– Нет… просто…
– Говори, не бойся. Я не такая уж грозная, вроде, - вампирша не сдержала улыбки.
– Дело в том, что я не хочу возвращаться. Я хочу остаться в вашей свите.
– Прости, но в качестве кого?
– Как вам будет угодно, - говоря это, Габриель томно повел плечами, словно демонстрируя себя.
– Хм. Не слишком ли опрометчивые слова? - Лазель осталась равнодушна к шоу.
– Нет. Вы - прекрасный глава клана, и служить вам - честь для любого. Служить любым способом.
– И ты думаешь, я не смогу грязно воспользоваться тобой? Заставить делать то, что ты посчитаешь отвратительным? - голос вампирши не был шутливым.
– Не мне судить о ваших возможностях. Но я успел узнать вас ближе. В вас нет неоправданной жестокости, скорее справедливость.
"Что-то все сегодня об одном и том же" - подумала Лазель, оглядывая вампира. Его порыв, честно говоря, удивил.
– Но почему ты не хочешь вернуться? - решила выяснить глава клана Инъяиль.
– Зачем?
– Там же твой дом, родные, близкие, возможно, тот, кто дорог сердцу.
– Я уже давно достаточно повзрослел, чтобы не нуждаться в родителях. И я не хочу слышать за своей спиной, что не оправдал ожиданий. А близких у меня нет. Об этом… позаботились.
– То есть?
– Меня давно прочили в ваши… консорты. И было бы плохо, если к моменту исполнения своего… предназначения, я бы оказался влюблен в кого-то.
– Но ведь сердцу не прикажешь.
– Да. Но можно использовать определенные… методы, - видно, что Габриелю неприятно было об этом рассказывать, но он все-таки говорил.
– И ты добровольно пошел на это?
– Сначала меня не спрашивали, а потом… Мне привили ощутимое чувство долга. Так что воспринималось как нормальное явление. Мне и в голову не приходило жаловаться, если вы об этом.
– И об этом тоже. Странные методы воспитания.
– Скорее из старых традиций.
– Я старше тебя, но меня никогда не заставляли придерживаться традиций, хотя я их и знаю.
– Наиль - замечательная мать и у нее… очень гибкое мышление, а вы с ней очень похожи. Это я сейчас понял. Но ведь не многие знают, каким именно было ваше воспитание. Теперь вы стали главой клана, а, значит, следует отдать дань традициям - прислать меня в качестве возможного партнера.
– Они слишком поторопились.
– Да. Но совет старейших магистров испугался, что иначе вы… - вампир запнулся, так и не договорив.
– Ну же, продолжай.
Габриель вздохнул и проговорил:
– Что вы и дальше будете пренебрегать нашим кланом, и наследник получится слишком слабым.
– Сборище стариков-параноиков, - скривилась Лазель. - Понимаешь ли, мой наследник так и так будет слабее, но моих способностей хватит, чтобы он стал обладателем достаточной силы, дабы без труда сдерживать клан. Это раз. А два - о наследнике пока вообще говорить рано. Вот через тысячелетие-другое.
– Я это понял, как только увидел вас. И, как ни странно, здесь я впервые, наверное, почувствовал свободу. Я более не связан обязательствами.
– И все равно хочешь остаться.
– Да. Возможно, я смогу быть полезным. И, если вы захотите - то я с радость. И не потому, что должен, а потому, что сам хочу.
– Хм, я не собираюсь содержать гарем.
– Но я могу быть и помощником, и секретарем.
– Не слишком ли мелко для тебя?
– Вовсе нет.
– Что ж, хорошо. Оставайся пока, - пожала плечами Лазель, вылезая из ванной.
– Спасибо!
Габриель просиял, потом спохватился и бросился за полотенцем. Лазель усмехнулась про себя, но позволила помочь. Честно говоря, этот вампир вызывал у нее большую симпатию. Умный и вежливый мужчина. Правда, что делать с ним, если… Нет, пока Лазель не хотела думать об этом.
Накидывая халат перед огромным зеркалом, глава клана Инъяиль подумала и изменилась. Мужское тело казалось сейчас более уместным. А еще подумалось, как же легко стала проходить трансформация. Вообще-то она никогда не была для Лазель слишком сложной, но теперь это казалось таким же естественным, как дышать.
Вглядываясь в собственное отражение, Лазель решился на небольшой эксперимент. Так, сосредоточиться, а теперь…
Мокрые локоны, разметавшиеся по плечам, потемнели и удлинились, глаза стали небесно-голубыми, плечи стали еще шире. Усмехнувшись собственному отражению, Лазель решил, что хватит пока, и все изменения вернулись в исходную позицию.
Рядом раздался удивленный вздох, и глава клана вспомнил о присутствии Габриеля. Тот тихо проговорил:
– Это похоже на чудо!
– Нет, всего лишь одна из граней нашего дара. Немного чудно.
– Вам, воистину, нет равных.
– Не подмазывайся.
– Это правда, - кажется, сказано немного обижено.
– Пусть. Но совершенств не бывает.
– Вы - Черный Принц.
– И что?
– А, значит, ближе к совершенству, чем кто-либо.
– Это все пустое. Сейчас у нас есть более важные дела, - с этими словами Лазель направился к гардеробной.
Не смотря на все ласковые слова королевы, Алекса чувствовала беспокойство. Такое сильное, что терпеть кого бы то ни было рядом было невыносимо. Особенно Лазель.
Если завтра Сергей… поправится, как ей осмелиться смотреть в глаза подруги? Да и только подруги ли… После всего того, что было… И не то пугает, что было, а то, что отрекись Алекса от этого, и ей всю жизнь будет не хватать… Память… память останется и будет дразнить особенно яркими картинками.
Алекса понимала, что если все удастся, то ей придется принимать решение. Проблема в том, что она не знала, какое именно. Она не могла отказаться от Лазель, но, с другой стороны, и о Сергее беспокоилась, скучала по нему, его не хватало. Но больше всего Алексу пугала возможность ошибиться. Что если за любовь она примет лишь дружбу? Сможет ли она жить с подобным самообманом? И что тогда станет с избранником?
От этих мыслей у Магистра Города даже голова разболелась. Определенно, сердечные дела - не ее конек. Так долго избегала подобного, и вот теперь запуталась дальше некуда.
Промучившись почти до самого вечера и так и не сомкнув глаз, Алекса приняла решение. Сначала нужно помочь Сергею, вылечить его. А потом должен будет остаться только один, и Алекса была готова молиться всем богам, лишь бы сердце не подвело ее в выборе.
Надо будет, пока готовиться зелье, перекинуться парой слов с Лео.
* * *
Вечер наступил как-то уж очень быстро. Честно говоря, мы чуть не проспали. Благо Федор ответственно относился к своим обязанностям и нас разбудил. Так что мы успели собраться не торопясь.
– Ты рог-то брать будешь? - напомнила я Андре, когда он упаковывал в сумку странного вида посудину.
