– Это верно, – отозвался Бурышкин.
– Под Новый год желания сбываются, – сообщила девушка. – Cамые сокровенные…
– У вас есть сокровенные желания?
– Ну, конечно. Как и у всякого человека.
– Интересно, какие же?
– Ну, там, замуж выйти… и вообще…
– За кого же вы замуж собираетесь? Уж не за Павла ли?
– А хотя бы и так.
Шаманка издала еле слышный смешок.
– Ты чего? – повернулся к ней Никифор.
– Так просто, – отозвалась Катя.
– А почему нет?! – запальчиво воскликнула Лилька, видимо, решив, что реакция Кати вызвана именно ее словами. – Думаете, я ему не ровня? Да меня замуж звали такие крутые… При деньгах и тачках. Не ему ровня.
– Чего же не вышла? – спросил таксист.
– Я Пашеньку люблю.
– Остается пожелать вам удачи, – благожелательно промолвил Бурышкин. – Главное, найти его, а там и под венец можно.
– А я, между прочим, именно в Новый год женился, – сообщил таксист. – Второй раз.
– А сколько всего разов было? – поинтересовалась Лилька.
– Ну, допустим, три.
– Что-то многовато.
– Нормально. Кстати, в данный момент я холостой. Жаль, что ты любишь другого, а то я бы посватался.
– Ты больше никогда не женишься, – вдруг заявила шаманка.
– Здравствуйте, приехали! – воскликнул таксист. – Это еще почему?
Катя молчала.
– Вы, дорогая, если уж начали, то договаривайте.
Но шаманка упорно не желала продолжать разговор.
– Странные новости я узнаю, – хмуро произнес шофер. – Просто-таки невероятные. А я уж было решил в четвертый раз попробовать. И бабенку подходящую присмотрел. Не такую молодую, вот как ты, – он покосился на Лильку, – но очень даже ничего. Справная женщина, между нами говоря. И вдруг сообщают такое! Откуда, тетенька, вы, прошу прощения, знаете?
– Извините ее, – просительно произнес Никифор. – Простая душа. Что думает, то и говорит.
– Я и вижу.
– Ты за меня, Бурышка, не заступайся! – неожиданно сердито произнесла Катя. – Я за свои слова отвечаю. Сказала, не женится он больше, значит, так и будет.
– Но почему, почему?! – возопил таксист.
Катя вновь умолкла.
– А я выйду замуж за Павла? – с любопытством спросила Лилька, но ответа так и не получила.
В салоне вновь повисло молчание. На этот раз оно казалось не то чтобы тягостным, однако ощущалось в нем некое напряжение.
Машина выехала за город и теперь неслась мимо смутно белеющих полей, дач, поселков, заправочных станций, ярко освещенных придорожных заведений, закусочных и ресторанчиков.
– Я что-то есть захотела, – неожиданно сообщила Лилька. – Целый день на ногах, маковой росинки во рту не было. Давайте перекусим.
– Хорошо, – согласился Бурышкин. – Остановитесь, пожалуйста, возле первой же забегаловки.
Через пару минут шофер притормозил перед стекляшкой.
– Кто со мной? – спросила девушка.
– Я тоже пойду, – согласился Никифор. – А ты, Катя?
Шаманка молча покачала головой. Не выразил желания и таксист.
– Боитесь, что я убегу? – хмыкнула Лилька, когда они вошли внутрь.
– Напротив, вы можете делать все, что вам угодно. Адрес все равно мне известен.
– Все равно я не пойму, как она узнала, – задумчиво произнесла девушка.
– И я не пойму, – признался Бурышкин. – Катя вообще загадочная личность.
– Так она правда шаманка?
– Самая настоящая.
– А вы сами-то кто?
– Я же объяснял. Ученый. Занимаюсь парапсихическими исследованиями.
– Парапсихическими? Это что же, дураков лечите?
– Нет, парапсихология – это немножко другое, чем психиатрия. Как вам объяснить…
– Ладно, не стоит, – небрежно бросила Лилька.
Она подошла к стойке, заказала стакан кофе и пару бутербродов с сыром и салями. Бурышкин попросил пирожное-безе и апельсинового сока.
– Такой солидный мужчина, а как птичка кушаете, – удивленно сказала девушка.
– Да я, в общем-то, не хочу. Просто за компанию.
– Я же говорю: опасаетесь, что свалю, – заметила девушка. Произнесла она с полным ртом, поэтому получилось не очень членораздельно, но Бурышкин расслышал. Он пожал плечами, но развивать тему не стал.
Через пять минут они вернулись в такси и сразу почувствовали: обстановка внутри разрядилась. Водитель в такт несущейся из динамиков музыке мурлыкал себе под нос. Он явно повеселел и расслабился. Катя по-прежнему молчала, но тоже казалась довольной.
– Едем дальше? – спросил водитель. – Тут уже недалеко. Минут через десять будем на месте.
И точно, вскоре машина остановилась перед искомым домом. Фары осветили высокие стены из импортного кирпича, могучие стальные ворота, калитку, над которой виднелась телекамера.
– Приехали? – спросил у Лильки Бурышкин.
– Вроде.
– Как же мы вовнутрь попадем?
– А домофон для чего? Сейчас переговорю с этой… как ее… со Светой, если пустит, то пройдем в дом.
Бурышкин и Лилька вышли из такси и подошли к калитке. Но сколько Лилька ни жала на кнопку домофона, никто не отвечал. Теперь из машины вылезла и Катя, и даже таксист.
– Не пускают, – озабоченно произнес он.
– Похоже на то, – отозвался Никифор.
Таксист подошел к калитке и потянул дверную ручку. Дверь легко подалась.
– Да тут не заперто, – прокомментировал он. – Смело шагайте вперед, господа-товарищи.
– Сейчас я с вами расплачусь, – обратился к таксисту Никифор.
– Можете не спешить. На обратной дороге и рассчитаемся.
– Вы нас собираетесь ждать?
– А чего? Отсюда все равно никого не подсадишь.
– Но, возможно, мы пробудем здесь дольше, чем собирались?
– Да ради бога. Буду ожидать, сколько вам угодно.
Подобная услужливость несколько удивила Бурышкина, однако он не выказал своих чувств, а вместо этого обратился к Лильке:
– Ну что, вперед? Там случайно собаки не обитают?
– Кажется, нет. Впрочем, не уверена. Меня другое беспокоит. Почему калитка открыта? Обычно раньше подобного не наблюдалось.
– И что, по-вашему, подобное значит?
– Затрудняюсь с ответом. Возможно, хозяйка куда-нибудь ненадолго отлучилось. Хотя в такое время… Ладно, вперед.
Неожиданно шаманка опередила своих спутников и шагнула во двор первой. Получилось у нее это весьма ловко и непринужденно.
– Словно к себе домой, – недовольно бросила ей в спину Лилька, однако невольно посторонилась.
Свет фар такси отбрасывал на стены и ворота длинные черные тени; он проникал через отворенную калитку и высветил кусок мощенной плитками дорожки и невысокую голубую елочку, которую тут же заслонила фигура шаманки. Следом за Катей во двор вошла Лилька, замыкал шествие Никифор Митрофанович.
Войдя во двор, он огляделся, насколько хватало освещения. Лучи фар освещали лишь небольшую часть двора, а остальное пространство от этого, казалось, полностью утопало во мраке. Дом высился перед ними темной громадой, словно средневековый замок, в котором происходят невесть какие ужасы.
