Но вернемся к зооморфам. В исторических хрониках такие твари неоднократно отметились – от греческого Минотавра, до нашего Словья-разбойника. И это только те, кому посчастливилось каким-то чудом не только избавиться от своих «создателей-кормильцев», но и выжить достаточно долго, чтобы наследить в истории.
Курей достать проще, чем быков, соловьев или орлов, потому «черный петух» стал настолько распространенным персонажем теневого фольклера, что со временем слово «петух» на уголовной фене стало обозначать пидораса вообще. Миры криминала и нежити, как ты, мой мальчик, уже догадываешься, тесно переплетаются и незаметно перетекают один в другой.
Вообще процесс выращивания зооморфа крайне сложный, трудный, требующий соблюдения массы специфических условий и, как мы с Толей до сих пор полагали, в наше время невоспроизводимый. Одна только необходимость во время инициации почти ежедневно скармливать такой твари сотни особей птиц одного вида и окраса чего стоит.
А теперь к тебе, Дракончик, два вопроса. – Кто Яцеку Аурипигмент давал? А кто ему, «вегетарианцу хренову», цыплят черных с птицефабрики ящиками носил?!
Ответить Нагу мне было нечего. Осознание непоправимости содеянного давило на мою человеческую часть тяжким грузом. А вот Драконья, - ничего, как с гуся вода, мол, - чего ты от демона, начальник, хотел? Чтоб он ангелочков на свет помогал выпускать?! Помимо воли на моем лице появилась легкая, но вполне довольная усмешка.
Кеша окинул меня внимательным взглядом и понимающе хмыкнул. – Взрослеешь, сынок. Жаль, поздновато взрослеешь. Но помни: - мало понять и принять свою природу. Чтобы просто выжить, тебе надо научиться ее трансмутировать. Перегнать, так сказать «первичную демоническую брагу» в самогон-первач высшего качества. Ну ладно, что сделано, то сделано, - не воротишь. Пойдем Катерину из подвала вызволять, девка, поди, совсем заждалась.
Вопреки моим предположениям Наг расположил убежище Екатерины отнюдь не в основной избе, под надежной защитой толстых бревенчатых стен, увешанных оберегами и цепной големши. Катя всю ночь просидела скрючившись в три погибели в тесном и весьма сыром подвале под светелкой.
Когда Кеша откинул тяжелую створку люка, предварительно предупредив затворницу условным стуком, о том, что пришли свои, девчонка вылетела из подвала, как пробка из бутылки шампанского. Я и не ожидал от человека, проведшего несколько часов в весьма стесненном положении, такой прыти.
Эмоциональная реакция тоже была бурной: - сначала Катя разревелась от радости, а минуту спустя накинулась на нас с обвинениями и жалобами. Впрочем, обвинения пришлись в основном на мою долю. С Катькиных слов выходило, что именно из-за меня она провела «жуткую ночь в сыром подвале».
В утренних сумерках Катерина со своими всклокоченными алыми волосами, мертвенно белой кожей на сильно осунувшемся за ночь лице и лихорадочно блестящими глазами, казалась ангелом, по ошибке проведшим ночь в преисподней.
Наг некоторое время молча выслушивал Катькины сетования, за тем, ласково придерживая ее за локоть, провел истосковавшейся по воле девушке небольшую экскурсию по участку. Причем экскурсию, снабженную весьма подробными комментариями, освещавшими все стороны происходивших здесь ночью событий.
К моему изумлению, дохлый «супер-кур» не произвел на Катю большого впечатления, а вот с останками Нинель дело повернулось неожиданным образом. При виде кучи глины, оставшейся от Домомучительницы, Катерина было разразилась новой серией рыданий, но Кеша привлек ее внимание к основному дому. Судя по разгрому, учиненному в избе, выбор убежища был правильным. Осознание масштаба угрозы, от которой уберегла ее домомучительница, вмиг высушило слезы на Катином лице.
Яцек бросил на штурм Кешиного логова свою отборную гвардию. Только в сенях мы нашли остатки одеяний двух упырей. Еще одна куча рваного трепья, бывшего до встречи с Нинеллой дорогим костюмом, находилась неподалеку от туши Черного Петуха. Судя по тому, что сохранилась только одежда, а тела истлели в пыль, твари были ранга бригадира. Кешина «подруга» в одиночку расправилась с целой стаей бывалых упырей.
Я с содроганием понял, что сильно переоценивал свои силы, имя наглость регулярно подначивать Нинеллу. Кеша не раз предупреждал меня воздержаться от подобных поступков, но, как и в других случаях, я пропускал слова учителя мимо ушей.
Но почему Черный Барон бросил на штурм Кешиного дома свои отборные части, вместо того чтобы взять их с собой? Ответ пришел моментально. Достаточно было только задуматься над происшедшим, как в моем уме сложилась полная картина происшедших ночью событий. И картина эта в корне меняла все то, что я привык считать истинным в своих отношениях с Нагом.
До меня с запозданием дошло – Черный Барон рассчитывал на то, что Кеша вернется, увидев происходящее у себя дома. Яцеку позарез нужен был я, и он сделал все, чтобы отвлечь Нага. Кеша меня не бросил, - что и было для меня шокирующей новостью. Дом, как учитель называл весь комплекс сооружений на участке, создавался Иннокентием Леонидовичем десятилетиями и был не только и не столько жилищем. Это было средоточие его силы, место практики и любые на него покушения рассматривались Нагом, как угроза жизни.
С самого нашего знакомства я был полностью уверен, что Кеша за мою шкуру не даст и ломанного гроша. Наг просто терпит меня, повинуясь повелению Духа, и оттачивает свою безупречность в тесном общении с ненавистным его природе еврейским подростком.
Леонидыч неоднократно, прямо или косвенно, позволял мне убедиться в истинности такого предположения. А на деле он защищал меня как сына, да собственно и назвал сегодня «сынком». Случилось то, о чем я не смел и мечтать все десять лет своего сиротства. Такое известие нужно было переварить.
Из ступора, вызванного раздумьями о том, как мне теперь относиться к учителю, меня вывел вполне чувствительный подзатыльник. – Ну шо, сынку, пригорюнился! Давай бардак приберем, пока солнце не встало, у тебя силушка в избытке. – Кеша, похоже, уже решил для себя, что ему делать с приемышем и сразу привлек меня к работе по расчистке завалов на участке.
Сила и впрямь бурлила в моем теле, позволяя совершать невиданные в обычном состоянии подвиги. С разбросанными по участку тяжеленными бревнами мы с Кешей управились буквально за пять минут.
К своему изумлению, я понял: - не будь рядом Нага, мне не составило бы большого труда перетаскивать дровины, весом килограмм пятьсот минимум, в одиночку. Причем легко, без приложения мышечных усилий. Я просто слегка касался бревна кончиками пальцев с намерением его приподнять. Остальное делал загадочный энергетический каркас, ощущавшийся скорее как потоки жидкого электричества, струящиеся по жилам, чем как что-то жесткое. Становилась понятна пугающая легкость, с которой упыри справлялись с перемещением немыслимых для обычного человека тяжестей.
