий. Не надо орать, визжать и говорить о наркотиках. И ещё… Если ты куда-то идёшь, будь любезна, предупреди меня, и обязательно бери с собой телефон, чтобы ты всегда была на связи. Хорошо?
– Хорошо, – кивнула мама и тут же взвизгнула, указывая пальцем куда-то в лес, – Даша, там кто-то есть.
– Конечно, есть, – сказала девушка с тяжелым вздохом, – там есть трава, деревья, птицы и звери.
– Нет, Даша, там человек. Страшный такой, в маскхалате. А вдруг это маньяк?
Даша посмотрела в ту сторону, куда показывала мама, там стоял леший и приветливо махал рукой. Девушка поставила сумку и скомандовала:
– Додо, быстро мне подай булочки, что мы вчера купили.
– Вот ещё, – фыркнул домовой, – всяким дармоедам калачи раздавать.
– Я тебя сейчас в лесу брошу и домой не пущу, пока твоя жадность не сдохнет, – разозлилась Даша.
– Ладно, ладно, – миролюбиво ответил домовой, – чего сразу гневаться, вот твои калачи, и нечего так орать.
Молния на сумке разошлась, и домовой подал пару булочек. Даша взяла их и приказала:
– Всем быть возле сумки и никуда не уходить. Я сейчас.
Девушка подошла к лешему, низко поклонилась и положила на землю булочки:
– Угощайся дедушка леший, это гостинец тебе из города.
Леший хмыкнул в бороду, и она увидела, как с дерева вниз сбежала белочка, схватила булочки и шустро поднялась по одежде хозяина леса к его рукам. Тот протянул узловатую ладонь, и белочка что-то процокав аккуратно сложила булочки на ладонь. Лесной хозяин снова что-то хмыкнул, отщипнул кусочек булочки и положил его себе в рот.
– Хм, – задумчиво сказал он, – вкусно. Спасибо, угодила. Но я, всё-таки хлебушек больше люблю. Я смотрю с поклажей ты. Может, тебе помощь нужна?
– Нет, спасибо большое, не нужно, мне не тяжело, – тут же ответила Даша.
– Может путь покороче сделать?
– Нет, не нужно, я по пути с мамой поговорю.
– Ну, что ж… Добрый путь, – сказал леший и начал исчезать, и когда от него почти ничего не осталось, до девушки вдруг донеслось игривое, – Дормидонту привет.
Девушка вернулась к маме и домовому, молча подняла сумку и снова двинулась вперёд. Дормидонт, мельком глянув на Дашу, тоже ничего не сказал, а только вылез из сумки, сел сверху и уставился на дорогу. Но внезапно она закончилась, и путники оказались на краю леса.
– Не поняла, – растерянно сказала мама, – это что за фокусы? Нам ещё как минимум полчаса топать.
– Это не фокусы, это теперь наша жизнь. Тебе придётся к этому привыкнуть, – объяснила Даша, как маленькому ребёнку, и пошла по тропинке к дому.
Мама открыла калитку, пропустила Дашу с сумкой, и грустно улыбнулась. Раньше, когда она приезжала сюда, её всегда встречала мама. Старенькая и молодая одновременно, она бежала женщине навстречу и крепко обнимала её. Теперь же ей на встречу на задних лапах вышел огромный чёрный кот и застыл у порога, открыв рот. Даша из-за сумки не заметила его и сильно пихнула. Тот отлетел к двери, мявкнул по-кошачьи и тут же начал возмущаться на чисто русском языке:
– А поосторожнее нельзя?
– А
