Алиса не помнила, как она сняла крест и вернулась в спальню. Одна мысль воодушевляла ее: если Мушка — нечистый дух, вышедший из ада, то она должна исчезнуть перед священным символом искупления. В эту минуту она ничего не боялась. Молодая женщина не заметила даже, что в противоположную дверь вошел Жак, с пачкой восковых свечей в руке. Подняв обеими руками крест над головой покойного, она громко воскликнула изменившимся голосом:
— Во имя Всемогущего Бога и Господа нашего Иисуса Христа…
Алиса не успела докончить фразы, как чей — то хриплый и отрывистый голос перебил ее:
— Vade retro, Satanas!
Струя воды облила покойника и извивавшуюся женщину.
Это был грум. Сначала он чуть было не умер от страха; затем, быстро решившись, бросил свечи и, схватив чашу со святой водой, вылил ее на демона.
Весь этот случай, который так долго описывать, длился всего несколько секунд. В ту же минуту сильный удар, напоминавший пушечный выстрел, потряс стены; земля, казалось, задрожала, и вся комната наполнилась клубами дыма. Жак упал на колени и закрыл лицо чашей; монахиня вскочила, точно под влиянием электричества. Крест выскользнул из дрожащих рук Алисы и упал на голову Беранже. Почти в ту же минуту раздался тройной возглас испуга и удивления, и глаза всех устремились на маркиза. Тот медленно поднялся на своем ложе. Широко открытые глаза его светились ужасом и он вскрикнул хриплым голосом:
— Я не умер!..
Гром и крики донеслись до людских. Сузанна, камеристка Алисы и два лакея прибежали в спальню. Их приход рассеял оцепенение, приковывавшее к месту онемевших и неподвижных свидетелей непонятного явления. Увидев сидящего маркиза, которого они уже два дня считали умершим, слуги бросились было бежать обратно, но пришедшая в себя Алиса остановила их.
— Останьтесь здесь! — повелительно крикнула она. — Маркиз лежал в летаргическом сне. Его необходимо унести отсюда, так как здесь какой — то удушливый запах.
И действительно, комнату наполнил удушливый запах разлагающегося тела, затруднявший дыхание. Никто не мог понять откуда он мог явиться. Вдруг монахиня снова вскрикнула и отскочила назад, указывая рукой на бесформенную массу, лежавшую на ковре около кровати. Тем не менее, в этой бесформенной массе, покрытой песком, грязью и зеленоватой пеной, все признали труп женщины. На это ясно указывали обрывки атласа, кружев и золотой бахромы, а также длинные пряди белокурых волос.
Все присутствующие с весьма понятным ужасом смотрели на эти разлагающиеся останки человеческого тела, таким чудесным образом появившиеся в комнате, и ясно свидетельствовавшие о какой — то неизвесной оккультной тайне.
Когда дрожащая и расстроенная Алиса хотела помочь Беранже сойти с кровати, тот схватил ее руку и пробормотал:
— Пусть меня перенесут: сам я не могу идти.
Маркиза перенесли в комнату его дяди. Тотчас же был послан гонец за доктором. Спальня и две соседние комнаты были заперты на ключ. Один из слуг, по собственной инициативе, побежал к священнику, чтобы рассказать тому о дьявольском наваждении.
Истощенный, расстроенный и бледный Беранже имел вид умирающего. Алиса приказала раздеть его и уложить в постель. Затем, она дала ему выпить стакан теплого вина. Маркиз все исполнял послушно и только становился беспокойным, когда молодая женщина отходила от него. Наконец, он схватил ее руку, прижал к губам ее холодные пальцы и больше не отпускал от себя.
Приехал доктор. Внимательно исследовав больного, он объявил, что какое — нибудь нервное потрясение вызвало летаргию и нервный удар, следствием которого стал паралич обеих ног. Относительно возможности выздоровления он не захотел высказать своего мнения и предписал больному полный покой. Самому Беранже доктор подал самые лучшие надежды. Когда же больной выразил желание немедленно оставить виллу и переехать в гостиницу, он охотно разрешил это, так как ему удобнее было посещать маркиза.
Беранже положили в карету и к семи часам утра привезли в Верделе. Алиса с мужем заняли самый лучший номер в гостинице, который, к счастью, оказался свободным.
Когда Бертран узнал, что его друг, которого вчера он видел мертвым и похолодевшим, приехал живой в Верделе, он был страшно поражен и тотчас же прибежал к нему. Но видя, до какой степени Беранже болен, Бертран ограничился тем, что выразил ему свою радость снова видеть его и поздравить с окончанием летаргии, которое случилось так вовремя. Зато он подробно расспросил маркизу и слуг. Не веря своим собственным ушам, он выслушал рассказ о невероятных событиях. Все свидетели единодушно утверждали, что труп, так неожиданно очутившийся в комнате маркиза, был ни чей иной, как Мушки. Бертран счел своим долгом известить об этом полицейского комиссара и следователя. Два доктора и он сам присоединились к следственной комиссии, которая решила немедленно же ехать на место, чтобы констатировать, что тело, очутившееся около кровати маркиза де Верделе, есть действительно тело Мушки.
Дорогой все только и говорили об этом неслыханном происшествии. Доктора насмехались над легковерием людей, которые на пороге двадцатого столетия верят во вмешательство дьявола. Полицейский комиссар, считавший себя очень умным, вторил им, хотя в душе чувствовал себя не очень хорошо. Что же касается Бертрана, то он был очень взволнован и смущен, так как то, что он услышал от Алисы, окончательно противоречило всем современным убеждениям, а между тем, в правдивости ее слов, а также в ее здравом уме он не мог сомневаться.
Вокруг виллы собралась целая толпа народа. Слух, что тело исчезнувшей женщины, которое тщетно повсюду искали, нашлось в комнате маркиза де Верделе, уже разнесся в окрестностях и привлек массу любопытных. Относительно же самого дела мнения расходились. Одни ни минуты не сомневались во вмешательстве дьявола, другие же предполагали простое убийство.
Когда подъехали чиновники, все крики и споры сразу смолкли. Толпа только еще плотней сдвинулась и наполнила сад и двор. Особенное скопление народа было у окон спальни маркиза. Но, к великой досаде всех любопытных, на всех окнах были опущены шторы.
В гостиной сидел священник и разговаривал с сестрой милосердия. Вокруг них толпились расстроенные и перепуганные слуги. Они рассказывали все, что видели и слышали, и решительно объявили, что никто не согласится служить в этом проклятом доме.
— Ну что, батюшка? Что вы скажете об этой истории? — спросил Бертран, пожимая руку старику — священнику.
— Я скажу только одно, что сатана принимает всякий вид, чтобы доказать, что он не есть плод фантазии глупых людей, — серьезно ответил священник.
