— Мне сто двенадцать лет! — заявила Мелина.
— Да, да, я все это уже слышал, — кивнул клоун. — Кстати, я понял, что вы странные, заметив вас с противоположного конца ярмарки. Я еще не видел компании странных людей, странность которых настолько бросалась бы в глаза.
— Я сказал им то же самое, — хмыкнул складывающийся человек.
— Как они добрались сюда из Уэльса, не угодив в лапы тварей, — это выше моего понимания, — произнес клоун. — Я бы даже сказал, что это подозрительно. Вы уверены, что один из вас не является тварью?
— Да как вы смеете! — возмутилась Эмма.
— Вообще-то, мы им попались, — гордо заявил Хью. — Но твари, которые нас схватили, не прожили достаточно долго, чтобы иметь возможность этим похвастаться.
— Ага, а я король Боливии, — кивнул клоун.
— Это правда! — рявкнул Хью, и его лицо налилось кровью.
Клоун вскинул руки.
— Хорошо, хорошо, малыш, успокойся! Я уверен, что Королек не впустила бы вас сюда, если бы вы не были настоящими. Давайте дружить. Пойдемте, я угощу вас индюшиными ножками.
Уговаривать нас ему не пришлось. Мы были слишком голодны, чтобы долго на него обижаться.
Клоун подвел нас к столу, заваленному едой — теми же орехами и жареным мясом, запах которых дразнил нас на ярмарке. Столпившись вокруг стола, мы начали без зазрения совести насыщаться всем, что на нем лежало. Складывающийся человек съел пять вишен и кусочек хлеба, после чего объявил, что еще никогда так не объедался. Бронвин расхаживала вдоль стены и грызла ногти, снедаемая тревогой, не позволявшей ей даже поесть.
Когда с обедом было покончено, а стол превратился в поле битвы, заваленное обглоданными костями и покрытое жирными пятнами, клоун откинулся на спинку стула и произнес:
— Итак, странные дети, может, поделитесь своей историей? Что привело вас сюда из самого Уэльса?
— Мы хотели помочь своей имбрине, — вытерев губы, ответила Эмма.
— А когда ей помогут? — не унимался клоун. — Что тогда?
Я увлеченно вымакивал остатки соуса кусочком хлеба, но, услышав эти слова, поднял голову и посмотрел на клоуна. Очевидность его вопроса удивила всех, и я не мог поверить, что никто из нас не успел задаться им раньше.
— Не говори так, — попросил Гораций. — А то сглазишь.
— Королек настоящая волшебница, — отмахнулся клоун. — Вам не о чем волноваться.
— Я надеюсь, что вы правы, — вздохнула Эмма.
— Ну конечно, я прав. Итак, какие у вас планы? Понятное дело, вы останетесь и присоединитесь к нашей борьбе, но я не понимаю, где вы будете спать. Только не со мной. У меня комната на одного человека, и исключения я делаю очень редко. — Он посмотрел на Эмму и поднял бровь. — Обрати внимание на то, что я сказал редко.
Все принялись разглядывать картины на стенах или поправлять воротнички. Все, кроме Эммы, лицо которой стремительно обретало один из оттенков зеленого. Возможно, наш врожденный пессимизм не позволял нам по-настоящему верить в успех, из-за чего нам и в голову не приходило думать о том, что мы станем делать, если и в самом деле спасем мисс Сапсан. Возможно, напряжение последних дней было таким непреходящим и сильным, что у нас и возможности такой не было. В любом случае вопрос клоуна застал нас врасплох.
Что, если у нас действительно все получится? Что мы станем делать, если через мгновение в комнату войдет мисс Сапсан, такая, какой мы привыкли ее видеть?
Наконец за всех ответил Миллард:
— Полагаю, мы снова вернемся на запад, туда, откуда явились. Мисс Сапсан могла бы сделать нам другую петлю. Такую, в которой нас никогда не найдут.
— И это все? — спросил клоун. — Вы спрячетесь?Как насчет всех остальных имбрин, тех, которым повезло меньше? Как насчет моейимбрины?
— Мы не ставили перед собой задачу спасать весь мир, — поддержал Милларда Гораций.
— Мы не пытаемся спасти весь мир. Только весь странный мир.
— Это тоже не наше дело.
Слова Горация прозвучали так беспомощно, как будто он защищался, стыдясь того, что вынужден был их произнести.
Клоун наклонился вперед и пристально уставился на нас.
— А чье это дело?
— Должен же быть кто-то, кроме нас, — ответил ему Енох. — Тот, кто лучше оснащен и подготовлен для такого…
— Первым, что совершили силы зла три недели назад, стало нападение на Внутреннюю Охрану Странного мира. Им хватило дня, чтобы развеять ее по ветру. В отсутствие охраны, а теперь и наших имбрин, кто должен защищать странный мир, а? Такие люди, как вы и я, вот кто. — Клоун бросил на стол индюшиную ножку. — Ваша трусость омерзительна. У меня даже аппетит пропал.
— Они устать после долгого путешествия, — вмешался складывающийся человек. — Будь больше снисходительный.
Клоун помахал в воздухе пальцем, как училка.
— Не-а. Даром ничего не будет. Мне все равно, пробудете вы здесь месяц или час. Пока вы здесь, вы должны быть готовы сражаться. Честно говоря, вид у вас жалкий, но вы странные люди, так что у каждого имеются скрытые таланты. Покажите мне, что вы умеете!
Он встал и подошел к Еноху, вытянув одну руку вперед с таким видом, будто собрался обшарить его карманы в поисках странных способностей.
— Эй, ты! — окликнул он Еноха. — Исполни свой трюк!
— Чтобы его исполнить, мне нужен мертвый человек, — отозвался Енох, — и им вполне можешь стать ты, если хоть пальцем ко мне прикоснешься.
Клоун обернулся к Эмме.
— В таком случае как насчет тебя, милая? — поинтересовался он, и Эмма подняла вверх средний палец, на кончике которого, как на свече праздничного торта, плясал язычок пламени. — Чувство юмора на месте! — расхохотался клоун. — Мне это нравится.
Он перешел к слепым братьям.
— У них мысленная связь, — произнесла Мелина, становясь между братьями и клоуном. — Они видят своими ушами и всегда знают, о чем думает другой.
Клоун захлопал в ладоши.
— Наконец-то что-то полезное! Они будут нашими часовыми. Одного можно отвести на ярмарку, а второй останется здесь. Если там что-то произойдет, мы об этом сразу узнаем!
Он обошел Мелину, и братья попятились от него.
— Их нельзя разлучать! — воскликнула Мелина. — Джоэл-и-Питер не любят расставаться.
— А я не люблю, когда на меня охотятся невидимые чудовища, — ответил клоун и попытался оттащить старшего брата от младшего.
